Разросся за это время Великий Край, забогател. Но сделалось это не по мановению волшебной палочки, не было это ни чудом, ни волшебством. Но что же тогда стало причиной? Что же сделало Великий Край таким, каким он стал, если не волшебство? Ответ прост – это сделал труд. Человеческий труд.

О том, как жили люди все эти сто с небольшим лет – и пойдёт далее рассказ.

А Бенгаловки-то больше никакой и не было. Она утонула в крови.

Когда Ерофей смотрел со стены на приближающееся войско, он прокручивал у себя в голове, как же оно может дальше всё повернуться.

Посадов возле Бенгаловки не было, деревня была рядом только одна. Все люди, находившиеся за воротами, услышав о приближении врага, сбегались в город. Да не просто сбегались – а ещё и гнали перед собой стада животных и домашнюю птицу несли в клетях. Всего через час после приезда Митьки с Западного Форпоста – в Бенгаловке уже было не протолкнуться. Людей хоть прибавилось и немного – только жители соседней деревни – зато животных пригнали – жуть. Особенно постарались в этом плане пастухи, пригнавшие в Бенгаловку пасшиеся на полях стада – все улицы домашней скотиной запрудили. Люди хоть и сетовали на неудобство и тесноту, но при этом сами же понимали, что животные – это их еда. Начнись осада – и начнут скотину на мясо забивать. Поэтому никто особо не роптал.

Людям раздали кольчуги, шеломы, мечи и щиты. Наиболее метким – раздали луки и стрелы. Хоть времени на подготовку было в обрез, но всё-таки кое-как подготовились. Все ждали долгой осады и втайне надеялись на то, что скоро на помощь подоспеют войска из Ершовки.

Однако когда с запада показалось войско неприятеля, все поняли – осады не будет. В сторону Бенгаловки шли тысячи безмолвных, с ног да головы закованных в железо врагов. Одни шли пешими, другие ехали на огромных лошадях. За войском ехали телеги со стенобитными орудиями и обоз с оружием, продовольствием и всем остальным.

Невооружённым глазом было видно – всего, абсолютно всего, у нападавших было в десятки, или даже в сотни раз больше, чем у защитников Бенгаловки. Копья длиннее, щиты шире, войско лучше вооружено. Еды, и той в обозе наверно было больше, чем в городе, даже с учётом пригнанных животных – настолько обоз войска был велик. На головах же врагов были надеты шлемы, которые полностью закрывали лицо. Так что и вовсе было не ясно – люди ли шли на Бенгаловку, или кто другой.

У всех, кто стоял на стене, глаза расширились от ужаса. Никогда ещё люди не видели такого огромного и хорошо вооружённого войска. Войско чёрных кочевников, даже с учётом всех легенд и небылиц, которыми оно обросло – даже и рядом не стояло с тем войском, которое сейчас надвигалось на Бенгаловку.

В рядах стоявших на стенах – едва не началась паника. Молодой парень, стоявший рядом с Ерофеем, завопил во всё горло:

–Аааа!!! Демоны! Демоны!!!

Ерофей со всей силы треснул его кулаком по лбу:

–А ну молчать, сволочь!

Но парень не унимался:

–Нечистыя!

Ерофей выхватил из ножен меч;

–Молчать я сказал, сукин ты сын! Зарублю!!! Всем готовится к обороне!!!

Парня насилу угомонили. Зато другой парень, трясшийся как осиновый лист, тихо сказал:

–А может и впрямь демоны это? Лиц-то не видать. Так может, под шеломом и головы-то нет?

–Молчать, дурак! А то у самого головы не будет! – опять сурово оборвал Ерофей.

Ерофея поддержал бывалый дружинник:

–Какие же это демоны, паренёк? Воистину, у страха глаза велики. Сам что ли не видишь, что за войском продуктовый обоз едет? Разве демонам нужна еда?

–Верно! Правда! – наперебой заговорили дружинники приободрившись

–Так что парень ты не боись. – снова заговорил бывалый дружинник, обращаясь к молодому. – Никакие это не демоны. Человеки это, такие же, как мы с тобой. А что лиц у них не видать – так это просто шеломы такие у них. Так что ты не робей – авось, сдюжим. Не так страшен чёрт, как его малюют.

Произвела ли речь бывалого дружинника эффект, или нет – осталось неизвестным, однако о демонах больше никто не говорил.

–Ишь, какие лошади у них! – заметил кто-то из дружины, – И где же они таких взяли? Уж и здоровенные – то, выше верблюдов!

Заговорили о лошадях, стали вспоминать, видел ли кто таких огромных коней на своём веку. Оказалось – что никто не видал. Однако разговор о лошадях немного отвлёк людей от мрачных мыслей.

А враг между тем, пересёк поле и встал под стенами Бенгаловки.

Первые несколько лет – люди по привычке ждали зиму. Сначала все думали, что попали в Великий Край летом, и что скоро ударят морозы. Когда сухой сезон закончился, и начался сезон дождей – в этой мысли ещё сильнее укрепились – всё понятно, раз дождь идёт – значит, осень пришла, а за ней – зима. Некоторые, правда отмечали, что дождь хоть и льёт, но холоднее не становится, но их мало кто слушал. Однако, через три месяца дождь закончился, и на смену ему снова пришла жара. Тут уж люди изрядно удивились, и всерьёз заговорили о том, что зимы тут, похоже, не бывает.

И её действительно не было. Год за годом сухой сезон сменялся сезоном дождей, а сезон дождей – сухим сезоном. Это было очень кстати – вместо одного урожая в год, как было на Руси – здесь за год люди собирали целых четыре. В Великом Крае всё росло как на дрожжах.

Люди радовались, но со временем некоторые из них начали скучать по зиме. А ещё через несколько лет – зима превратилась в прекрасное воспоминание, и одно время в Великом Крае, появился, чуть ли не культ зимы.

Люди, тосковавшие по зиме, стали собираться вместе, и вспоминать, как весело было зимой на Руси – какой стоял трескучий мороз, как кругом было белым-бело, как играли в снежки, лепили снежных баб, ходили по льду, катались на санках. Кто был побогаче – вспоминали про удалую езду зимой на тройках лошадей – «Эххх, ннно, залётныя!!!».

Культ зимы ширился, родились дети, никогда не видевшие ни Руси, ни зимы – и с восторгом слушали, про это чудесное время года. Постепенно зима стала чем-то фантастическим, почти мифическим и отчасти даже мистическим. О ней слагали сказки, былины, пели песни. Особенно много вспоминали про зиму во время празднования масленицы.

Однако шли годы, и постепенно умирали люди, которые воочию видели и зиму и Русь. Настал такой момент, когда такой человек остался только один – дед Кондрат. Когда затонул Китеж-град – он был ещё мальчишкой, а теперь был он уже старый и дряхлый. В последние годы был окружён колоссальным уважением и почитанием. Часто люди собирались к нему, и просили рассказать об этой самой Руси. И дед Кондрат рассказывал, шамкая беззубым ртом. Наконец, в возрасте девяносто семи лет от роду, умер и дед Кондрат. Больше в Великом Крае не было ни одного человека, который бы видел Русь. Потому постепенно – всё, что было связано и с Русью и с зимой – стало чем-то вроде народных сказок и легенд. Русь по-прежнему чтили, как свою далёкую Родину, но никто из ныне живущих её никогда не видел. Зиму тоже чтили, но что такое «зима», «лёд», или «мороз» – уже никто не знал и не понимал. И потому, наступления зимы уже никто особо не ждал – как можно ждать наступления того, что ты не знаешь и не понимаешь?

А климат оставался всё таким же тёплым, зима всё никак не приходила. Сухой сезон – сезон дождей – сухой сезон – сезон дождей. Так и катилось время – проходили годы и десятилетия. Так и прошёл целый век.

Все думали, что враги, вставши под стенами, начнут ставить шатры. Однако с большим испугом в Бенгаловке заметили, что на расстоянии чуть больше полёта стрелы, враги устанавливают огромные катапульты, которые волоком тащили лошади за войском. Так же со стены увидели огромный таран, которым, очевидно, собирались разбивать ворота.

Но больше всего защитников города испугало то, что враги не вступали, ни в какие переговоры, ничего не просили и не требовали, не посылали людей с белым флагом. Войска просто начали готовиться к бою.