После завтрака Тиберт и Норман съездили в аэропорт. Берт опасался, что охранники задержат Норма, ведь мальчишка так и не удосужился оставить дома меч. Опасения были напрасны. Стражи порядка, как и простые обыватели, не видели в огромном мече ничего странного. И только потом на тряпичных ножнах Тиберт приметил множество крохотных рун «Манназ». Если эту руну использовал сильный маг, то она помогала делать незаметным то, к чему применялась.

Чтобы получить чемодан из камеры хранения, пришлось отстоять громадную очередь, так что освободились они ближе к обеду. За несколько часов они перекинулись лишь парой фраз. Говорил в основном Тиберт, отдавая команды. После этого они вернулись домой.

Тиберт занёс багаж в прихожую, из которой тут же вылетел Фенни и бросился на Нормана, как скучающий пёс. Пока Норман успокаивал волкособа, Берт прошёл в гостиную, где застал Флориана и Вальтера, ведущих разговор. По красноречивому взгляду Флора, Тиберт понял, что вмешиваться не стоит. Берту не улыбалась идея провести ещё несколько часов с невоспитанным полуживым мальчишкой, но выбора не было.

Заглянув в свой чемодан, Тиберт прямо в прихожей сменил грязную футболку на чистую и накинул поверх коричневое кожаное пальто. Прихватив с собой небольшую продолговатую сумку и закинув её за спину по типу рюкзака, Тиберт смерил взглядом Нормана и Фенни.

— Выметайся, — прикрикнул Берт, указывая взглядом на дверь.

Норман одарил его самым недружелюбным молчанием, на которое был способен. Фенни глухо заворчал. Однако Норм покинул дом, потянув за собой пса. Тиберт вышел последним и закрыл за собой дверь.

— И куда ты намерен нас отвести, старик? — хмыкнул Норман, когда они оказались на улице. — Заведёшь в ближайший лес и убьёшь?

— На Манхэттене нет лесов, только парки, — покачал головой Тиберт. — И я не собираюсь вас убивать. Мы просто немного походим, пока твой брат и Флориан разговаривают.

— Знаешь, твоим словам я перестал верить давным давно, ещё когда ты был моим учителем, — голос Нормана был хриплым и язвительным.

— Хорошо, что ты вспомнил старые времена, — произнёс Берт. — Я тоже вижу перед собой лишь странного невоспитанного мальчишку, какого видел много лет назад.

Норман снова замолчал и двинулся прочь по улице. Тиберт устало пошёл за ним, и больше они не разговаривали. По крайней мере, Норм не говорил с Бертом, а с Фенни они понимали друг друга без слов. Изредка Норм чуть склонялся к бегущему рядом волкособу и ласково тормошил его за загривок. Фенни порыкивал, скорее выражая радость, чем недовольство.

Тиберт шёл за ними и думал о своём. Не удивительно, что такие боги, как Вали и Форсети нашли общий язык. Они оба воспитывались матерями, а их отцы были куда больше зациклены на себе, чем на своих детях. Тиберт любил Бальдра, как единокровного брата, но ему претило то, что Фригг слишком его любит, какой-то нездоровой любовью. Бальдр женился и сам стал отцом. И пора было ему выйти из-под материнской опеки. Но он не смог этого сделать до самой смерти. Даже гибель его была нелепой. Больше всего Тиберту было жаль, что сын Одина умер и попал не в Вальгаллу, а в мрачное царство Хель.

Тиберт посмотрел на идущих впереди братьев. Да, окружающие видели пса и его хозяина, но это были единокровные братья. В чёрном псе Тиберт с момента их появления узнал Фенрира-волка. Потому что именно таким: безмолвным и размером с собаку, Берт увидел его впервые в тронном зале Одина. Так что в каком-то смысле Фенрир впал в детство, хотя несомненно помнил свою прошлую жизнь. И теперь Фенни нравилось грызть подобранную с земли палку и драться за неё, но уже не с Тибертом, а с Норманом.

В своих раздумиях Берт не заметил, как далеко они ушли от дома Флориана. Этот район был ему не знаком. Небо потемнело, начинал накрапывать дождь. Берт разозлился, что позволил завести себя так далеко. Но Норман не выглядел как злодей, задумавший коварное внезапное нападение. Норм всегда был честен с собой и окружающими, это Вальтер был хитрецом. Нормана Тиберт знал хорошо, чтобы судить, не зря столько лет они встречались на тренировочном поле каждый день.

Тиберт огляделся. Они шли мимо забора из сетки Рабица, за которым находилось заброшенное здание, судя по вывеске — некогда частная школа. Окна были выбиты, стены изрисованы граффити. А дождь тем временем из мороси превратился в настоящий ливень.

— Сюда, старик, — позвал Норман, показывая прореху в сетке.

Норм пропустил вперёд себя Фенни и, не дожидаясь Берта, сам пролез в дыру. Пёс и Норман побежали к зданию. Выругавшись про себя, Тиберт отогнул сетку, с трудом протиснулся в дырку, едва не оставив на сетке свою бороду, и пошёл за ними.

Спрятаться в старой школе было весьма разумно. Да, здесь было неуютно и пусто, но хотя бы сухо. А снаружи началась настоящая гроза и стена дождя полностью отделила их от окружающей реальности. Пока Берт добрался до здания, успел основательно промокнуть

— Что-то Тор разбушевался, — протянул Тиберт, смотря сквозь битое окно.

— Даже не упоминай при мне его имя, — раздражённо бросил Норман, осматривая лестницу на второй этаж. Она была крепкая, только деревянные перила кто-то выломал.

— Стой, куда ты пошёл? — крикнул Берт вслед Норму, который начал подниматься по лестнице, увлекая за собой Фенни.

— Может найду где передохнуть, — ответил Норман не останавливаясь. — Целый день с тобой по городу мотаюсь. А гроза ещё не скоро кончится.

Снова посмотрев на небо, Тиберт решил, что в словах мальчишки есть резон и пошёл за ним. На втором этаже не обнаружилось ни предметов мебели, ни палаток бездомных. Норман присел на невысокий деревянный помост, который, вероятно, когда-то служил сценой. Фенни запрыгнул наверх и улёгся подле брата-хозяина. Тиберт снял с себя пальто и остался в одной футболке. Было холодно, но в мокрой одежде ещё холоднее.

— Интересно, почему он так изменился? — невзначай спросил Тиберт.

— Кусок цепи Глейпнир на его шее и переход между мирами сделали его таким, — просто ответил Норман. — Мы же тоже уменьшились. И магия здесь слабее.

— А как же ты живёшь здесь, раз магия слабеет? — Берт всё же задал мучавший его вопрос.

— Я живу с трудом, — сквозь зубы процедил Норм. — И то, только потому, что Хельга потратила много сил на моё воскрешение.

— Сочувствую, хоть и знаю, что тебе это не нужно, — бросил Тиберт.

— Знаешь, о чём я всегда мечтал? — внезапно спросил Норман, хитро поглядывая на рыжеволосого великана. — Победить в честной справедливой борьбе и лишить жизни на глазах всех богов. От имени всех детей Локи я хотел отомстить за Фенрира.

— Обычно ученики всегда хотят превзойти своего учителя, но не у всех это выходит, — отозвался Берт. — Я знал, что ты меня ненавидишь, но не думал, что придётся обнажать оружие, чтобы усмирить тебя.

Тиберт скинул со спины сумку и достал из неё два небольших топорика из эбеновой стали.

— Я так и думал, — хмыкнул Норман, и на его лице появилась улыбка удовлетворения. — Ты подготовился.

— Ты ходишь с мечом, я тоже прихватил своих дружков, — ответил Берт, подбросив один из топориков бионическим протезом и ловко его поймав. — Для самозащиты.

— Разумеется для самозащиты, — Норман поднялся со сцены и вытащил клинок из самодельных ножен. — Когда-то ты предал Фенни. Ты потерял честь, которой так гордился. У меня нет основания тебе верить или любить тебя.

— Я должен был вас убить ещё давно! — громыхнул Тиберт так, что даже Норм вздрогнул. — Тогда в пещере я должен был выпустить вам кишки, и вы бы отправились к своей сестре Хель с миром!

— Да?! И где же ты был в тот день, старик?! — в эти слова Норман вложил весь свой гнев, всю свою боль и обиду. Воспоминания тяжким грузом легли на его плечи. — Где был в тот момент, когда мой брат в облике волка перегрыз мне горло?! Упивался мёдом, радуясь почётной роли палача?!

— Меня там не было, потому что Тор и Скади скрыли это от меня! — с жаром отозвался Берт, размахивая клинками.