Перемещение произошло в мгновение ока. Вот Локи и Нарви приблизились к Вали внутри рунного круга, и стоило ему положить свои окровавленные ладони им на плечи, как все трое оказались на чистом снежном поле рядом с серебристым фургоном.
Лишь одного сыновья Локи не учли. К моменту их возвращения солнце сияло высоко. Трикстер, оказавшись на свету, пошатнулся и закрыл руками лицо, словно яд змеи снова жёг его глаза. Бог упал на колени и застонал от боли. Вали и Нарви не сразу поняли, что привыкший ко тьме Локи не мог выносить яркий солнечный свет. Близнецы среагировали одновременно. Нарви стянул с себя очки, а Вали — шапку, вывернув её наизнанку. Затолкав тонкую шапку под линзы очков, Нар надел эту маску на Локи. Теперь глазам бога ничего не угрожало. Вал помог отцу подняться.
Сейчас, при свете дня, братья смогли разглядеть Локи как следует. Отец и правда был жутко бледен и походил на одного из мертвецов Хель. Это было видно даже сквозь грязь и пыль, которыми был покрыт не только отец, но и сыновья. В рыжие волосы Локи закралась седина, губы были сухими и сочились кровью, когда он улыбался. Потрескались все крестообразные шрамы, которые украшали губы бога обмана после спора с гномами. Трикстер похудел, но его нельзя было назвать истощённым. Сила Иггдрасиля поддерживала его все эти годы не хуже молодильных яблок Идунн.
Теперь Локи был слеп, но он удивительно уверенно шёл, когда сыновья повели его к машине. Возле автомобиля их ждал Фенрир. Цепь Глейпир, некогда самое прочное, что существовало во Вселенной, лежала разорванная на куски у его лап. Волк всё ещё был размером с собаку, но при этом шерсть его вздыбилась, так что он казался больше, чем раньше. В глазах его появилось выражение полной осмысленности и вековой мудрости, которая может быть свойственна лишь божественному существу. Фенрир вышел навстречу к Вали и припал на передние лапы, отвесив ему поклон.
— Вали, брат мой, — произнёс волк глубоким грудным голосом. — Я благодарен тебе за все года, что ты заботился обо мне, пока я был беспомощен. Так что знай, я буду предан тебе, как слуга, и верен, как брат всякий день с этого момента и до конца Рагнарёка.
Вал тупо уставился на волка и не смог сдержать смешок. Но Фенрир ждал ответ, поэтому он произнёс:
— Странно слышать клятвы от сына бога лжи, но я принимаю их.
Локи усмехнулся при этих словах.
— Я слышу голос моего Фенрира-волка, будущего поглотителя солнца и луны, убийцы Одина, — сказал бог обмана. — Но с вами нет Хель. Какая жалость.
— Мы возвращаемся в место, которое можем назвать домом, — объяснил отцу Вали. — Хель ждёт нас там.
Сыновья помогли Локи забраться в фургон и устроиться внутри на одной из кроватей. После этого Вали вышел наружу и хотел было сесть за руль, но Нарви остановил его на половине пути.
— Стой-стой, куда это ты собрался, — Нарви схватил брата за плечи. — Ты же на ногах еле стоишь от усталости. Иди-ка поспи, а я поведу.
— Я в полном порядке, — Вал попытался отмахнуться, но не смог даже на миллиметр сдвинуть руку брата. — До ближайшей гостиницы доедем, а там передохнём.
— Гостиницы? — спросил Нарви с удивлением. — Нам некогда останавливаться в гостиницах, тем более, когда с нами отец. И Хель нас ждёт.
Вали приник к брату, обняв его за шею, и зашептал в самое ухо:
— Я не готов сейчас оставаться с отцом один на один. Я чувствую, что он имеет на меня большое влияние.
— Я понял тебя, — кивнул Нарви, немного напуганный таким заявлением близнеца. — Пойду скажу отцу и Фенриру, что сяду с тобой в кабину, чтобы сменить если что, а они пускай отдыхают. Позже сделаем перерыв, где-нибудь на пустыре, и выспимся как следует.
— Да, так будет лучше, — Вал был благодарен брату за понимание.
Вали сел за руль. В боковое зеркало он разглядел своё лицо в садинах и синяках. Нарви выглядел так же, если не считать того, что у близнеца не были стёрты до крови пальцы. Но ужасный внешний вид и эти царапины были меньшей из проблем.
Вал был в смятении. Там в пещере слова отца были для него откровением. Пугающей правдой, о которой он догадывался. Ему и Локи ещё предстоял долгий разговор, но не раньше, чем они вернутся к Хель.
Вскоре послышались звуки закрывающихся задних дверей и через полминуты Нарви взобрался на пассажирское сиденье рядом с братом. Вали завёл мотор. Фургон глухо зарычал и покинул снежное плато.
========== Глава 3.2. Столкновение миров ==========
Когда Вали поворачивал ключ в замочной скважине двери, которая отделяла его, братьев и отца от квартиры Хель, то уже представлял, как она им обрадуется. От них разило за версту, они были грязные, голодные и уставшие, на них была давно нестираная одежда. От Фенрира несло какой-то тухлятиной, которую он сожрал накануне и умудрился не отравиться. Если честно, Вал немного нервничал. Он по-настоящему соскучился по сестре. Её невозмутимость и педантичность была как островок успокоения, ибо встреча с отцом, потеря матери и возвращение к божественному «я» сильно повлияли на него.
Вали и Нарви вошли в тёмную квартиру первыми. Свои сумки они разгрузили в углу прихожей. За ними следовал отец с перевязанными куском чёрной ткани глазами, который держался за голову подросшего Фенрира. Хель сидела на своём кресле в гостиной в задумчивой позе, подперев лицо рукой. Свет был выключен и комната тонула в вечернем полумраке, теряя свои очертания. Левая сторона лица хозяйки дома была скрыта от гостей.
— Хель, — осторожно позвал Вали. Он подумал бы, что сестра дремлет, если бы её глаза не были открыты. — Как ты? Что с тобой? Что-то случилось, пока нас не было?
— На тебя напали боги? — предположил Нарви, видя, что женщина не реагирует.
— Не говори глупостей, — отозвалась Хель. Её голос был привычно-усталым. Смертельно усталым. — Просто всё, наконец, встало на свои места.
Женщина поднялась со своего места и развернулась лицом к братьям и отцу. Хель тоже изменилась. Маски были сняты. Теперь богиня смерти выглядела, как и прежде, наполовину мёртвой. Кожа на левой стороне была сине-серого оттенка, местами разошлась, обнажив мышцы и кое-где даже кости. Левый глаз был бледным и полностью незрячим, левая сторона губ поникла, волосы с левой стороны истончились и побелели.
— Да, на работу в таком виде не пойдёшь, — нервно хохотнул Вал, понимая, что несёт несусветную чушь.
Перевоплощение Хель не стало неожиданностью, и её облик был даже привычнее, чем образ доктора Локдоттир. Но раньше невозможно было представить, насколько чужд окажется истинный вид богини смерти для Мидгарда.
— На работу мне больше ходить не придётся, — ответила Хель и помрачнела. Взгляд её глаз, холодного зелёного и белёсого мёртвого, пронзил Вали. — «Хельхейма» больше нет.
— В каком смысле его нет? — поинтересовался Нарви, пытаясь разрядить обстановку. — Хельхейм должен быть всегда там, где его госпожа. Ведь кто-то же должен заботиться о мёртвых.
— Я могу вам показать, но не сегодня, — произнесла женщина, не отвечая на вопрос брата. — Отдыхайте. Вы устали с дороги.
Хель встала с кресла и хотела было уйти в свою комнату, но мужчина, который до того момента прятался за спинами сыновей, словно тень, вдруг вышел вперёд. Локи удивительно проворно встал на пути своей дочери, и женщина даже вздрогнула от неожиданности.
— Хель, любимая дочь моя, — трикстер приблизился к ней и осторожно провёл ладонью сперва по её живой стороне лица, а затем по второй, где ссохшаяся кожа туго натянулась на скулу.
— Я слушаю тебя отец, — покорно произнесла женщина, взяв его кисть в свои руки.
— Хель, я не вижу тебя, но знаю, что ты прекрасна, как и раньше, — Локи улыбнулся, но при закрытых глазах сложно было судить, на сколько это искренняя улыбка. — И я уверен, что ты стала ещё прекраснее. Богиня смерти на самом пике своей устрашающей красоты.
— Благодарю тебя, отец, — промолвила Хель, вдруг почувствовав себя юной робкой девой, которая стеснялась своего жуткого облика.
