Говорят, утро понедельника никогда не бывает добрым, однако я привыкла вставать рано. И всё было бы замечательно, если б не сегодняшняя пара по социологии, на которую я должна буду принести переписанную лекцию.

И вроде причина уважительная была, да и справка имелась, вот только Елена Васильевна всё равно хотела видеть материал по пропущенной теме.

А я что? Я, конечно же, забыла это сделать из-за насыщенных выходных.

— Маш, можешь дать мне тетрадь по социологии? Я быстренько перепишу прошлую тему и верну обратно. — вовремя вспоминаю, когда мы собираемся в универ.

— Будешь делать это на лекции?

— Угу, а что мне ещё остаётся? Тем более, первой парой у нас стоит история зарубежной литературы. — в голове всплывает образ пожилого преподавателя — Алексея Петровича, и мои губы растягиваются в улыбке. Мужик он, конечно, хороший и добрый, но вот лекции у него такие, что с первой минуты начинаешь попросту засыпать.

Из-за того, что подруга долго выбирала наряд, мы приходим за пять минут до начала пары. Естественно, все лучшие места для «ничегонеделания» уже заняты, поэтому приходится садиться на свободный первый ряд. Гул однокурсников ни на секунду не прекращается, голоса парней плавно сливаются с хихиканьем девушек, большинство которых одеты «с иголочку».

Я бегло осматриваю себя. Вновь свободная футболка, любимый комбинезон, правда, чёрный, и кроссовки. Ну и ладно, зато удобно.

Тряхнув головой, беру тетрадь по социологии и быстро начинаю переписывать материал.

Когда слышится звонок, дверь аудитории медленно открывается, и голоса студентов начинают стихать. Отрываюсь от тетради, поднимаю голову вверх и, кажется, забываю, как дышать. Грудную клетку сжимает неприятное чувство волнения, ладони холодеют и немного подрагивают.

Смотрю и не могу поверить в происходящее.

К своему столу уверенным, медленным шагом направляется… незнакомец из кафе! Лёгкая ухмылка, застывшая на его губах, жгучий взгляд серых глаз, острые скулы. Это точно он! Нет, не может быть!

— Это то, о чём я думаю? — удивлённо шепчет Машка, дёргая меня за руку.

— Я не экстрасенс, но, поверь, я думаю о том же самом.

Мне становится неловко. Безумно хочется стать невидимкой, раствориться или же просто вылететь из кабинета.

Чёрт, ещё и первый ряд.

Тем временем, мужчина складывает руки на груди и властно садится в преподавательское кресло.

— Доброе утро, господа. — разрезает тишину его бархатный голос. — Меня зовут Дмитрий Константинович. Фамилия моя Довлатов, однако её можете не запоминать. Вполне достаточно, если в вашей голове будут возникать сведения о моём имени и отчестве. Вы уже дети взрослые, поэтому, наверное, поняли, что я буду вести лекции по истории зарубежной литературы. Некоторым группам не повезёт: они попадут ко мне и на практические занятия. Есть какие-либо вопросы?

Мужчина лениво откидывается на спинку бежевого стула, внимательно наблюдая за реакцией студентов.

— А где Алексей Петрович? — доносится до моего слуха наигранно-нежный голос соседки справа от меня, и я невольно зажмуриваюсь.

Нет, только не смотрите в эту сторону… И надо же было этой рыжеволосой особе сесть рядом со мной! Преподаватель молчит, и я быстро распахиваю глаза.

Как оказывается, зря.

Мужчина наклоняется вперёд и складывает на стол сцепленные ладони. Взгляд становится проницательным, губы слегка приподнимаются в подобие улыбки.

— Он оставил эту должность. — наконец, изрекает Довлатов и задумчивымо рассматривает моё лицо.

Наверное, наилучшим вариантом было бы опустить голову, но я сижу как громом поражённая. Преподаватель хмыкает и, наконец, разрывает зрительный контакт между нами.

— Я так понимаю, вопросов больше нет? Отлично. Тогда начинаем лекцию.

Однокурсники начинают шелестеть тетрадями, внимая каждому слову мужчины.

— Выдохни. — весело шепчет Маша, и мне приходится часто заморгать. А ведь и правда, я, словно под гипнозом, затаила дыхание.

Как бы мне ни хотелось послушать нового преподавателя, пропущенная социология сама себя не напишет, поэтому я вновь принимаюсь за работу. Несмотря на каллиграфический почерк подруги, перед глазами всё расплывается, а в голове творится настоящая каша.

Спокойно. Главное — сосредоточиться.

Дописываю последний абзац и неожиданно чувствую, что в мой бок упирается локоть Машки. Над головой слышится тактичное покашливание, и я тут же поднимаю взгляд, встречаясь с обладателем ледяных глаз.

— Напомните, как вас зовут?

Не сразу понимаю, что обращаются именно ко мне. По инерции заправляю прядки волос за ухо и стараюсь придать голосу спокойный тон.

— Суворова Александра.

— Что ж, Александра, — выделяет моё имя Довлатов. — Я задал вам вопрос.

Вопрос? Какой вопрос? Я даже не слышала, как мужчина подошёл к нашему ряду, не говоря уже о том, что он спрашивал. Поворачиваю голову в сторону Машки, прекрасно понимая, что сейчас она вряд ли мне чем-то поможет.

— Ну-у-у…

— Красноречиво, лаконично и весьма многообещающе. Продолжайте.

Ох, готова поклясться, в этих глазах беснуются озорные чертята.

— Моё мнение соответствует вашему. Так что я полностью солидарна с вашим ответом на вопрос. — уверенно произношу и закусываю губу.

С разных сторон слышатся смешки.

— Весьма аргументированный ответ. — Довлатов усмехается, серые глаза с любопытством сканируют моё лицо.

— Стараюсь.

В коридоре дребезжит звонок, который заставляет нескольких студентов непроизвольно вздрогнуть.

— Всем спасибо. Все свободны. А вы, — обращается ко мне мужчина и отходит к своему столу. — Задержитесь.

Я переглядываюсь с задумчивой Машкой и киваю, мол, всё нормально. Поток студентов быстро начинает выходить из аудитории.

— Дмитрий Константинович, можно у вас поинтересоваться? — перед моими глазами мелькает та самая рыжая персона, которая наглым образом встаёт впереди меня. Короткое бежевое платье, обтягивающее всё, что можно и что нельзя, будто вторая кожа, туфли-лодочки, стильная сумка. Да уж, по виду нахальная девица. И по словам, видимо, тоже.

— Все консультации платные и по предварительной записи. — со спокойным лицом произносит Довлатов и удостаивает девушку мимолетным взглядом.

— Но…

— Это жизненно необходимо или подождёт до следующей лекции?

Однокурсница на миг задумывается.

— Наверное, подождёт. — сладко лепечет и мягко улыбается.

— Тогда подойдёте в другой раз. До свидания. — кивает мужчина и начинает складывать листы в папку.

Рыжеволосая несколько секунд топчется на месте, словно ожидает, что преподаватель обратит на неё внимание или хотя бы поднимет взгляд. А затем, вскинув подбородок и небрежно попрощавшись, направляется к выходу,

И в аудитории остаёмся только я и Довлатов.

Дмитрий Константинович складывает папку в сумку, бросает короткий взгляд на закрытую дверь и, обойдя стол, встаёт прямо передо мной.

В первую встречу я не обратила внимание на рост мужчины, зато сейчас предоставилась отличная возможность. Высокий. Чтобы посмотреть в его глаза, приходится поднять голову вверх.

— По-вашему, слушать лекцию — это тоже скучная норма? — участиво интересуется Довлатов и опирается рукой на стол.

Не повезло. Вспомнил всё-таки.

— Предполагаю, что нет.

— Хорошо, что для таких предположений у вас есть мозги.

— Было бы странно, если б они отсутствовали. — приподнимаю тонкую бровь, всматриваясь в каждую черту лица преподавателя. Он спокойно стоит в метре от меня, но даже на таком расстоянии от него исходит странная энергия в сочетании с властью.

— Как бы прискорбно это не звучало, но у половины студентов их, в действительности, нет. — Довлатов ухмыляется и властно протягивает ладонь. — Тетрадь.

— Какую?

— Ту, в которой вы что-то активно писали. И я более чем уверен, что это не моя лекция.