"И мы услышали слова,
Великие, простые:
Москва отбросила врага
И спасена Россия".
По радио это сообщение зачитывал Юрий Левитан, характерный голос которого до тех пор ассоциировался с трансляцией сводок с мрачными словами: "После долгих и упорных боев наши войска оставили город…". Теперь Левитан торжественным тоном объявлял о разгроме немцев у стен столицы СССР. В газетах публиковались портреты Г.К. Жукова, Д.Д. Лелюшенко, В.И. Кузнецова, К.К. Рокоссовского, Л.А. Говорова и других советских военачальников, под руководством которых была достигнута победа под Москвой.
Наступление Красной Армии продолжалась. 13 декабря войска 31-й и 29-й армий Калининского фронта вышли на путь отхода калининской группировки противника. Советские войска предъявили ультиматумы о сдаче гарнизонам немецких войск в Калинине и Клину. Эти ультиматумы были отвергнуты, но немцы стали отводить свои войска, бросая свою боевую технику. 15 декабря был взят Клин, 16 декабря был взят Калинин (Тверь). Только в полосе наступления Западного фронта потери противника составили 319 танков, 48 бронемашин, 484 орудия, 231 миномет, 659 пулеметов, 1093 автомата, 3729 автомашин, 440 мотоциклов. К 16 – 17 декабря закончился первый этап контрнаступления Красной Армии под Москвой.
16 декабря Гитлер подписал директиву, в которой потребовал от командного состава группы армий "Центр" "заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск". Одновременно были смещены с должностей командующий 2-й танковой армии генерал Гудериан и командующий 3-й танковой группой генерал Гёпнер. Под предлогом заболевания был смещен командующий группы армий "Центр" фон Бок. 19 декабря Гитлер сместил командующего сухопутных сил генерал-фельдмаршала Браухича и занял его пост.
Однако, несмотря на эти меры, отступление немецких войск продолжалось. 22 декабря возобновилось наступление войск Калининского фронта. И здесь советские бойцы проявляли исключительную смелость и готовность к самопожертвованию. В ходе упорных боев 27 декабря рядовой Я.Н. Падерин повторил подвиги Александра Панкратова, Николая Сосновского, Вячеслава Васильковского, закрыв пулеметную амбразуру немецкого дзота. Падерину был посмертно присвоено звание Героя Советского союза. Его подвиг был запечатлен в стихотворении поэта Виктора Гусева "Такой народ не будет побежден", которое было опубликовано в "Родной речи" для школьников.
Наступление шло и на юго-западе от Москвы. Попытки противника остановить продвижение советских войск на Оке были сорваны. 30 декабря была взята Калуга. К этому времени наступление развернулось почти на всем протяжении советско-германского фронта. Хотя попытки войск Ленинградского и Волховского фронтов разорвать кольцо блокады Ленинграда не увенчались успехом, все же противник, оставив Тихвин, отступил на запад. На юге наши войска после освобождения Ростова, отбросили противника за реку Миус и создали Барвенковский выступ в районе Изюма. Первоначально успешно развивалась и десантная операция по освобождению Керченского полуострова в декабре 1941 года. Наиболее же значительные успехи были достигнуты в битве под Москвой.
А.М. Василевский писал: "Значение этих побед состояло в том, что советские войска вырвали стратегическую инициативу из рук противника, не позволив ему достичь ни одной из стратегических целей, предусмотренных планом "Барбаросса". Под воздействием сокрушительных ударов план "Барбаросса" рухнул, а его основа – теория молниеносной войны – потерпела полный крах, заставив фашистское руководство перейти к стратегии затяжной войны. В ходе зимнего наступления советские войска разгромили до 50 дивизий врага, нанеся особенно серьезное поражение основной группировке вражеских войск – группе армий "Центр"… Победы под Москвой и зимнее наступление еще выше подняли политико-моральное состояние Красной Армии, ее командно-политического состава, ее бойцов… Эти первые и столь важные победы советских войск укрепили веру всех советских людей в непобедимость Красной Армии. Советский народ еще теснее сплотился вокруг своей родной Коммунистической партии, убедился, что под ее руководством победа над фашизмом не только возможна, но и неизбежна".
Оценивая значение событий в конце 1941 года, Г.К. Жуков писал: "Разгром гитлеровских войск под Москвой имел большое международное значение. Во всех странах антигитлеровской коалиции народные массы с большим энтузиазмом встретили весть об этой выдающейся победе советского оружия. С ней прогрессивное человечество связывало свои надежды на избавление от фашистского порабощения. Неудачи немецких войск под Ленинградом, Ростовым, в районе Тихвина и битва под Москвой отрезвляюще подействовали на реакционные круги Японии и Турции, заставили их проводить более осторожную политику в отношении Советского Союза… После разгрома гитлеровцев под Москвой не только рядовые солдаты, но и многие немецкие офицеры и генералы убедились в могуществе Советского государства, убедились в том, что Советские Вооруженные Силы являются непреодолимой перградой на пути к достижению поставленных гитлеризмом целей".
Несмотря на то, что разгром немецких войск под Москвой не привел к поражению Германии, эта победа существенно изменила ход Великой Отечественной войны. Позже Г.К. Жуков писал: "Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву". Отмечая роль Сталина в этой победе, Г.К. Жуков писал: "И.В. Сталин был все это время в Москве, организуя силы и средства для разгрома врага. Надо отдать ему должное. Возглавляя Государственный Комитет Обороны и опираясь на руководящий состав наркоматов, он проделал колоссальную работу по организации необходимых стратегических резервов и материально-технических средств. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного".
В то же время вряд ли можно свести роль Сталина в этот период войны к роли распределителя материально-технических ресурсов. Совершенно очевидно, что, возглавив Вооруженные силы СССР в период кризиса доверия к военному руководству, он остановил его развитие. Вряд ли кто иной в военных или политических кругах страны смог бы летом 1941 года взять ситуацию под столь уверенный и жесткий контроль. Остро болея за судьбу страны, он требовал от каждого военачальника сделать все, что было в его силах для того, чтобы остановить продвижение врага. Хотя на протяжении этого периода войны он не раз обольщался обманчивыми надеждами на то, что противника уже удалось остановить, его требовательность передавалась по тысячам цепочек команд и позволяла организовать самоотверженное сопротивление наступавшим захватчикам. Хотя порой планы обороны и контрударов, выбранные Сталиным, не всегда приносили нужных результатов, немецкие генералы вынуждены были признавать провал их надежд на молниеносный разгром СССР. Разгром немцев под Москвой стал результатом плана, разработанного при активном участии Сталина. Несмотря на ряд ошибок, допущенных Сталиным в эти первые месяцы войны 1941 года, под его руководством был сорван гитлеровский план разгрома нашей Красной Армии и порабощения нашей страны. В тяжелые дни 1941 года были сделаны первые шаги к великой Победе.
Глава 9. Верховный Главнокомандующий.
Если верить Хрущеву, Волкогонову, Радзинскому, то пребывание Сталина на посту Верховного Главнокомандующего, принесло лишь беды Красной Армии и всей Советской стране. Хрущев утверждал: "Сталин был далек от понимания развивавшихся на фронте действительных событий… Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе… Да, товарищи, он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта".
Комментируя высказывания Хрущева о том, что Сталин ставил задачи командующим по глобусу, Маршал Советского Союза К.А. Мерецков писал: "Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу И.В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже "мельчил". Последнее мне казалось излишним… Но неверно упрекать его в отсутствии интереса к деталям. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой "по глобусу". Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали, и немало".
