Хельга проводила взглядом удаляющийся автомобиль, развернулась на каблуках и отправилась по привычной дороге, которая должна была привести её в «Хельхейм».
Вальтер уверенно вёл автомобиль в сторону скоростного шоссе. Фонари постепенно гасли, на улицах появлялось всё больше народу. Город просыпался как раз тогда, когда они его покидали. Мысли Вала были где-то далеко. Он и поверить не мог, что их путешествие наконец-то состоялось.
Да что путешествие, Вальтер до сих пор не мог поверить, что его брат с ним здесь и сейчас. Не иллюзия воспалённого разума, вызванная из милых сердцу воспоминаний, а реальный человек, вернувшийся с того света. Кто бы мог подумать, что в Мидгарде такое возможно. Хотя Норм ещё не до конца присутствовал в реальном мире. Его тело постепенно обретало силу, но дух молодого мужчины порой был где-то в другом месте. Брат чувствовал эту отстранённость, но был готов терпеть, даже если Норман останется таким.
— Так куда мы направляемся? — спросил Норм у близнеца, заметив, что тот отвлёкся от дороги и смотрит на него.
— Если честно, я и сам понятия не имею, — ответил Вал, сосредотачиваясь на движении. Хотя он всё же немного кривил душой, кое-какой план у него имелся. — В своё время я успел покататься по Швеции и Норвегии, но не обнаружил никаких следов старых богов. У нас остаётся только Дания — последняя Скандинавская страна здесь, в Мидгарде. Быть может там кто-то из них поселился.
— Как ты узнал, что здесь в Мидгарде вообще есть другие боги? — осторожно поинтересовался Норман. — И как же ты путешествовал? Совсем один?
— Когда я возвращался в Йотунхейм за тобой, я был и в Асгарде. Крепость опустела. Один спал, а слуга, которого я поймал и допросил, рассказал, что многие переселились в Мидгард. Доносчика пришлось убить, чтобы он не сболтнул, что видел меня, — Вал говорил нехотя, ибо воспоминания об этом путешествии не были ему приятны. — Когда я узнал об этом и вернулся домой, я долго обдумывал план мести. И я начал просить Хельгу вернуть тебя к жизни. Много лет мы спорили из-за этого. Потом она выгнала меня в другую страну, и тогда я решил действовать один. Я изменил внешность, сделал рисунок рун на своей коже, взял Фенни и пустился в путь. Есть много способов пересекать большие расстояния, если ты свободен в денежных средствах, так что все дороги были мне открыты. Мы с Хельгой даже купили личный самолёт, чтобы навещать друг друга.
— Ты должен будешь рассказать мне об этом побольше, — оживлённо произнёс Норман. — Как так вышло, что два бога, сбежав из Асгарда, вдруг стали в Мидгарде богачами.
— А, тут и рассказывать нечего, — спокойно ответил Вальтер, тормозя на светофоре. — Наш успех связан с простой удачей. Мы начинали как нищие с самых низов. Но потом я удачно вложился, а Хельга, ты не поверишь, выиграла в лотерею.
— Во что? — переспросил Норм, нахмурив брови.
— А, лотерея, это такая игра, где при удачном сложении чисел можно получить неплохое вознаграждение, — пояснил Вал, снова нажимая на газ, когда светофор показал зелёный свет.
— Подобные игры мне знакомы, но я никогда не был в них силён, — отозвался Норман. — И какое же число стало счастливым для вас?
— Девять, разумеется, — усмехнулся Вальтер, сворачивая на шоссе. — Какое же ещё число может принести удачу скандинавским богам?
Норман вдруг остановил брата жестом. Он смотрел в своё окно, где по правую сторону раскинулось великое море. Норм смотрел туда неотрывно, и Вальтер уже начал беспокоиться, как вдруг близнец схватил его за руку и заставил резко повернуть руль. Вал едва не потерял управление автомобилем и чудом не врезался в заграждение.
— Эй, что с тобой?! — воскликнул Вальтер, напряжённо хватаясь за руль и выравнивая машину.
— Быстро, мне нужно туда, к морю, — как безумный прохрипел Норман, указывая в сторону воды. — Срочно!
— Да что с тобой стряслось? — удивился Вальтер, и тем не менее стал высматривать пути съезда с шоссе.
— Йормунганд, — прошептал Норман. — Я слышу, как он зовёт меня. Быстрее.
Вал свернул на дорогу, ведущую к Стокгольмскому порту и остановился у доков. Поставив фургон на ручной тормоз, Вальтер отдышался и спросил:
— А теперь скажи мне, что ты имел ввиду, говоря о Йормунганде?
— Наш змееподобный брат здесь, — с улыбкой сказал Норм, открывая дверь. Салон автомобиля тут же наполнил влажный холодный воздух, идущий с моря. — Когда я молчал, то слышал его голос в своей голове. Потом он утих, и я решил, что мне померещилось. Но здесь, у воды, этот голос зазвучал вновь. Так громко, у меня чуть мозг не взорвался! Прости, что напугал тебя, но я должен с ним встретиться. Наедине.
— Если это необходимо, — произнёс Вальтер. Он был взволнован и удивлён. — Будь осторожен. Ты помнишь, что говорила Хельга о нагрузках на тело.
— Я помню, — сказал Норман, выходя из машины. — Но ты точно не сможешь погрузиться в ледяную воду. А я много лет провёл в холоде. Да и если выбирать, кому умереть, пусть это буду я.
Вал хотел было возразить, но брат уже захлопнул дверцу и пошёл прочь. Мужчине ничего не оставалось, как ждать его. Вальтер включил печку и откинулся на сиденье. Заглянув назад, он убедился, что Фенни дремлет на своей лежанке сзади. Пса вообще не волновала ни их бешеная гонка, ни споры, ни встреча с Йормунгандом. Иногда Вал начинал думать, что Фенрир вовсе забыл, кем является на самом деле.
Оставив Вальтера в машине, Норман пошёл по длинному каменистому причалу, обросшему водорослями и кристаллами солёной воды Балтийского моря. Он шёл медленно, но прогресс был налицо, ему даже не требовалась поддержка. Очень скоро он восстановится, и сам станет для брата подспорьем, а не балластом. Хотя даже сейчас он мог оказать помощь, ибо благодаря тому, что мало говорил, и много слушал, его брат связался с ним. Добравшись до края причала, Норман оглядел корабли, качающиеся на волнах. Эти белоснежные махины были крохотными, по сравнению с викингскими драккарами, которые он видел в своём детстве.
Не смотря на холод и морской ветер, сбивающий с ног, Норман скинул обувь, куртку рубашку и джинсы, оставшись в одних трусах. Он не хотел после замочить салон автомобиля. Положив камень поверх горы одежды, Норм подошёл к самому краю пирса, высившемуся над водой, задержал дыхание и прыгнул.
Холодная вода была как шок, но после множества лет криогенной заморозки, тело могло спокойно выносить низкие температуры. Он чувствовал лёд, но его члены не отказывались подчиняться, мышцы не свело судорогой. Лёгкие идеально удерживали воздух, не требуя нового глотка. Открыв глаза, Норман напряг мышцы и постарался опуститься как можно ниже.
Почувствовав под ногами каменистое дно, Норм стал продвигаться дальше от причала. В тёмной воде почти нельзя было ориентироваться, и мужчина боялся, что его затея провалится. Но ориентир нашёл его сам. Огромная полусфера, мерцающая красно-оранжевым светом манила его. При приближении, Норману стало ясно, что полусфера размером с него, и по центру ее разделяет узкая чёрная полоса — зрачок. Это был глаз Великого змея Мидгарда Йормунганда — сына бога Локи и великанши Ангрбоды.
Подплыв к самому оку змея, Норман коснулся его кожи на веке*. Чешуи змея, каждая из которых была гораздо больше руки Нормана, были гладкими, как камень, обтёсанный водой. Йормунганд был единственным, кто не претерпел трансформацию. И здесь, и во всех девяти мирах он оставался собой, ибо на ментальном уровне обхватывал мировое древо у самых его корней, там, где располагался Мидгард — срединная земля.
И лёжа в мировом океане, змей собирал информацию. Он чувствовал вибрацию планеты, знал всё, что творится на ней. В отличие от Фенрира, языка живых Йормунганд не знал. Да и зачем нужен язык тому, кто заточён под водой и не может им воспользоваться. Но всё же существовал способ общения с ним. Теперь Норман понимал это.
Мужчина приложил голову к голове змея и закрыл глаза. Тоже самое сделал и Йормунганд, красно-оранжевый свет погас, и они оказались в кромешном мраке, подобному тьме Нифльхейма. Змей мысленно передал своему брату всё, что знал о богах, живущих сейчас в Мидгарде. Норман узрел множество образов, невероятно чётких и запоминающихся, но не совсем понятных ему. Среди этих образов Норм узнал богов и богинь Асгарда. И дорога до них проходила через океан, на соседний материк, на столько густонаселённый, что позволял скрыться асам и ванам, которые притворялись людьми.