Я машинально потёр лицо в попытке собраться и перестать накручивать себя, опять воображая разные вымышленные ситуации, в которых мог оказаться Риддл, когда мимо пробежали трое детей, задорно хохоча, и остановились около надувных горок, ожидая своей очереди.
Стою здесь, как идиот, пока все веселятся…
Усмехнувшись, я покачал головой. А следом, резко выудив телефон из кармана, выбрал его номер в списке входящих, не раздумывая нажал на зелёную иконку, поднес телефон к уху и с замирающим сердцем прислушался.
Гудок… Гудок… Гудок…
В этот момент владельцы фургончика начали о чём-то увлечённо спорить, и я резко шагнул в сторону, ощущая, как пульс ускоряется. Чужие голоса меня порядком нервировали, внося каплю смуты в и без того тревожное ожидание.
Гудок… Гудок… Гудок…
Может, действительно произошло что-то серьёзное?
Воображение мигом подсунуло вид развороченной машины Тома, а затем ещё и подмешало во всё это воспоминание бесцветного голоса Альбуса, сообщающего мне: «Нам нужно домой. Геллерт, он…»
Сердце совершило кульбит и гулко забилось под рёбрами. Я нервно сглотнул, облизав пересохшие от волнения губы.
Гудок… Гудок… Гудок…
Да сколько можно-то, ей-богу?!
Возьми трубку, чёрт тебя подери!
Гудок… Гудок…
— Гарри? — вдруг услышал я удивлённый и столь родной голос, что вырвавшийся у меня вздох облегчения стал просто оглушительно громким, будто лопнувший шарик.
Сперва я даже опешил, не сумев из себя вытолкнуть ничего, кроме хрипящего «Т-том», и зашёлся в нервном кашле.
Просто чудесно.
— Поттер?.. — опять позвал он.
Прочистив горло, я наконец откликнулся:
— Ты в порядке?.. — с трудом выдавил я. — Всё хорошо?
Нарастающее на протяжении всего вечера напряжение стремительно спало, словно рухнувшая плотина, и я растерянно почесал лоб, когда различил на том конце музыку и знакомый гвалт.
— Да. Что случилось? — настороженно поинтересовался он.
— Ты… на ярмарке?
Удивление в ускоренном темпе заменяло чувство тревоги, и я вновь шумно выдохнул, ощущая себя полным кретином. Единственное, до чего я ещё не додумался — это какой-нибудь зомби-апокалипсис, помешавший Риддлу ответить, или нашествие инопланетян, похитивших его по пути на ярмарку.
Не отдавая себе отчёта в действиях, я рассмеялся, запрокинув голову и рассматривая вздымающийся откуда-то дымок.
Ничего страшно не произошло. Всё было хорошо.
— Подожди, — внезапно строго сказал он, и я понял, что обращался Том не ко мне.
За этим последовало странное недовольное мычание и взрыв хохота.
— Извини, что ты спросил? — отстранённо поинтересовался он уже у меня.
— Ты на ярмарке?
— Да. Что-то случилось? Тебя плохо слышно…
В этот момент я вновь различил его голос, обращающийся к кому-то, а вместе с тем и детский смех, смутно знакомую мелодию и громкое объявление о том, что поезд отходит от станции и всем пассажирам нужно пристегнуть ремни. Ненавистное мне «чу-чу!» прогремело на том конце и в отдалении.
В мгновение ока поняв, где находится Том, я вскинул взгляд на возвышающиеся впереди башни аттракциона «Кинг-Кросс»[4], на котором мы уже катались в самом начале, и машинально нырнул в толпу, направляясь туда.
Странный выбор остановки, конечно.
— Том, ты около поезда?..
—…Не слышу, повтори.
Связь будто прерывалась, а мне стало труднее различать, что Риддл говорит и он ли вообще это говорит — гул толпы был непрекращающимся и звенящим. Внутри всё замирало в предвкушении, и каждое прикосновение снующих туда-сюда людей отзывалось нервной дрожью.
Словно мантру, я повторял, что с ним, по крайней мере, ничего не произошло. А проезд на поезде не самое абсурдное, чем себя можно здесь занять.
Улыбнувшись, я вдохнул насыщенный аромат пышек, что пекли неподалёку, и горячего шоколада, и ощутил каждой клеткой своего тела, как беспричинная радость трепещет внутри, подстёгивая шаг.
— Том?.. — позвал я, и вновь раздался детский визг, а за ним последовало спешное:
—…Мне сейчас некогда, Гарри. Увидимся завтра… — ответ заставил на мгновение остановиться и прижать телефон сильнее к уху.
Из-за шума, который прорывался со стороны Риддла и так же окружал меня посреди галдящей толпы, я с трудом разбирал, что он говорил.
— Подожди, — пробормотал я, вновь ускорив шаг и продираясь сквозь группу подвыпивших студентов.
Те неохотно расступились, свистя и крича мне в спину: «Куда это ты так сп… спешишь, придурок?!» — «Наверняка на свиданку». — «А пойдём с нами!» — «Да нахуя, Веро?!» Их возмущённые голоса тотчас растворились в общем галдеже, и я рванул дальше, буквально лавируя меж потоками людей, пока не оказался близ аттракциона.
Вот оно…
Переведя дыхание, я оглядел площадку перед «Кинг-Кросс».
— Второе предупреждение всем пассажирам: скоро поезд отчалит! Чу-чу! — звучная речь разлетелась по округе с помощью громкоговорителя, а за ней последовала ритмичная мелодия.
Приблизившись с боковой стороны, я краем глаза зацепился за знакомые цвета и замер на месте, всё так же прижимая трубку к уху.
Не заметить его было сложно. Точнее, всех их вместе.
Медленно коснувшись шеи, я оттянул ворот водолазки, будто мягкая ткань сдавливала горло, и вобрал в лёгкие побольше воздуха, который тут же просочился наружу сквозь стиснутые зубы.
Притвориться, что я ничего не видел, было непосильной задачей.
Я не мог закрыть глаза и отвернуться…
И поэтому с мрачной обречённостью смотрел.
Смотрел, как Том мягко подтолкнул Дельфи и та, подбежав к стоящему на входе мужчине, сунула ему талон. Остановившись на перроне, девочка помахала рукой и сразу же забралась в поезд, наградив всех ослепительно-яркой улыбкой. Я сделал ещё один шаг вперёд и остановился в тени, медленно опустив руку с телефоном — связь оборвалась, но как давно, я и понятия не имел.
Я смотрел на стоявших рядом с ним Малфоев. Люциус обнимал супругу, которую до этого момента я видел только на фотографиях, за плечи и с улыбкой шептал ей что-то на ухо, а та кивала, едва заметно жестикулируя. Подле так же обнаружился и Драко, скучающий и явно чем-то недовольный: он хмурился и кривил губы, поглядывая по сторонам, будто в поиске способа смыться.
Я бы тоже не отказался от побега, но, вместо того чтобы убраться оттуда как можно дальше, так и остался стоять соляным столбом, стискивая в дрожащей руке телефон. Тот внезапно завибрировал, но мелодия мгновенно утонула в общем галдеже.
И тем не менее для меня наступила осязаемая тишина.
Все звуки будто разом затихли, когда я продолжил смотреть, как незнакомая мне женщина, — последний член группы — облокотившись на Тома, рассмеялась и, потянувшись к нему, что-то сказала на ухо. Я даже толком не мог сфокусировать взгляд, чтобы рассмотреть её, и не замечал ничего, кроме яркого пятна платья и светлых, убранных в хвост, как мне показалось, волос.
— Держитесь крепче! Чу-чу-у-у! — прогремело в отдалении, как будто «Кинг-Кросс» находился не в паре метров, а в паре километров от меня.
Первый круг был завершён.
Дельфи появилась, когда поезд стремительно вынырнул из туннеля, и спутница Тома ободряюще помахала ей. Девочка в свою очередь со счастливой улыбкой вскинула обе руки и что-то выкрикнула им, а что именно — я не понял, не расслышал, не разобрал… Потому что, стоило последнему вагончику скрыться в замке, как Том склонился к блондинке, сообщив о чём-то, а та рассмеялась и, обхватив его за шею, нежно чмокнула в губы. Вместе с этим движением дёрнулся и я — инстинктивно, конвульсивно и болезненно неестественно.
Бывает и так.
Всего одно движение, всего секунда — и чашка падает. Она летит на пол, впоследствии разбиваясь на множество фрагментов, когда-то бывших одним гармоничным целым, а ты смотришь себе под ноги, смотришь на осколки и не понимаешь ничего: не можешь до конца осознать, что это за крохотные белые кусочки, что только что произошло и что тебе следует делать дальше. Однако чашка уже разбита, и, увы, тебе не под силу отмотать время назад: невозможно подхватить её на лету, невозможно отодвинуть её подальше от края, невозможно остановить свою ладонь на полпути, невозможно, невозможно, невозможно…
