– Прости меня Джон. Но не становись Доктором. Я предупреждал. Как тебе картина?

– Интересная, – наверно, я сказал это слишком сухо и резко. – Когда я смотрю на нее, у меня будто поднимается что-то внутри.

– Опиши, – попросил он.

– Трепет. Твоя паста остывает.

– Ой.

Дальше мы говорили о всякой ерунде, стараясь больше не касаться сложных тем.

Я беспокоюсь за него. Что с ним происходит между этими понедельниками? Так же я беспокоюсь о Флорет, когда ее не вижу. Когда не могу помочь, подсказать, спасти от ужаса реального или выдуманного.

Сегодня у меня не вышло. Разрешил ученикам не записывать лекцию. Но тут же осознал, что после им придется сдавать специальный экзамен. Я просто не смог рассказать важный материал по программе. Придется потом нагонять.

Но им понравились все мои истории, реальные случаи из практики. У всех горели глаза, и они не пропустили ни слова. Это стоило того. Как мне хочется, чтобы они слушали так весь материал. Я не заметил, как прошла лекция, не заметил, как пришел домой, не заметил, как сел писать статью.

Как он там? Я же не знаю ни его телефона, ни адреса, ни фамилии.

Весь день посвятил Флорет. Мы уехали из шумного города рано утром. По дороге прямо перед нами, в конце бесконечной дороги, рассветало солнце. Моим глазам было очень тяжело, но Флорет радовалась как маленькая. Нам с ней не нужны были слова. Мы понимали друг друга без них. Читали мысли друг друга, знали наперед, что хотел сказать другой.

Мы отлично провели время и успели вернуться до темноты. В эти выходные она не могла остаться на воскресенье. Я посадил ее в такси, и она уехала, подарив мне счастливую улыбку.

Роберт, если так произойдет и ты прочтешь этот дневник, то прости за то, что я так подробно описываю наши диалоги. Не подумай, что я это делаю как врач. Как доктор я не записал еще ни одного диалога в свой дневник. Мне очень важно, чтобы я смог вернуться к этим воспоминаниям.

– Добрый день, мальчики, – приветствовала нас официантка. – Вот вам меню и комплимент от нашего ресторана.

Нам подали по бокалу красного вина и тарелку с сыром. Роберт смутился, а я просто рассмеялся. Хорошая шутка, смелая.

– Ты, я вижу, не высыпаешься? Даже не спорь! У меня очень острые глаза.

Синяки под глазами, потерянный взгляд кричали о проблемах.

– Все хорошо, Джон. Как твои студенты?

– Думаю, я установил контакт с ними.

– Это замечательно, – отстраненно он меня похвалил, но я знал, что он искренен.

– Рисовал? – спросил я.

Со стороны показалось, что он ушел свои мысли. Доктор внутри меня прошептал: «Потеря связи с реальностью. Внезапные погружения в себя. Асоциальность».

– Роберт?

– Прости, задумался.

– Удивишь новой картиной?

– Конечно, минутку.

Он протянул мне телефон.

На моих руках медленно встали волосы. Косой чертой на картине была проведена незримая вертикальная черта. Слева находился зеленый лес. Он внушал тоску. Зеленые тона была либо темными, либо сероватыми. На краю леса стоял юноша в повседневной одежде: джинсы, клетчатая рубаха, кроссовки. К груди он прижал потрепанную толстую книгу в красной обложке. В правой части находился яркий парк развлечений. Карусели, аттракционы, сахарная вата, клоуны. Ворота были благодушно распахнуты перед гостем, и в них стояла прекрасная девушка в легком красном платье. С кудрявыми рыжими волосами, которые нехотя отдавались ветру. Зеленые пустые глаза буравили гостя. Девушка тянула руку и молча звала лесного юношу. А он лишь смотрел и грустно улыбался. И только тогда я заметил, как от макушки, словно паутинка, тянулась тоненькая нить к самому большому дереву. Нить опоясывала дерево в нескольких местах и, видимо, не давал юноше уйти из леса.

– Что значит эта картина? – спросил я.

– Про другие ты не спрашивал, – заметил он. – Это просто красивая картина. Я просидел над ней много часов.

Мы молчали. Смущаясь, пили вино.

– Я был на свидании в эти выходные, – Роберт сам начал разговор.

– И как прошло?

– Хорошо. Но мне все время казалось, что я слишком скучный для нее.

– Вы договорились о следующей встрече?

– Да, в следующую субботу.

– Мне кажется, девушка не станет ходить на второе свидание с неинтересным мужчиной.

– Твоя правда, – впервые за весь вечер он улыбнулся.

– Куда вы ходили?

– В кино и потом гуляли по парку. Я вижу твой вопросительный взгляд, хитрый лис. И да и нет.

– Что?

– Мы только поцеловались.

– Я не собираюсь лезть со свечой к тебе в постель. Мог и не рассказывать.

– То есть тебе не было интересно?

– Самую малость.

– А сколько лет назад ты был на свидании?

– Я уже и не припомню.

– А сколько лет назад была авария?

Меня смутил такой интерес к самой черной полосе моей жизни. Но сейчас я понимаю, что сделал все правильно. Я не стал ничего скрывать.

– Авария была два года назад. Я, кажется, уже говорил об этом. И я никогда не ходил на свидания, – признался я. – У нас с женой как сразу все закрутилось.

– Наверно, частая история. Твоя жизнь, хоть и более долгая, кажется, еще скучней моей короткой.

Его слова обидели. И он то ли сам не понимал этого, то ли подсознательно хотел уколоть мои чувства. И даже сейчас, когда я пишу эти строки, я злюсь. А может быть, он хотел сравнять счет обидным высказыванием.

– А ты дерзкий, – сорвалось у меня.

– Я молодой, мне можно. А вот ты должен быть мудрым и благоразумным.

– Не надо тебе было пить.

– Так разговор легче идет. Вот если бы ты использовал его в лечении, думаю, результат был бы лучше.

– Не так все просто. Я вроде рассказывал. Когда люди приходят ко мне, их проблемы обретают опасный поворот. Вот если ты будешь и дальше играться с галлюцинациями, то попадешь ко мне.

– И мне придется звать тебя Доктор Джон! – рассмеялся он. – Знаете, я хочу другого доктора. Мой проживает скучную безрадостную жизнь, которой вовсе не управляет. Я думаю, что это он зритель собственных иллюзий, а не я. Отпустите меня домой.

– Все, я ем и тебя не слушаю, – я тогда и вправду обиделся.

Уйдя от личных тем, мы переключились на политику. Взгляд юноши, к слову, либеральный. Мы затрагивали довольно много тем и в дневнике я их записывать их не буду.

Меня беспокоила картина Роберта. Я был уверен, что я упустил что-то очень важное. Уже дома я нашел его страницу в социальной сети для художников Pinterest. Это было несложно. Его картины находились в разделе «Популярное». Увеличив изображение, я увидел, что был прав. За большим деревом, вокруг которого была обвита нить, выглядывал еле различимый силуэт девушки с длинными черными волосами. По моей щеке пробежала холодная капля пота. В руках силуэт держал конец нити. Картина кричала о проблемах.

Сегодня был первый настоящий прорыв. Во-первых, ученики пришли более воодушевленные на урок. Я пообещал, что если мы будет успевать проходить весь материал, то я буду рассказывать им про свой реальный опыт. Даже скучные диагнозы и случаи захватывали и зажигали их глаза. Во-вторых, для простоты я приносил готовые распечатанные лекции. Сегодня я не увидел ни одного скучающего лица.

Посмотрим, что ты скажешь об этом в понедельник, Роберт.

Сегодня со мной произошла неприятность. Я поругался с главврачом и он отослал меня в оплачиваемый отпуск на все накопленные дни. Ровно на две недели. Не хочется описывать подробности, но считаю, что он неправильно выбрал лечение для пациента. Доказать, к сожалению, мне этого не удалось. Мои аргументы просто не слушали. Обидно.