- Тебе не надо оправдываться, - шепчет Лера, продолжая удерживать меня в своих руках. – Тебе нужно помнить, что всё, случившееся в прошлом, никогда не повторится. Теперь у тебя новая семья, и мы любим друг друга. Больше никто не заставит тебя страдать. 

У меня пересыхает во рту. Из головы выветриваются все мысли. Лишь слова Валерии то и дело повторяются, как мантра. Неправильно прыгать в омут с головой и окунаться в новые отношения. Но это выглядит правильным. Находиться здесь – правильно. Готовиться к празднику в честь приезда Леры – правильно. И удерживать её в своих руках – тоже правильно. Как будто я не должна находиться нигде, кроме этого особняка, среди этих людей.

Осознание готовности влиться в новую семью прошибает насквозь. Я чувствую покалывание в пальцах, словно коснулась оголённых проводов. Но мне не больно и не страшно. Это лишь напоминание того, что всё реально и мне ничего не снится. Это и есть моя жизнь? 

- Лера, я…

- Называй меня сестрой, - отдаляется Валерия, но сжимает мои предплечья. – У меня никогда не было сестры, а всегда так хотелось. Я даже составляла целый списки того, чтобы мы могли бы с ней делать. Но после того, как стало понятно, что родители больше не собираются пополнять нашу семью, Дэну со Стасом пришлось выполнять со мной каждый пункт из списка. Знала бы ты, как Стасу идут косички и пышные банты.

Она смеётся, и её смех так похож на смех Кулагина, как будто они, и правда, родственники. Хотя почему «как будто», они родные люди, и совсем не важно, что у них нет общей крови. Я видела совсем немного их взаимодействий, но то, чему стала свидетелем, уже говорит о нежной привязанности и любви. 

- Что мы пропустили? – Белов появляется на веранде и подходит ближе к столу. – Оу, всё выглядит замечательно, - разглядывает он блюда. – Павел Генрихович ведь не будет против, если я съем одну…

- Даже не думай, парень, - звучит грозное предупреждение от появившегося повара. – Это для вечеринки. И если я только увижу пропажу одного канапе, - он устремляет на Дениса красноречивый взгляд. 

- Дядя Паша, я могу взять одну? – Лера поднимает руку на манер школьницы в классе. 

Калистратов заметно расслабляется, и, кажется, в его белоснежных усах прячется улыбка. 

- Только одну, - суровость из его голоса никуда не пропала.

- Спасибо большое.

Валерия спешит урвать вкусный кусочек с тарелки и суёт его в приоткрытый рот Дениса. Тот глотает, едва ли поняв, что случилось.

- Эй, а почему ей можно, а мне нельзя? – картинно возмущается Белов. – Я вообще-то тоже хотел спросить, - ответа он не дожидается. – Почему? – переходит его взгляд на меня. 

Белов хмурится, разглядывая моё задумчивое лицо. Он смотрит на сестру, и та пожимает плечами. Затем мысленно обращается к лучшему другу, но Стас знает не больше его самого. 

- Мия! – Ева влетает на веранду. – Там привезли напитки, - оглядывает она остальных собравшихся. – Говорят, надо расписаться, - понижает девушка голос. – Они не уедут без подписи.

- Конечно, я…

- Я распишусь, - перебивает меня Лера. – Позволь мне почувствовать себя деловой женщиной, - подмигивает она мне прежде, чем последовать за Евой. – О, у тебя новый передник. Какой миленький. 

Павел Генрихович тоже возвращается в дом, бросив последний предостерегающий взгляд на Белова. 

- Эй, - моих рук касаются. – Что случилось? – Стас поглаживает мои ладони. – Ты выглядишь озабоченной чем-то. 

- Если Лерка что-то ляпнула, то выброси это из головы, - Денис оказывается за моей спиной, снова запирая меня в клетке из их тел. – Она иногда говорит, что думает, не понимая, что некоторые комментарии лучше оставить при себе. 

- Нет, - успокаиваю мужчин. – Она ничего не сказала… Точнее сказала, но это не было обидно, скорее страшно, - вспоминаю слова девушки. – Она сказала, что мы теперь семья.

- И ты этого испугалась? – Кулагин сглатывает, и его пальцы прекращают своё движение на моей коже. – Ты не должна думать об этом. И не должна соглашаться с её словами, - в его голосе появляются панические нотки. – Мы бы не стали ни к чему тебя принуждать. И если это слово тебя как-то задевает или беспокоит, то мы…

- Всё хорошо, - сжимаю пальцы мужчины перед собой. – Я не беспокоюсь. Мне страшно, но не потому, что Лера сказала. Мне страшно, потому что это правда, и я боюсь, что всё испорчу. Так же, как испортила свои отношения с Амелией. Я не хочу подвести ещё одну семью. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стас ничего не говорит, только обхватывает меня руками и отрывает от пола. Слышу смешок Дениса, а затем он прижимается к моей спине и утыкается носом в мой затылок, делая глубокий вдох. Я прикрываю глаза от того, как спокойно и легко становится у меня на душе. Мы застываем в уютном единении. 

- Ты не можешь ничего испортить, - уверяет Кулагин.

- А даже если и сделаешь глупость, то это не страшно, - касается Белов губами моей шеи. – Мы всё поймём и простим.

- Угу, - поддакивает Стас, оставляя поцелуй на другой стороне моей шеи. – Семья ведь для того и нужна. 

Как странно устроено общественные взгляды. Человек может чего-то не знать, но заранее представляет себе всё так, как говорят об этом другие люди. А потом сталкивается с тем, что раньше не видел, но заранее знал, и всё оказывается не таким, как ему описывали другие. И собственная картина мира немного смещается, ты учишься смотреть на вещи не через призму общества, а через собственное восприятие. 

- Я думала, они будут другими. 

Воронцова оглядывает людей, заполнивших задний двор. Вечеринка идёт уже несколько часов, а девушка до сих пор не может справиться с некоторым шоком. Не то чтобы она заранее считала всех приглашенных людей головорезами, раз они имеют какие-то связи в криминальном мире. Но видеть элегантно одетых и воспитанных людей для неё – немного странно. 

- Что ты говоришь? – Джувия поворачивается к подруге, закидывая в рот какой-то шарик. – Вот никогда не перестану восхищаться талантом Павла Генриховича в готовке. Даже моя мать так не готовит мясные шарики, а она тоже не один год на кухне отстояла. 

- Я говорю, думала, что они будут другими, - повторяет Мия, ощущая диссонанс, происходящий внутри неё. 

- Почему? – Джувия вопросительно смотрит на подругу. 

Воронцова уже собирается ответить, но вспоминает, что девушка не знает о том, чем зарабатывают Белов с Кулагиным. Не то чтобы Мия переживает об изменениях в отношении подруги к ней, но не желает рисковать и вешать на неё лишние подробности. Она сама до сих пор привыкает к этому.

- Куча бывших военных, - находит Воронцова выход. – Я удивлена, что все они не пришли в форме. 

- Кажется, я видела одного в армейских ботинках, но они слишком гармонично смотрятся с его костюмом, - загораются глаза Джувии. – Тут кстати полно людей, у которых есть вкус в одежде. С одной девушкой я даже поговорила, и она обещала показать мне своё ателье. Это нереально круто. 

Мия улыбается, слушая восторженные слова подруги о гостях. Она медленно отпускает ситуацию и перестаёт смотреть на людей через окно своего воспитания и общественных предубеждений. Люди не перестают быть людьми лишь потому, что занимаются не тем, чем, по мнению большинства, они должны заниматься. Она не сомневается, что Стас с Денисом не стали бы общаться с отъявленными негодяями. У них есть свои принципы. 

Вечеринка продолжается. Валерия оказывается в центре внимания, как бывало раньше. Но теперь вместе с ней рядом оказывается и Воронцова, которую Кулагин с Беловым представляют, как свою жену. Все, буквально все желают представиться девушке лично и немного пообщаться, пусть и на какие-то отвлеченные темы, не связанные с темой этого вечера. 

- Я чувствую себя как императрица, - улыбается Мия на миг, прижавшись к Стасу после того, как очередная пара отходит от них.