Самое простое было — заливать топливо. Делов-то — открутил краник и заправил под горлышко. Вот погрузка всего этого топлива на прицеп «Нивы» — тот еще геморрой! Третий день с девками мудохаемся. В прицеп влезает две бочки, то есть надо сделать всего пять рейсов. Сейчас загружаем крайний, все дико устали, девчонки вон еле ворочаются. Хоть я и продумал некую подъемную конструкцию, но все равно физические силы приложить требуется. И не самые слабые, надо заметить, силы.
— Еще немного! — упираюсь руками в проклятую бочку, толкая её по доске, рядом сбитым дыханием сипит Тамара. Настя наверху ручкой выбирает канат, в случае чего у неё же находится стопор. Один раз мы чуть не уронили все обратно, но ничего — понемногу приспособились. А вы что думали — выживать это легко и беззаботно? Тут, и в самом деле, поеб…ся ой как приходится!
— Стопэ, — трясущимися руками кое-как вырулил машину к яме, — завтра спустим. Сейчас отцеплю груз и домой поедем.
— Может, баню? — Тамара смотрит на меня усталыми глазами, из-под шапки вылезли два мокрых от пота локона, лицо непривычно для неё раскраснелось. Вот как оно манкировать физическими упражнениями! Я хоть и устаю, но по утрам не ною, ничего не болит.
— Попарить тебя?
— Ага — отжарить! — отвечает в тон девушка. Хм, непонятно — это она всерьез или спускает разговор в шутку? Настя тут же хихикает, а мне отчего-то пошлости больше отпускать не хочется.
— Будет баня, девчонки, завтра до обеда отдыхаем. Потом продолжим.
— Снова бочки? — истерично завыла Настя.
— Нет их больше, дорогуша, наполним все канистры. Есть у меня одна мысля.
В бане, разбирая аккуратно поленья, размышляю — сколько нам еще топлива необходимо, в голове работает калькулятор. Основной потребитель — это электрогенератор, второй — котел, который я все-таки перетащил с коттеджа и смонтировал в хозяйственной пристройке дома. Зато сейчас у нас обогревается и она, нет теперь риска, что в сильный мороз останемся без электричества, имеется относительно теплый туалет, что важно для общего комфорта, да и спальные комнаты плохо ли хорошо, но обогреваются в течении всей ночи. С утра я обычно затапливал печь и тогда уменьшал обогрев до минимума. Современная техника здорово экономила нам горючее. Пока пользуемся наработанными цивилизацией благами. Что будет с нами дальше — загадывать совершенно не хотелось. По молчаливому соглашению мы жили максимум завтрашним днём, на порожние разговоры о будущем было наложено табу. Смысла размышлять о туманном не видел никто.
На электричество я тратил от полутора до пяти литров в день. Если ужаться, то хватит и двух. Будем генератор больше крутить только на выходных. Котел кушает до пяти литров в день, отапливаемая площадь у нас небольшая, а его мощность даже чрезмерная. Думаю, зимой в морозы расход увеличится раза в полтора. Итого в месяц в среднем двести двадцать литров, то есть бочка с канистрой. На две зимы мне запасенного топлива хватит точно, бензина для моторок и машины так же. Дальше будем поискать. Тут же в памяти всплывает вид застрявшего на мели теплохода. На чем интересно он ходил?
Печь в морозы также придется протапливать и под вечер. С дровами дело обстоит не так печально, но тоже экономить их надо, на ту же баню уходит немало. Девки любят помыться, от старых привычек трудно отказаться. Тоже работенка на ближайшие недели — перетаскать все дрова поближе к дому. Это значит надо подготовить новые дровяники. О-хо-хо, берешься за одно, тут же начинает тянуться другое. Что ни говори, но жизнь в деревне более хлопотная. Так и городов нынче не осталось!
Почему-то вдруг подумалось о стакане теплого молока. Скотина бы нам сейчас не помешала. Хм, а куда бы я её дел в бункере, да и ни привык возиться с живностью. Хотя тех же курей можно было запастись. Жаль, что нельзя вывезти цыплят из яичного порошка. Так что пока обойдемся проклятой тушенкой и рыбой. Кстати, о рыбке, с этими амурными и топливными заботами совсем забросил, цистерна никуда не денется, послезавтра рыбалка! На этой приятной ноте я закончил собственные размышления, подбросил дров и пошел готовить веник.
Мылись и парились мы втроём, здраво рассудив, что стесняться в наших условиях уже нечего. Я зашел в парилку, когда девушки уже сидели на полке. Плеснув ковшик воды на каменья, с удовольствием ощутил пошедший по телу сверху вниз мягкий жар и обернулся к подругам с ехидным вопросом.
— Кого первым будем жарить?
Настя, оказывается, уже разлеглась войлочном коврике, готовая к «процессу». Тамара примостилась с краю, совершенно не прикрываясь, спокойно смотрела в мою сторону. В тусклом свете висящего под потолком кемперного фонаря виднелись длинные ноги и небольшие, но упрямо торчащие вперед груди с аккуратными коричневыми сосками.
— Сеня! — скомандовала Анастасия.
Жарить так жарить! Ох, поработал я тогда веничком отменно. Настька выскочила из парилки с криками, даже в полутьме было заметно, как раскраснелось ей «беленочное» тело. Как раньше о таких говаривали— «кровь с молоком». Пока замачивал веник, Тамара уже легла на полок, явив себя во всю длину стройного тела. Бархатная кожа блестела от пота и с каждым хлестком покрывалась отлетевшими березовыми листками. Девушка понемногу начала покрикивать, но пока терпела. Не удержавшись, я азартно хлопнул рукой по её аппетитной попке. Ого, какая у нас тут упругость!
— Веник стерся, так ты другой инструмент намерен использовать? — девушка смотрела на меня, ухмыляясь, вернее, её глаза красноречиво указывали в сторону моего паха.
Да смотри на здоровье, мне уже было все равно! Сам так ужарился, что захотелось хорошенько охолонуться. Я выскочил в моечное отделение и схватил приготовленный ушат холодной воды.
— Ой-ей-ей!
Заверещали рядом, девушкам также досталось ледяной водички, а я радостно осклабился, расставив ноги и наблюдая голые девичьи тела поблизости.
— Совсем с ума сошел! — пожаловалась Настя, она была уже наполовину намыленная, такая смешная с куском мылом и мочалкой в руках.
— Кого намылить? — решил идти я ва-банк, кинув взгляд на Тамару. Та скосилась на подругу и также резво заявила:
— Меня!
Настька только посмеивалась, наблюдая, как я напрасно стараюсь держать дистанцию от Тамариного тела. Но мой распухший дрын все равно то и дело касался её. Еще бы ему не распухнуть — к визуальным ощущениям прибавились тактильные. В отличие от подруги тело Тамары показалось мне более крепко сбитым, упругим, даже в чем-то приятней. Настя, улыбаясь, тут же подставила спину и попку под мою мочалку и только что не замурчала, драил я её от сердца. Затем кинул мочало в тазик и двинулся в парную, хотелось еще попариться, а то с этими чертовыми девками толком и не помоешься. Даже показалось, что они проводили меня взглядами, полными сожаления. А вот не фиг вам — спать буду сегодня один! Ага, размечтался. Хорошо, хоть сразу назначил время работ после обеда, к обеду мы только встали. Так как кровать в моей комнате была маленькая, кувыркались на двухместной Тамариной. Девушки, пока я домывался, успели «принять на грудь» и оказались готовы к дальнейшему разврату.
На кухне вкусно пахло блинчиками, печка весело трещала недавно подкинутыми поленьями. Я упал на диван, чувствуя себя сейчас поношенным сибирским валенком. Тело болело, как будто вчера, и в самом деле, целый день бочки ворочал. К этому неприятному ощущению прибавлялось легкое состояние похмелье. И как мы сегодня работать будем? Да к черту! Снег к утру раздуло и практически не видно, бывает такая погода — сухая и морозная, снежная пороша сдувается во всевозможные ямки и колдобины, белея на земле совсем уж жалкими лоскутками. Так что следов на дороге мы точно не оставили, один день ничего не решит. Так что пойду-ка я сегодня рыбу ловить. На этой теплой мысли меня и застала Настя, вынырнувшая из входной двери. Она тут же скинула на спинку стула тёплый ватник и совершенно обыденным голосом спросила:
