Будто смерти ждала момента, когда это изменится — она позвонит… Он помешкает немного… А потом соберется и уедет.

И Аня будет знать, куда.

И Корней тоже будет знать, что она знает…

Но все равно уедет. Потому что верность ей не обещали. Да и можно ли считать то, что происходит с ними, отношениями, ее предполагающими? Ей казалось, что да… Но ей ведь многое казалось, а потом выяснялось…

Осознав, что добрых пять минут пялится в открытую на ноутбуке табличку, Аня вздохнула… Сняла его с колен, опустила на журнальный столик. Тот же, на котором любил работать Высоцкий. Подобрала под себя ноги, потянулась к мобильному, разблокировала, открыла телефонную книгу…

Занесла палец над номером хозяина квартиры, но не нажала, посмотрела на часы… Чуть больше трех. Наверное, у них там веселье в самом разгаре. Наверное, не возьмет…

Зашла в переписку, написала:

«Все хорошо? Добрался?»

Отправила, пока не передумала, а потом опустила телефон на диван экраном вниз.

Сегодня и завтра офис ССК пустовал. По велению Самарского им устроили двухдневный корпоратив на выезде. Присутствие всех добровольно-принудительное. Аню тоже приглашали, но она отказалась быстро и безболезненно — сначала сослалась на занятость на учебе в разговоре со своим непосредственным начальником, потом на нее же — в разговоре уже с Корнеем. Ни первый, ни второй не настаивали на ее присутствии. Первому, скорее всего, было безразлично. А второму, наверное, немного удобней. Сам он собирался провести на снятой фирмой базе не два дня, как все, а один и вечером вернуться домой.

Как сам сказал: не хочет разочаровываться в коллегах. А на Анин вопрос: почему сразу разочаровываться? Иронично вздернул бровь… Не сразу вспомнил, что Аня о корпоративах знает столько же, сколько о сексе… И лишь потом пояснил.

Уезжая утром, спросил, чем Аня будет заниматься, а услышав правдивое: «подтяну учебные хвосты», кивнул, одобряя. Должен был оказаться на месте ближе к часу дня. И Аня немного ждала от него сообщения. Не отчета, как перед женой, но просто… Чтобы она не нервничала. Но до трех так и не дождалась. Теперь же надеялась, что хотя бы ответит…

Когда телефон прожужжал, схватила тут же, открыла:

«Да. Что ты?»

… Заулыбалась…

«Учусь»

.

Отправила тут же, пока не успел спрятать телефон, заулыбалась сильней, когда поняла — прочел, печатает ответ… С замиранием сердца ждала, с ним же читала:

«Умница»

.

И вроде бы надо как-то отреагировать… А она не может. Смотрит на последнее слово и чувствует, как разлагается на атомы.

Силой заставляет себя все же отложить телефон, снова взять со стола ноутбук, сосредоточиться, собраться… И хотя бы попробовать быть исполнительной. Оправдать это его «умница». И, кажется, что даже получается. Таблица начинает заполняться, звук клацанья мышки становится все более частым, Аня бессознательно то и дело покусывает губы, сама с собой же будто споря — сойдется или нет… А когда в итоге сходится — не выдерживает, начинает хлопать в ладоши. Ставит галочку в одном из заданий, приступает к другому…

Время от времени разблокирует телефон, читает немногословную переписку, улыбается… Держится, чтобы не продолжать и не становиться навязчивой…

Не с первого раза слышит дверной звонок. Точнее слышит-то с первого, но не сразу понимает, что звонят в ее дверь. Точнее в их. Точнее в его.

Лишь с третьего раза. Довольно настойчивого. Прислушивается. Когда третий звонок обрывается — застывает, надеясь, что четвертый не случится, потому что… Корней не давал ей ценных указаний о том, что в его отсутствие кто-то может прийти. У Ольги свои ключи. Ни доставок, ни гостей она лично не ждала. Сам Корней не стал бы «баловаться» сюрпризами…

Но когда позвонили и в четвертый, отрицать реальность смысла не было. Почему-то чувствуя тревогу, Аня встала с дивана, оставив на нем открытый ноутбук и заблокированный телефон, подошла к входной двери, сняла трубку с домофона, приложила к уху, посмотрела на экран…

И зачем-то сглотнула, чувствуя, что во рту моментально пересохло. За дверью, держа палец на звонке, стояла та самая Илона.

Когда женщина нажала уже в пятый раз, Аня вздрогнула, выронив трубку… Но именно это вывело из ступора. Вернуло в мир, в котором… Надо что-то делать. Открывать, делать вид, что никого нет дома, звонить Высоцкому…

Смотреть правде глаза, прятать голову в песок… Выбирать защиту или нападение… Оценивать свои силы адекватно или рисковать…

Вновь взяв в руки трубку, Аня опустила ее на место, так и не нажав на связь. Смысл-то какой? Она знает, кто пришел. Притворяться не получится. И зачем пришел — тоже вариантов не так-то много…

Сделала шаг в сторону, сжала пальцами один из замков, закрыла на секунду глаза, решаясь окончательно…

Знала, что Высоцкий предпочел бы другой вариант. Знала, но почему-то решила, что готова…

Отщелкивала, продолжая чувствовать дрожь, но убеждая себя, что со всем справится, приоткрыла дверь, встречаясь с глазу на глаз…

Ожидала, что увидев ее, Илона удивится. Но, кажется, ни капли. Убрала руку от звонка, на который снова собиралась нажать, окинула Аню взглядом — с ног до головы. Не окатывала презрением, но Аня четко поняла — ее внешний вид вызывает у женщины никак не восторг. Скорее иронию, а то и жалость.

В отличие от самой Ани, перед которой — такая же шикарная, как когда-то в переходе. Такая же… По-Высоцки красивая. Безупречная.

— Если вы к Корнею, его нет дома…

Аня выдавила из себя слова, не спеша отворять дверь перед соперницей. Казалось, что так у нее есть хоть какое-то преимущество… Это она в его доме. Она, а не та… Другая…

— Я знаю, что его нет дома, малыш. Я не к нему. Я к тебе. Чаем угостишь… Коллегу? — Илона говорила с легкой улыбкой на губах, продолжая изучать Аню взглядом… Чем-то напоминающим взгляд самого Высоцкого. Человека, не скованного сомнениями и страхами. Свободного.

— Я думаю, нам с вами не о чем говорить… — и одного этого взгляда оказалось достаточно, чтобы Аня все же испугалась, собиралась пойти на попятную, но было поздно. Дверь закрыть не удалось — Илона придержала ее носком лакированной лодочки. А потом Аня уже отступала, впуская улыбавшуюся женщину в квартиру. Не хотела — но впускала.

— Ошибаешься. Есть о чем.

Илона сама же закрыла дверь за своей спиной. Развернулась, поставила сумочку, не глядя, продолжая с обманчивой улыбкой смотреть на Аню. Сняла пальто, так же — не глядя, беря в руки вешалку и набрасывая…

Сделала еще один шаг в коридоре — повернулась к зеркалу, проверила прическу, помаду на губах…

Делала это так, будто совершенно не чувствовала напряжения, которое разом сковало Аню. В домашнем костюме и собранными карандашом волосами на затылке. Даже в лучшем своем виде не способной источать тот шарм, который источает Илона.

— На диван сядь, пожалуйста, — убедившаяся, что выглядит отлично. Снова повернувшаяся к Ане, кивнувшая куда-то за спину, предложившая так по-хозяйски, что Аня испытала прилив яростного возмущения…

— Вы мне указывать пришли? — сжав руки на груди, Аня попыталась выпрямить спину и вздернуть подбородок, чтобы выглядеть хоть чуточку так же, как Илона. Но сама понимала, что скорее напоминает взъерошенного воробышка. И подтверждение тому — новый ироничный взгляд от любовницы Высоцкого, ее немного склоненная голова, а еще еле заметные движения из стороны в сторону…

— Вот ведь на экзотику потянуло… Никогда бы не подумала…

Бросив задумчивый комментарий, ударивший Аню в самое сердце, Илона не стала дожидаться, пока «воробышек» исполнит то ли просьбу, то ли приказ. Обошла девушку, проследовала до стола, опустилась на один из табуретов лицом к гостиной, устроив шпильку на металлической перегородке. А потом снова с улыбкой смотрела на Аню, которая перевела взгляд далеко не сразу. Отчаянно хотела выглядеть такой же хладнокровной… Так же колоть… Не чувствовать себя «малышом» рядом с «женщиной». «Экзотикой», о которой она «никогда бы не подумала», но Илоне хватило пары слов, чтобы навязать свои правила…