Схватив документы, не глядя на написанное, я убираю бумаги под платье и проскальзываю в коридор. Сердце бешено колотится, пока иду по коридору. Страх того, что кто-то покажется из-за угла и схватит с поличным, не оставляет. Только очутившись в зале я, наконец, перевожу дух и тут же спешу отыскать Дениса со Стасом. Плохая идея была привести их сюда. 

- Нам надо уходить, - хватаю Кулагина за руку, наплевав на то, как это выглядит в глазах окружающих. 

- Простите, - извиняется за нас Белов. 

Втроём мы отходим подальше от основной толпы, чем, конечно же, привлекаем внимание. Но главное, чтобы рядом не было посторонних ушей. 

- Нам надо уходить, - повторяю мужчинам.

- Что случилось? – становится серьёзным Стас. – Ты взяла то, что нужно?

- Да, - облизываюсь, от волнения пересохли губы. – Ходкевич появился в кабинете, когда я была там. 

- Он тебя заметил? – оглядывается Денис, видимо, ожидая подхода охраны. 

- Нет, - мотаю головой. – Я спряталась, - успокаиваю мужчин. – Но с ним была моя сестра. 

- Амелия? – вспоминает Кулагин её имя. 

- Да. Не знаю, что за дела у моего отца с Ходкевичем, но они касаются вас и тех документов. Нам надо уйти отсюда и как можно скорее. Я…

- Успокойся, - сжимает Стас мои плечи. – Успокойся и дыши. Ты выглядишь слишком взвинченной для человека, который пришёл сюда хорошо провести время и отдохнуть.

- Я такая, потому что нас могут схватить, - стараюсь вырваться из его хватки, но это бесполезно. – Нам надо уйти, пока Ходкевич не наткнулся на нас и ничего не понял. 

- Если он ещё не догадался, что мы здесь, то ему донесут в ближайшее время, - не успокаивает меня Денис. – И уйди мы сейчас – это точно будет выглядеть подозрительно. Всё, что нужно, мы сделали, теперь можно расслабиться, выпить и немного потанцевать.

- Ты шутишь? – не верю в услышанное.

Мои нервы на пределе. Мало того, что я стащила чужие документы и фактически стала вором, так ещё и моя сестра ввязалась в какую-то глупость. Уверена, это всё отец придумал. Лея умная девушка, но она бы никогда не смогла влезть в происходящее без чужой помощи. Потолок её интриганских игр – это старшая школа, где все воюют против всех, не стирая с лица улыбки. 

- Дыши, куколка, - повторяет Стас, смягчая тон своего голоса. – Ты великолепно выглядишь сегодня. Позволь другим насладиться твоим образом. 

Его голос и лёгкие поглаживания большими пальцами, действительно, расслабляют –настолько, что я ехидно улыбаюсь.

- То есть в другие дни я выгляжу как дикобраз с похмелья? 

Кулагин теряется от моего вопроса, а Белов смеется, видя замешательство друга, который не знает, что делать. Ладно, может, они и правы. Мы привлечём нежелательное внимание, если уйдём отсюда.  

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мы останемся ещё ненадолго, - соглашаюсь с мужчинами. – Но лучше будет не попадаться на глаза моей сестры, иначе я могу…

- Я думала, ты будешь рада меня видеть, сестрёнка? 

Вот вам и «долгожданная» встреча.

Быть частью семьи – значит иметь кучу возможностей, которые открываются рядом с близкими, желающими тебе помочь. Но семья – это также обязанности, переживания и много работы, причем не только над собой. В нормальных крепких семья практически не бывает отдельного «Я». Вы все одна большая команда, члены которой помогают и поддерживают друг друга. 

Воронцова никогда не считала свою семью какой-то особенной. Да, она не росла под крылом родителей, как другие дети. Её мама ушла до того, как она осознала себя и смогла понять, что находится вокруг. Отец её жизнью интересовался слабо или вообще не обращал внимания. Зато у Мии был любящий дедушка и младшая сестра, пусть и от другой матери, но всё равно бесконечно любимая. Так что семья у Воронцовой всё же была, пусть небольшая, странная, но она была. Сейчас девушка понимает, что, наверное, жестоко ошибалась эти годы. 

Наверное, не будь влияние отца на Амелию таким очевидным и сильным, то ничего подобного сейчас бы не происходило. Мия старается смотреть на сестру так же, как и всегда, но предательский голос в голове говорит, что нельзя продолжать быть наивной. Всё изменилось. Они изменились. И дело не только в новом статусе старшей Воронцовой и присутствии двух мужчин рядом. Внутри их семьи давно назревали перемены. 

- Рада тебя видеть, Лея, - Мия мягко улыбается младшей сестре. – Прекрасно выглядишь, - разглядывает она чужое платье. – Тебе очень к лицу этот наряд. Один из тех, что ты купила на свой день рождения? 

- Ты, правда, думаешь, что я настолько глупа и надену какое-то старьё двухмесячной давности, - фыркает Амелия. – Я удивлена, что ты не влезла в свой очередной брючный костюм. Неужели, наконец, кто-то смог достучаться до женщины внутри тебя. 

Денис чертыхается про себя, услышав последние слова девчонки, и подаётся вперёд, желая поставить её на место. Короткое прикосновение к ладони становится ему сигналом остановиться. Он опускает взгляд вниз и видит рядом со своей ладонью ладонь старшей Воронцовой. Что ж, если она так хочет, он промолчит. Но девчонке следует подбирать слова. 

Стас в отличие от друга не спешит вмешиваться, анализируя происходящее перед ним и вокруг них. Пока никто не обратил внимания на их небольшую группу, но ещё немного – и люди станут подтягиваться. Это проблема большого скопления народа. Но им ни к чему находится в центре событий. К тому же в этом случае Ходкевич, и правда, начнёт что-то подозревать. Им следовало послушать Мию и уйти сразу же. 

- Приятно видеть, что ты хорошо проводишь время, - старшая Воронцова всё так же мила и нежна с младшей сестрой. – Прости, но уже очень поздно, необходимо возвращаться домой. Пока. 

Мия разворачивается к двум мужчинам и даёт им глазами знак, что необходимо двигаться. Но слова Амелии останавливают. На самом деле, они почти выбивают пол из под ног девушки. 

- Боишься проспать завтрашнюю работу? 

Старшая Воронцова привыкла к бестактности сестры. Окружающие говорили, что у Леи дрянной характер, что ей надо лучше контролировать свои высказывания и думать головой. Мия сначала списывала всё на подростковый возраст, затем стала оправдывать щекотливые моменты особенностями характера сестры. И пусть девушка сама становилась жертвой словесных нападок, никогда это не било так сильно, как сейчас. 

- Что ты знаешь? – оборачивается Мия к сестре.

Старшая Воронцова задаёт этот вопрос, потому что всё ещё надеется, что Лея не в курсе замыслов отца. Даже услышанное в кабинете не становится откровением. Она жаждет ошибиться. Хочет оказаться неправой, только бы не потерять последнюю часть своей семьи. За что ей бороться в таком случае? Что ещё ей защищать? Какое наследие она сохранит? 

- Не знаю, что отец сказал тебе, - не дожидается Мия ответа, делая шаг к сестре. – Это полная чушь. Ты не обязана его слушать и делать так, как он говорит. Помни, что он всегда был далёк от реальности и не понимает, куда идёт. Он ведёт компанию к краху и не видит этого. 

- Вот поэтому он и сделал меня своим первым помощником, - морщится Амелия. – Он дал мне должность, до которой ты так и не сумела дорасти, потому что у тебя нет нужных качеств. Руководителю требуется поддержка его правой руки, а не осуждение и презрение. Ты высокомерна и чересчур горда. Это тебя и погубило.

- Меня погубило то, что наш отец самодур, - не сдерживается Мия от короткой вспышки гнева. – Где была бы компания – не помогай я ему? Где была бы наша семья? Где была бы ты со своими нескончаемыми покупками? – тычет она пальцем в сестру. – Я сохраняю баланс, до которого отцу никогда в жизни не додуматься. Дедушка был прав, не желая делать его своим приемником.

- Дед был старым дураком, - морщится Лея. – Он вцепился в тебя, как клещ, только потому, что был дерьмовым отцом. Папа рассказывал, как постоянно оставался один в детстве и ждал возвращения своего собственного отца, чтобы побыть рядом. Но тот игнорировал любые притязания сына. А потом бац – ему вдруг захотелось стать ближе. Но время было упущено.