Сталин утверждал, что "неудачи Красной Армии не только не ослабили, а наоборот, еще больше укрепили как союз рабочих и крестьян, так и дружбу народов СССР… Любое государство, имея такие потери территории, какие имеем мы теперь, не выдержало бы испытания и пришло бы в упадок. Если советский строй так легко выдержал испытание и еще больше укрепил свой тыл, то это значит, что советский строй является теперь наиболее прочным строем". Сталин исходил из того, что "моральное состояние нашей армии выше, чем немецкой, ибо она защищает свою Родину от чужеземных захватчиков и верит в правоту своего дела, тогда как немецкая армия ведет захватническую войну и грабит чужую страну, не имея возможности поверить хотя бы на минуту в правоту своего гнусного дела". Сопоставляя духовные богатства русской культуры, которыми вдохновлялись все советские люди, с бездуховностью нацистов Сталин провозглашал: "И эти люди, лишённые совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!"
Подчеркивая патриотический характер Великой Отечественной войны, направленной на спасение народов нашей страны от германского порабощения, Сталин выражал уверенность в скором переломе в ходе военных действий: "Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат. Отныне наша задача… будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов. Никакой пощады немецким оккупантам! Смерть немецким оккупантам!" Он повторил лозунг первых дней войны: "Наше дело правое – победа будет за нами!"
Новое выступление Сталина состоялось на следующий день 7 ноября 1941 года во время традиционного парада по случаю годовщины Октября. Парад готовился с величайшими предосторожностями с целью не допустить утечки информации. Даже участникам парада не было сказано заранее, для чего их тренируют. Хотя ими высказывались разные предположения, но большинство сходилось на том, что это просто "сколачиваются подразделения" перед отправкой на фронт. Если бы немцы узнали, что 7 ноября на Красной площади состоится парад, они вероятно предприняли бы попытку воспользоваться уникальной возможностью разделаться со Сталиным и с другими руководителями Советской страны. А. Рыбин утверждал, что в ответ на подобные сомнения командующего Московским военным округом П.А. Артемьева Сталин ответил: "Во-первых, ни один вражеский самолет не должен прорваться в Москву. А во-вторых, если все же сбросит бомбу, то уберите пострадавших и продолжайте парад". Однако вражеские самолеты в Москву не прорвались, чему помогла погода: московское небо утром 7 ноября было затянуто низкими тучами.
По воспоминаниям Н.С. Власика, "утром 7 ноября т.Сталин встал очень рано. Было еще темно, на улице бушевала метель, нанося огромные сугробы снега. Я проводил его на Красную площадь ровно в 8 часов, т. Сталин и руководители партии и правительства поднялись на Мавзолей". Парад начался на два часа раньше обычного. На площади выстроились пехотинцы, курсанты артиллерийского училища, военные моряки, войска НКВД, отряды народного ополчения, кавалерия, артиллерия, танки. Командовал парадом командующий войсками Московского военного округа генерал П.А. Артемьев, возглавлявший одновременно Московскую зону обороны.
Как и на многих довоенных парадах его принимал Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный. По словам Власика, "объезжая войска и поздравляя их с праздником, т. Буденный слышал в ответ такое горячее и дружное "ура!", что я увидел, как прояснилось лицо у т. Сталина, каким оно стало радостным и довольным. Стараясь стоять всегда на виду у Сталина, чтобы он мог в любую минуту позвать меня, я сам не спускал с него глаз. И действительно, я ему понадобился. Надо сказать, что перед парадом была договоренность передавать парад по радио только по площадям Москвы. Подозвав меня, т. Сталин спросил, нельзя ли сделать так, чтобы передать Красную площадь в эфир, то есть, чтобы парад на Красной площади слышал весь мир. Я спустился вниз, в Мавзолей, где у меня дежурил начальник отдела связи т.Потапов, там же находился министр связи (точнее нарком связи – Прим. авт.), и передал им желание т. Сталина. Получив в ответ: "Все будет обеспечено, – я вернулся, чтобы доложить об этом Сталину". Вопреки традиции слово для выступления взял не принимавший парад Буденный, а Сталин. Когда Власик поднялся на трибуну Мавзолея, Сталин "уже начал свое историческое выступление. Я обратился к Молотову, который стоял рядом, и сказал громко, чтобы слышал т. Сталин: "Красная площадь в эфире!"
В своем выступлении Сталин, вспоминал первый год гражданской войны и указывал, что "теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием и сырьем, чем 23 года назад… Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины… Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как 23 года назад". В то же время Сталин утверждал, что "враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен черт, как его малюют… Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть годик – и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений". Он уверенно говорил о том, что Красная Армия, упорно сражавшаяся в те дни за населенные пункты, находившиеся в непосредственной близости от Москвы, будет скоро освобождать Европу.
Обращаясь к участникам парада, он говорил: "На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Димитрия Пожарского, Кузьмы Минина, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!".
Под звуки военных маршей начался парад. Оркестром дирижировал капельмейстер оркестра дивизии имени Дзержинского военинтендант 1 ранга В.А. Агапкин, автор знаменитого марша "Прощание славянки", сочиненного в 1914 году в дни начала войны против Германии. Мимо Мавзолея Ленина проходили части 2-й Московской стрелковой дивизии, кавалерия, артиллерия, танки. Участники парада шли с Красной площади прямо на фронт.
Парад на Красной площади 7 ноября наглядно иллюстрировал уверенность Сталина в неизбежном разгроме врага, выраженную им в его выступлениях. Торжественное собрание 6 ноября и парад 7 ноября, по словам Г.К. Жукова, сыграли "огромную роль в укреплении морального духа армии, советского народа и имело большое международное значение". Советские летчики сбрасывали за линией фронта газеты с отчетами о торжественном заседании 6 ноября и параде 7 ноября. Население оккупированных немцами земель узнавало, что Москва не сдалась, что Москва уверенно готовит отпор врагу.
Однако немецкое командование не отказалось от плана захвата Москвы. На совещании в Орше 13 ноября Гитлер заявил, что Москву надо взять любой ценой. В своем приказе Гитлер писал: "Учитывая важность назревающих событий, особенно зиму, плохое материальное обеспечение армии… в ближайшее время любой ценой разделаться со столицей Москвой… Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов. Осталась Москва. Заставьте ее склониться, покажите силу вашего оружия, пройдите по ее площадям. Москва – это конец войны. Москва – это отдых. Вперед!"
