Утонченные руки, тонкая талия, длинные ноги, полная грудь. Интересно, а парень есть? И если да, то что ж там за амеба такая, что позволяет ночами шляться по корпоративам? Или она еще и сильно независимая? Ни разрешения не спрашивает, ни мнения не учитывает?

Аня снова взяла книгу в руки, продолжая читать уже сидя. Корней провел еще минуту, разглядывая, потом же оттолкнулся от стены, развернулся, пошел прочь.

Глазу приятно, но а толку-то? Одни расстройства от этих Ланцовых.

Прим.:

AutoCAD

— система автоматического проектирования и черчения, широко применяемая в частности в строительстве и архитектуре.

Обход объектов и рабочие разговоры заняли у Корнея добрых два часа. А когда все важные дела были позади, часы показывали уже шесть. Время «выходного дня» пролетело крайне быстро, осталась одна деталь.

Высоцкий достал телефон, зашел в переписку с Ланцовой. Написал:

«Буду через десять минут, удобно?»

.

Отправил, почти сразу получил ответ.

«Да. Спасибо.»

.

Хмыкнул, пошел к автомобилю, чтобы уже на нем подъехать к нужному двору.

Навязываться на чай он не планировал. Пусть как хотят — так и живут. К тому же, хоть он провел воскресенье на объекте по собственной воле, все равно как-то подустал. И теперь хотелось побыстрей разделаться с гитарой, вернуться домой, заказать что-то из еды (ведь обед Корней благополучно пропустил), и спокойно «повтыкать» — в фильм или книгу. Планы старческие, конечно, но и он не то, чтобы безумно молод.

Автомобиль подкатился к калитке с местами облупленной краской, Корней заглушил мотор, вышел с водительской стороны, открыл заднюю пассажирскую дверь…

Прибыл чуть раньше обусловленного времени, но девочка Аня уже была на месте. Стояла за калиткой со стороны двора. Видимо, боялась, что опоздай она — «гость» сам сунется в святая святых (на территорию «фазенды господ Ланцовых»). Зря боялась.

Когда убедилась, что это таки Высоцкий — вылетела пробкой из двора, сделала несколько быстрых шагов к машине.

— Здравствуйте, спасибо, — сказала, не поднимая на него взгляд, подходя к открытой двери, глядя на чехол, чуть хмурясь… Потом сильнее…

Протянула было руки, да только… Поняла, что здесь какая-то ошибка, одернула их, вскинула все же взгляд на Корнея.

Он стоял чуть сбоку, глядя спокойно.

— Привет. Забирай. Чего застыла? — и так же говоря.

Аня же мотнула головой.

— Это не моя гитара. Где моя?

— Гитара твоя. Не выдумывай. Забирай. Телефон купила?

Наверное, глупостью было надеяться, что девочка просто сделает вид, что так и нужно — не заметит подмену чехла. Но Корнею хотелось бы именно такой реакции. Благодарности за непрошенную благотворительность он не ждал. Но и разборок не хотел.

Аня же ожидаемо проигнорировала вопрос, который должен быть чуть сбить с толку.

Потянулась все же к чехлу, приоткрыла, заглядывая внутрь.

— Гитара моя. Чехол не мой. Где мой? — снова посмотрела на Корнея. Настороженно и в меру жестко.

— Выбросил.

Жаль только, недостаточно жестко, чтобы вызвать в Высоцком толику сомнений насчет правильности своего поступка.

— Зачем? — девичьи щеки начали алеть. Это было очевидно для Корнея. А из-за того, что и для самой Ани, кажется, тоже очевидно, покраснели еще больше. Вопрос же она задала чуть тише, чем прошлый.

— Он был старый и рваный.

— Он был мой…

— Этот тоже твой. Забирай, Аня. Мне просто было по дороге. Я просто купил новый чехол. Это ничего не значит. Считай, с неба упало. Дают — бери, бьют — беги, слышала такое?

Вместе с тем, как Анин взгляд становился все более мятежным, щеки алыми, а руки сильнее сжимались в кулаки, Корней чувствовал, что и сам начинает раздражаться.

Неужели так сложно просто взять чертову гитару, кивнуть, и разбежаться?

— Нам ничего от вас не нужно. Ничего. Я уже говорила и не раз. И поговорка эта ваша… Сами по ней живите. А я все, что нам нужно, куплю сама. Заработаю и куплю.

Видимо, сложно. Потому что Аня снова уставилась на чехол, который продолжал лежать на заднем сидении приоткрытым, отчеканила слово за словом. Потом посмотрела на Высоцкого исподлобья. Как бы подтверждая слова взглядом. Но на него такое не действовало.

— Ты уж определись, Аня, ты мечтательница или прагматик. А то как-то путаешься в показаниях. Чем тебе не чудо? Был старый чехол — стал новый. Прямо тыква и карета, нет?

— Нет. Меня устраивала тыква, которую вы выбросили без спросу. Где вы выбросили, я…

— Прекрати. В бред не скатывайся. Выбросил. Прощения просить не стану. Купил новый — с двумя ручками, представляешь? И сейчас самое время сказать «спасибо», забрать свою, чуть обновленную, вещь, и просто разойтись…

Корней сказал, глядя Ане в глаза, она же, в отличие от ночной поездки, не отводила взгляд. Нещадно краснела, но смотрела уверенно. Видимо, чехол ее действительно очень сильно разозлил.

— Свою вещь я возьму. Вы правы…

Девушка выдержала паузу, наклонилась к гитаре, потянула за змейку, открывая чехол…

Где-то полминуты Корней просто следил, как Аня, повернувшаяся к нему спиной, совершает принципиально важный, как ей кажется, акт справедливости. И принципиально глупый, как кажется ему, акт гордыни.

Потом же подошел сзади вплотную, почувствовал, что и застыла, и зажалась, и безобразничать прекратила. Не ожидала, очевидно. Он же накрыл ее пальцы своими, потянул назад, не чувствуя сопротивления.

Когда чехол снова был закрыт — отодвинул девушку немного в сторону… Почему-то немного подрагивающую девушку… Достал чехол, протянул.

— Будешь выпендриваться — занесу в дом и с бабушкой твоей почаюю. Но ты же не хотела, чтобы я высказывал ей свое «фэ» насчет твоего легкомысленного поведения, да? Тогда выбор невелик. Берешь гитару — идешь сама.

— Да почему вы меня вечно…

— Что? Заставляю вести себя адекватно ситуации?

— К черту идите, — если раньше она еще пыталась делать вид серьезной дамы, то тут сорвалась. Бросила в лицо, потянулась за гитарой. Взяла в руки, но не набросила на плечо, как было бы разумным, а прижала к груди. Вроде как ограждаясь, защищаясь.

— Еще на один вопрос ответишь — и обязательно уйду. Телефон купила?

Только Корнея подобные выпады от малолетки не задевали. К черту — так к черту. Если ей так кажется, что она осталась победительницей в схватке — да на здоровье. Он-то не борется. Так, продолжает совершать акты благотворительности. Ему совершенно не свойственные.

Хорошо хоть гитару новую не купил, как думал в магазине. Тогда скандал был бы на всю улицу.

— Не ваше дело.

— То есть к бабушке идем, да? Чай пить?

Корней спросил, сдерживая улыбку, Аня же в очередной раз побила рекорд ощетинивания. Посмотрела на него убийственным взглядом, опустила чехол на стопы, потянулась к кармашку комбинезона, в котором и вышла…

Спасибо, не в купальнике, но все равно… Короткий, зараза. Места для фантазии по минимуму.

— Вы перевели слишком много, я уже писала. На вашей карте стоит блок входящих переводов без одобрения. Я пробовала перевести назад, но у меня не получилось. Поэтому сняла наличкой. Вот. И чек там же.

Понимая, что в руки Высоцкому она свою «сдачу» при всем желании не засунет, Аня положила туда, где недавно лежал чехол от гитары. Пришлось наклониться, чтобы дотянуться. Корнею же на секунду прикрыть глаза, чтобы не увидеть больше, чем следовало бы.

Был бы он отцом — малявка неделю бы сидеть не смогла.

— Что ты знаешь о межличностных отношениях, девочка Аня? — Корней задал вопрос, глядя на чуть съехавшую стопочку нала.

— В смысле? Я знаю, что мы договорились: вы переводите деньги — я покупаю телефон вместо того, в неисправности которого вы отчасти виноваты. А потом возвращаю лишние деньги… — Аня попыталась говорить с ним так же, как он всегда говорит с ней — вроде бы логично. Вроде бы последовательно. Капельку манипулятивно.