Покормили нас хорошо – как видно, привезли с собой в судках из столовой МИДа. Я отказался от кусочка торта, чем навлек на себя подозрения – в США просто торты ужасны, не то, что наша Прага. А я привык в США отказываться от всего сладкого, чтобы не заработать диабет.

Потом оделись потеплее, пошли на улицу, протоптанной тропинкой – в ельничек. Никак не привыкну к здешней одежде – пальто да на пуговицах. Хотя в США хорошо сшитое из дорогого материала пальто может мало кто себе позволить – все носят китайский флис.

Темнело…

– Красиво, да? – спросил Громыко

– Да, нет ничего лучше русской природы – сказал я – у нас не так. Степь да степь кругом, только недавно начали насаждения делать… но не выросли еще…

Громыко остановился.

– Миша – сказал он – я сейчас говорю с тобой как старший товарищ… по партии, по работе. Время пришло, дальше откладывать вопрос нельзя. Следующим Генеральным должен стать ты.

– Не соглашайся!!!

– Андрей Андреевич, да вы что. У меня опыта совсем нет, я в Политбюро без году неделя.

– Миша!

…

– Это не мое мнение. Это мнение Константина Устиновича.

Вот так – так…

– Вот как?

– Да. Я был у него.

– Как он?

– Плохо, Миша. Очень плохо. Уже не встает.

– А врачи что говорят?

– А что врачи говорят? Правду они не говорят, это точно. Как не сказали правду про Леонида Ильича. Как не сказали ничего про Юрия Владимировича – он ведь инвалидом оказывается был, по почкам, уже много лет.

…

– Обстановка и в стране и в мире нездоровая. Про экономику ты и сам лучше меня знаешь, что мне говорить. Уже не выполнили две пятилетки, подогнали цифры. Третью тоже наверное не выполним. Международная обстановка напряженная, в Европе размещаются ракеты. На Ближнем Востоке возможно перерастание войны Ирака и Ирана в международный конфликт. В Афганистане все плохо. В Польше окончательно стабилизировать ситуацию не удалось – все до разу как говорится. В таких условиях, генеральный секретарь для нашей партии нужен не просто работоспособный – двужильный нужен. Я не справлюсь, здоровья и сил не хватит.

Я лихорадочно размышлял. Просто так такие предложения не делаются, и в любом таком предложении есть двойное дно.

– В одиночку мне не справиться.

– Не в одиночку, Миша, мы поможем. С нас никто обязанностей не снимал, поможем разобраться…

Нет, не то.

– Андрей Андреевич, в одиночку я партию и государство не потяну. Ни сил не хватит, и такая ответственность. Партию… положим на меня, государство… возьмите вы, хотя бы временно. Почувствуете, что не справляетесь, поставите вопрос.

Громыко выждал приличествующую паузу, кивнул

– Хорошо, Михаил Сергеевич. Если ты так настаиваешь…

– Кого на ваше место?

– Я… подберу.

Так…

– Если у нас такие сложные отношения с США, может… Анатолия Федоровича?

Громыко – не знаю, ждал он этого предложения, или оно стало для него неожиданностью – снова выдержал несколько секунд.

– Добрынина? Ну… может и так, он посольскую должность перерос давно, но что мои замы скажут…

Но тут же Громыко дезавуировал себя

– А пусть говорят, что хотят.

На обратном пути я прикинул – проработал ситуацию вроде бы правильно, и Громыко получил то что хотел – важный пост на старость. Плюс – такого человека терять нельзя, тридцать лет в политике. А ставить Шеварднадзе – это издевательство над дипломатией. Куда, если он английского не знает?

Вопрос – кого на премьеры. Рыжков не просто слаб морально, у него есть недостаток, который никто не осознает. Он не макроэкономист, он как был, так и остался директором завода. И когда он творил то, что творил – он просто пытался убрать ограничения, которые ему мешали как директору завода в свое время. Не думая, а зачем были эти ограничения. И если даже ты лично честный – а что если кто-то нечестный?

Вариант первый – Борис Ельцин.

А почему нет? Строитель по образованию, а строить придется много. Долгий опыт управления огромным промышленным регионом. Вполне потянет на кандидата в члены Политбюро.

Когда на Ельцина все цыкают, как то забывается, что он пришел уже на готовое, на то что натворили до него Горбачев и Рыжков. Уже запустили инфляционный механизм, уже развалили связи в производстве своими реорганизациями. Уже приняли закон о кооперативах и создали механизмы обнала. Уже расшатали страну. Ельцин не мог действовать иначе, он не мог ни остановить обвал разумными средствами ни создать хоть сколь-либо социально-ориентированную экономику. Общих фондов для этого не было – все растащили и проели.

Минус Ельцина как я понял – резкость и порой необдуманность. Но если держать его в руках.

Номер два – Виктор Черномырдин.

Специалист по газу, фактический организатор одной из крупнейших в мире компаний. Он неплохо проявил себя не один раз. И когда первым превратил свое министерство в частный концерн. И когда несколько лет рулил откровенно кризисной экономикой. И когда став премьером, ему хватило ума продолжить а не прервать реформы – хотя Дума его ставила в расчете именно на прекращение реформ. Нужен именно орговик, премьер – это дирижер оркестра. К тому же – он бывал на Западе, не может не понимать что нужны реформы, не Лукашенко в конце концов, хотя мог спихнуть больного Ельцина и стать как Лукашенко.

Кстати про Лукашенко. Тоже надо в Москву подтягивать, агропромышленным вице-премьером…

Лукашенко самодур и диктатор, по натуре своей. Но у его есть два важнейших качества, которые мне сильно импонируют. Первое – он понимает, что экономика – это не снабжение, и только при расширенном производстве, сильном экспорте и вообще торговле – можно чего-то добиться. Надо экспортировать, а при нем Беларусь продавала свою продукцию более чем в сто стран мира, порой чего только не придумывая. Например, Лукашенко придумал экспортировать услуги по безопасности – белорусские спецназовцы охраняли шейхов Персидского залива, а в белорусских военных академиях кто только не учился, от Африки до Латинской Америки. Второе – он в отличие от очень многих диктаторов очень восприимчив ко всему современному – это редкое качество. Ну никто же не заставлял его в Беларуси делать компьютерный кластер. Но он сделал. И кластер заработал.

Номер три – Павел Федирко.

Преемник Долгих, вторым секретарем при нем работал. Опыт как у Ельцина – самый молодой первый секретарь Союза, в сорок один год. Руководил крупнейшей промышленной областью, много строил. Но в отличие от Ельцина нет заскоков, судя по всему, не так сильно пьет, и есть два очень интересных качества. Первое – секретаря в Красноярске, Федирко большое значение уделял культуре, строил Театр оперы и балета, Дворец пионеров, реконструировал филармонию. Это важно, люди не должны опускаться. Второе – свободно владеет английским и немецким. Ну и фамилия… своим будет и для России и для Украины, хотя по происхождению он – казак.

В общем, думать надо…

Дома меня ожидал сюрприз – с коньяком и с конфетами, приехал Юрий Александрович Левада, сокурсник Раисы и запрещенный социолог, в 1969 году лишенный звания профессора. Ставился вопрос об исключении Левады из партии, что означало гражданскую смерть. Все семидесятые его преследовал Гришин. Причина? На поверхности – слишком мало упоминал в своих лекциях основоположников. На деле же – боялись правды.

Как сказал Юрий Владимирович? Мы не знаем общества, в котором живем. Вот это – правда, но ее он смог сказать только став генсеком. И даже в этом случае не было сделано ничего. Требования приличий, а так же теория о том, что мы идем к коммунизму разрешала признавать отдельные недостатки – но не систему. В том числе и потому что до сих пор действует правило товарища Сталина: у каждой проблемы есть фамилия имя и отчество. Если кто-то встанет и скажет как есть на самом деле – его же и спросят: а ты куда смотрел?

А правду знать надо – наивность руководства в начале перестройки обошлась чрезвычайно дорого. И времени – нет.