— Я не могла…

Покачал головой, не соглашаясь. Но спорить не решался.

— Зато сейчас можешь.

Не ответила. Макар провел пальцем по моей губе, потом погладил скулу, опять заправил волосы за ухо. И рассматривал, рассматривал… будто ища что-то на моём лице, ведомое только ему.

Вздохнул.

— Всё ты можешь, Рыбка, всё. Только сама ещё об этом не знаешь.

И прежде, чем я успела как-то на это отреагировать, опять меня поцеловал. Но на этот раз очень аккуратно, едва касаясь. И я поплыла от этого ещё сильнее.

— Сонь, — выдохнул он мне в губы, а я не сразу поняла, что мы больше не целуемся. — Дай нам немножечко времени. Чуть-чуть совсем. Без всяких мыслей, сомнений, вопросов. Давай просто… будем вместе, а потом я отвечу вообще на всё, что ты хочешь.

Замялась. Вернее, я оказалась просто в ступоре. Смотрела на него немигающим взглядом и не соображала, позабыв о чём мы вообще с ним говорили.

А он улыбался, аки Чеширский кот.

— Молчание я рассматриваю как знак согласия.

Десерт мы так и не съели, но попросили упаковать с собой.

В такси он назвал мой адрес, а я даже возмущаться и удивляться не стала, понимая, что не хочу ничего знать. Что хочу свою иллюзию. Свою обещанную сказку. Хотя бы на тот срок, что сама себе дала. Два дня. У меня всё ещё два дня. И пусть будет, что будет. А там…. Там я что-нибудь обязательно придумаю.

Всё что он позволял себе дальше — это просто держать меня за руку. Даже в такси, просто сидел и грел мои ледяные пальцы, которые потом предательски дрожали, когда я пыталась отыскать ключи в своём клатче. В какой-то момент Евичу это надоело и он отобрал у меня сумку, в момент справившись с задачей. С замком он тоже разделался играючи, после чего придержал дверь, пропуская меня вперёд. Можно подумать, что это я у него в гостях, а не наоборот.

Щёлкнула выключателем, и нам навстречу тут же выпрыгнул йорк, заливающийся пронзительным лаем. Обычно гостей у нас не бывало.

— О как! — прищёлкнул языком Макар, захлопывая за собой входную дверь, после чего прошёл в прихожую, присаживаясь на корточки перед собакой. Протянул ему руку, йорк отскочил назад, трусливо поджав переднюю лапу. Но Евич не шевелился, выжидая, пока собак к нему привыкнет.

Я стояла за его спиной, затаив дыхание. Обычно люди со скепсисом относились к моему животному, особенно мужчины, не воспринимая Макара (тот, что собака) как что-то серьёзное. Эдик и вовсе, вечно звал йорка кошкой и презрительно морщился, когда я брала куда-то собаку вместе с нами.

Пёс ещё какое-то время принюхиваются, после чего сделаел неуверенные шаги к Евичу, касаясь носом его пальцев. Макар не торопился его хватать, давая йорку возможность привыкнуть, после чего почесал ему за ухом.

— Привет, приятель!

Макар-собака тут же отзвался, радостно гавкнув ему в ответ. И я с облегчением выдохнула. Не представляла от чего я так напряглась. Пока Макар начал тискать своего тёзку, я скинула с себя туфли и жакет.

— Сонь, как его зовут?

Упс. А вот этого я не учла.

— Ты чай хочешь? — поспешно поменяла тему, пытаясь отвлечь внимание Макара. — Давай погреемся? Тебе какой?

И не слушая ответа, обошла его стороной, скрываясь на кухне. Говорила что-то ещё, лишь бы говорить Лишь бы не останавливаться. Поменяла псу воду, насыпала ему корм. Покрутилась возле столешницы. Включала чайник, помыла заварник, достала запасы чая.

Его шаги раздались где-то за спиной.

— Ты так и не сказал, какой чай ты будешь, — кивнула в сторону своих запасов.

Голос ровный, а вот внутри всё неспокойно. Не оборачивалась. Что-то там мельтешила, пока в один момент его тело не припечатало меня к кухонному шкафу. Руки разместились по обе стороны от меня. Жаркое дыхание обожгло мою шею. И произнес требовательным и безотлагательным голосом.

— Соня, как зовут собаку?

Я молчала.

— Соня, — властно. — Это же про него Юля шутила, да? Как. Зовут. Собаку.

Выдохнула.

— Макар, — еле слышно, осипшим голосом и практически одними губами.

Но ему этого было достаточно. Стоило последнему звуку слететь с моих губ, как его руки сомкнулись на моём животе, вжимая меня спиной в своего хозяина. Повел носом вдоль моей шеи, с шумом втягивая воздух.

— Рыбка. Всё-таки попалась.

Повернулась я к нему уже сама, скрещивая руки на его шее и запуская свои пальцы в его густую шевелюру.

— Я не хотела… но не смогла иначе.

Прижалась своими губами к его рту, чувствуя, как Евич тут же начал улыбаться.

— Наивная, нашла из-за чего оправдываться.

Дальше говорить он уже не смог, потому что лично мне был известен только один способ заставить его молчать.

Ещё один наш поцелуй. С новой окраской и совсем другим вкусом. Ожидания, обещаний и сумасшествия.

За моей спиной щёлкнул чайник, где-то загавкал йорк, кажется, зазвонил мой телефон, но никто из нас ничего из этого не замечал.

Мне казалось, что я уже не чувствую ничего, кроме его жадных губ, исследующих моё лицо и жаркого сбивчивого дыхания, но этого вдруг оказывается мало, когда он подхватил меня на руки и вынес из кухни.

Вообще-то это не так уж и легко, странствовать в темноте по чужой квартире с ношей на руках, от которой ты не можешь отлипнуть, и собакой, которая всё время путается под ногами.

Сначала он занес меня в гостиную. И кинув оценивающий взгляд на диван, решил, что он нам не подходит. Потом опять коридор, двери, выключатели.

— Там гардеробная, — хмыкнула я, ощущая, как он опять попытался вломиться не туда.

— Могла бы и помочь, — нарочито обиженно простонал он. — Иначе это тебе страдать на полу, если я в скором времени не найду в этом доме кровать.

Я рассмеялась легко и свободно.

— Там, — указала пяткой в нужном направлении.

Макар-собака следовал за нами по пятам. И как только Евич уложил меня на кровать, попытался запрыгнуть следом за нами.

— Эй, парень, — тут же запротестовал Макар-человек. — Я тебя уже, конечно, люблю. Но сегодня нам не по пути, — и подхватив пса, вышел с ним из спальни.

Я откинула голову назад и зажмурила глаза.

Боже, Сонька, что ты творишь!

Захотелось взвыть от собственного безумства.

Впрочем, это ненадолго. Дверь спальни глухо захлопнулась, и я замерла в ожидании. Макар не торопиося, до невозможного медленно стягивая с себя пиджак.

— Куда ты… Макара… дел?

— Мы с ним поговорили, по-мужски. И он меня понял, — сделал театральную паузу, начиная плавно расстёгивать рубашку, вытаскивая её полы из-под пояса брюк.

Я сглотнула, и это не укрылось от его пристального внимания.

— Так что ты только моя, — он упал рядом со мной, тут же переворачивая на себе. — До самого утра.

Я ещё попыталась что-то сказать по данному поводу, но мне уже просто не дали. Макар тоже знал способы сделать так, чтобы я замолчала.

Макар давно спал, вольготно развалившись на постели, и подмяв одной рукой меня под себя. Его мерное дыхание щекотало и обжигало кожу на моей шее. Ему было хорошо, Евич умудрялся улыбаться даже во сне. Я бы, наверное, тоже с радостью провалилась в забытье, если бы не мысли, крутящиеся в голове с небывалой настойчивостью. Мне вновь казалось, что я сошла с ума и опять делаю что-то не то. Стоило пройти первому гормональному опьянению, как всё происходящее вокруг вновь стало казаться тревожным и подозрительным.

Слишком большая концентрация событий за короткий промежуток времени. Верила ли я в страсть, которая вдруг с новой силой разгорелась между мной и Евичем? В свою — да, в его — не очень. Воспоминания о наших с ним отношениях всегда были чем-то особенным. А дальнейшая связь с Эдиком лишь подчеркнула неизлечимость моей тоски по Макару. Да, я научилась жить без него, да, я научилась не вспоминать и не грустить по нему каждый день. Но в душе он всегда оставался тем самым… первым и единственным.