Самым тяжелым испытанием в современной истории нашей страны стала Великая Отечественная война. Поэтому ежегодно 22 июня, в день нападения гитлеровской Германии на СССР, к памятникам героям Великой Отечественной войны, к могиле Неизвестного Солдата у стен Кремля несут венки и цветы. В стране отмечают годовщины снятия блокады Ленинграда, разгрома немецко-фашистских войск в ходе Сталинградской битвы, а также других сражений войны. День Победы стал главным праздником народов нашей страны. О том, что память о всенародном подвиге и Победе жива, свидетельствует появление новой традиции – шествия 9 мая Бессмертного полка по улицам и площадям городов и сел огромной страны.

Однако поразительным образом, когда в передачах большинства средств массовой информации вспоминают о Великой войне и Великой победе, в них умалчивают о том, кто руководил Советской страной и ее Вооруженными силами в дни суровой борьбы. Нередко звучат утверждения, что Победа в войне была достигнута вопреки Сталину. Эта идея впервые прозвучала в феврале 1956 года в докладе Н.С. Хрущева на закрытом заседании ХХ съезда Коммунистической партии Советского Союза. Тогда руководитель правящей партии уверял, будто по вине Сталина страна оказалась не готовой к войне, что во время войны нарком обороны и Верховный Главнокомандующий допускал катастрофические ошибки, так как ничего не смыслил в военных делах и мог лишь по глобусу указывать, где следует вести боевые операции. В последующем эта мысль активно была подхвачена различными авторами статей, книг, сценаристами телепередач.

За пределами же нашей страны активно распространяются утверждения о том, что руководство Советской страны во главе со Сталиным несет такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и гитлеровская Германия. Авторы этих сочинений уверяют, что победа над фашизмом была одержана, прежде всего, англо-американскими войсками. Для того чтобы противостоять этим вымыслам наши соотечественники хорошо знать об истории войны и ее причинах. Они должны быть осведомлены о том, как Советская страна готовилась к неминуемой жестокой схватке, о ходе боевых действий, героизме советских воинов и тружеников тыла, о деятельности правительства и Верховного командования, во главе которых стоял И.В. Сталин.

В предшествовавших книгах («Сталин. Мальчик из Гори» и «Сталин. За победу социализма») говорилось о становлении Сталина как руководителя великой страны и о предпринятых им усилиях по созданию оборонного потенциала СССР. К несчастью, усилия Сталина и советской дипломатии, направленные на предотвращение нападения гитлеровской Германии на нашу страну не увенчались успехом. 21 июня 1941 года у Сталина уже не оставалось сомнений в том, что войска Германии и союзных с ней стран готовы начать поход против Советской страны.

В 3 часа 30 минут германские войска начали боевые действия против советских войск на всем протяжении западной границы СССР. Нападение Германии началось без официального объявления войны. Тем временем в германское посольство в Москве прибыла секретная телеграмма из Берлина. В ней содержался приказ послу Германии в СССР Шуленбургу вручить ноту Советскому правительству. Риббентроп приказывал послу не вступать в какие-либо дискуссии по поводу ноты.

Уже шла война, когда наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову сообщили о просьбе посла Германии прибыть к нему. Германский дипломат ограничился зачтением ноты. В ноте утверждалось, что советское правительство "не только продолжило, но даже усилило свою подрывную деятельность в Германии и Европе, приняло еще более антигерманскую внешнюю политику и привело все свои силы в боевую готовность на германской границе. Ясно, что Советское правительство порвало договоры с Германией и готово нанести удар в спину… Поэтому фюрер приказал германским вооруженным силам дать отпор этой угрозе всеми силами, которые имеются у них в распоряжении".

Комментируя содержание этой ноты, американский историк У. Ширер писал: "Это было обычное заявление об объявлении войны, напичканное избитыми лживыми утверждениями и вымыслом, в сочинении которых так навострились Гитлер и Риббентроп всякий раз, когда они оправдывали акт неспровоцированной агрессии. И все же… на сей раз нынешнее заявление превосходило все предыдущие по своей наглости и лжи". Очевидно, что Шуленбург, который был против войны с СССР и затем вступил в заговор с целью свергнуть Гитлера, с неохотой выполнил свою миссию. Видимо эти настроения разделяли и другие работники германского посольства. Молотов вспоминал, что переводчик Шуленбурга, "советник Германского посольства Хильгер, когда вручал ноту, прослезился".

А тем временем советские дипломаты в Берлине безуспешно пытались связаться с Риббентропом, чтобы вручить ему ноту протеста по поводу не прекращавшихся провокаций немецких войск на советско-германской границе. "Внезапно, – вспоминал Бережков, – в 5 часов утра по московскому времени, раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел". К советскому посольству прибыла немецкая машина. Когда посол СССР Деканозов и его переводчик В. Бережков подъехали к министерству, там уже стояла толпа журналистов. Когда советские дипломаты вошли в кабинет министра, тот "встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала… У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные как бы остановившиеся глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. "Не пьян ли он? – промелькнуло у меня в голове. После того, как мы уселись за круглый стол и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил".

Риббентроп не дал возможности Деканозову изложить ноту советского правительства, заявив, что "сейчас речь пойдет совсем о другом. Спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, он принялся довольно путано объяснять, что германское правительство располагает данными относительно усиленной концентрации советских войск на германской границе… Далее Риббентроп пояснил, что он кратко излагает содержание меморандума Гитлера, текст которого он нам тут же вручил… Риббентроп сказал, что создавшуюся ситуацию германское правительство рассматривает как угрозу для Германии, когда та ведет не на жизнь, а на смерть войну с англосаксами. Все это, заявил Риббентроп, расценивается германским правительством и лично фюрером как намерение Советского Союза нанести удар в спину немецкому народу. Фюрер не мог терпеть такой угрозы и решил принять меры для ограждения жизни и безопасности германской нации. Решение фюрера окончательное. Час тому назад германские войска перешли границу Советского Союза".

В ответ Деканозов заявил: "Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь…" Бережков вспоминал: "Мы повернулись и направились к выходу. И тут произошло неожиданное. Риббентроп, семеня, поспешил за нами. Он стал скороговоркой, шепотком уверять, будто лично был против этого решения фюрера. Он даже якобы отговаривал Гитлера от нападения на Советский Союз. Лично он, Риббентроп, считает это безумием. Но он ничего не мог поделать. Гитлер принял это решение, он никого не хотел слушать. "Передайте в Москву, что я был против нападения, – услышали мы последние слова рейхсминистра, когда уже выходили в коридор…"

К этому времени Сталин и другие члены советского руководства уже знали о нападении Германии. Из противоречивых воспоминаний трудно установить, кто первым сообщил Сталину о начале войны, но очевидно, что в ночь с 21 на 22 июня ему не пришлось долго спать, так как, судя по книге посетителей его кабинета, последний из них ушел 21 июня в 23 часа, а в 5 часов 45 минут Сталин уже снова принимал людей: наркомов иностранных дел, внутренних дел, обороны (Молотова, Берию и Тимошенко), а также начальника Генштаба Жукова и начальника Политуправления Красной Армии Мехлиса. (По воспоминаниям Жукова, последний звонил Сталину в 0.30 ночи перед началом войны, а затем около 4 часа разбудил его, сообщив о налетах немецкой авиации.) 22 июня до 16.45 в кабинете Сталина не прекращались заседания.