— Боюсь, меня уже заждались.

— Боюсь, ты преувеличиваешь свои возможности.

Том усмехнулся:

— А ты недооцениваешь свои.

— Хочешь сказать… что я плохо на тебя влияю?

— Определённо, — твёрдо заявил он.

Кое-как отделившись от двери и дойдя на ватных ногах до ванной, я поставил громкую связь и стал мыть руки, прислушиваясь к точно такому же шуму воды на том конце.

— Покатаемся на карусельных лошадках?

— Разве что я прокачу тебя на моей лошадке, — с торжественной серьёзностью ответил Том, и журчание воды стихло, а за ним последовал шум сушки.

— На твоей лошадке кататься небезопасно — у меня до сих пор задница болит, — иронично фыркнул я, вытирая руки полотенцем, а следом застегнул джинсы, приводя себя в относительный порядок.

— Недовольным моим сервисом ты не выглядел, — в голосе чувствовалась улыбка, и я рассмеялся, купаясь в невыразимом ощущении тепла. Оно будто убаюкивало меня, слегка оглушённого оргазмом и в то же время счастливого оттого, что после моего поспешного напоминания о чувствах, казалось, между нами ничего не поменялось: ни отстранённости, ни эмоционального напряжения не появилось. И я мог бы спросить его прямо сейчас про Адама и про всё то, о чём поведал мне Малфой, но… не стал. Такое лучше обсуждать при личной встрече.

— Так мы увидимся? — спросил я.

Раздался громкий хлопок, и в разговор вклинилось взволнованный и прекрасно знакомый мне голос:

— Том? — позвал Люциус.

— Здесь, — откликнулся Риддл, и я мгновенно представил, как он поднял руку, точно первоклассник.

— Ты совсем обалдел?! Все только тебя и ждут!

— Иду я, иду, — отмахнулся Риддл и, прислонив телефон к уху, ответил: — Гарри, мне уже пора. И конечно же мы увидимся: ты ведь живёшь напротив…

Не успел я ничего ответить, как он отключился, а я так и остался с вопросом на губах, который перенёс в печатную форму, отправив ему новое сообщение:

Гарри: Я имел в виду

Гарри: Увидимся ли мы на ярмарке?

В ту же секунду в нос ударил запах гари, и я услышал громкую возню в коридоре. А стоило только открыть дверь, как вонь стала сильнее, а голоса — громче.

—…Спалить кекс за пять минут — это настоящий талант, — громко смеялась Гермиона.

С опаской заглянув в гостиную-кухню, я увидел Рона, рассматривающего с глубоким отчаянием какой-то чёрный бублик — то ли шоколадный, то ли покрытый семенами мака.

— Он не поднялся, — угрюмо заметил Рон, и Гермиона зашлась в очередном приступе смеха, пока по кругу поворачивала подставку.

И я вышел из своего временного убежища, заботливо поинтересовавшись:

— Ты испёк мне корону?

— Рецепт моей мамы, — со скепсисом ответил Рон, ткнув пальцем в то, что оказалось полностью сгоревшим бисквитом.

Сделав глубокий вдох, я плотно сжал губы и чуть не подавился от рвущегося наружу смеха, разглядывая, как друг с кислой миной соскрёб ножом несколько чёрных крошек, словно собирался их попробовать. Однако самообладания надолго не хватило: не сдержавшись, я вторил Гермионе, которая смеялась, утирала глаза и махала руками, будто ей не хватало воздуха.

А пока мы с ней пытались прийти в себя и потушить дикий приступ веселья под недовольным взглядом Рона, коричнево-чёрная то ли пышка, то ли роскон[2], точно испуская дух, осела, превратившись в круглый сухарь.

— Это не смешно, — возразил Рон, отрезав кусок этого безобразия, которое можно было только распилить.

— Я не стану это пробовать, — покачал я головой.

— Он сырой внутри, — со священным ужасом прошептала Гермиона, отобрав у него кусок и кинув его в помойку.

Медленно оглядев завал пустых упаковок, я усмехнулся и подошёл к столу, по пути подцепив висящий неподалёку фартук:

— Так и быть — подсоблю. Учитесь, пока я жив.

— Муки у нас нет, яиц — тоже, — проинформировала меня Гермиона, отодвигая в сторону подпалённый кулинарный шедевр.

— Ничего нет, — могильным тоном заключил Рон.

— Зато винограда полно, — криво усмехнувшись, я оставил телефон в стороне и, глянув на экран, принялся за дело.

Сообщения, хоть и были доставлены, но так и остались без ответа.

Комментарий к Часть 19. Когда ты смотришь на меня

[1] Пуантилизм — направление в живописи неоимпрессионизма, в основе которого лежит манера письма раздельными мазками правильной, точечной или прямоугольной формы.

[2] Роскон — одна из разновидностей пирога волхвов. Имеет форму круга.

*https://www.amalgama-lab.com/songs/b/bea_miller/like_that.html

гаммечено~

========== Часть 20. Ничто больше не кажется реальным ==========

Комментарий к Часть 20. Ничто больше не кажется реальным

Песня обязательна к прослушиванию!

Не разрушай себя до страха перед едва теплящимся желанием

Или побегом в ночь, словно сорвавшись с цепи.

Тебе нужно кое-что понять,

Дай мне свою руку.

Когда ничто больше не кажется реальным,

Ты знаешь, что можешь сказать:

Я не в порядке,

Я не в порядке.

Звёзды над городом начинают гаснуть,

Не позволяй им всё больше меркнуть день ото дня.

Тебе не отменить принятых тобой решений,

Не тащи на себе эту ношу.

Когда ничто больше не кажется реальным,

Ты знаешь, что можешь сказать:

Я не в порядке,

Я не в порядке.

RHODES — I’m not OK*

— Давай, Гарри. Сделай это, — Рон сложил руки в молебном жесте.

— Это будет нечестно, — покачал я головой, замечая настороженный взгляд мужчины за прилавком. Пользоваться приобретёнными с подачи деда навыками стрельбы я не собирался.

— Всё предельно честно. Ты же выпил? Выпил. А значит, меткость упала, — перебив меня, возразил Рон, а Гермиона закатила глаза:

— И зачем тебе эта игрушка? Нам и так придётся покупать отдельный билет для мини-Гарри.

— Мне? Да я ради тебя стараюсь! — шумно выдохнул он, вновь хватаясь за ружьё. — Ладно. Ещё раз.

Усмехнувшись, я отошёл на шаг и глянул на экран: без четверти одиннадцать. Рон уже добрые полчаса пытался выиграть ту злосчастную игрушку и с каждым промахом заводился всё больше. Казалось, что для него это вопрос жизни или смерти. Что до меня, то с каждой минутой напряжение внутри росло, хоть и веской причины для этого не находилось. Кроме, разумеется, отсутствия ответа от Тома.

Поначалу я даже не обратил внимания, посчитав это вполне нормальным, — всё-таки Люциус забежал за ним не просто из прихоти — но по прошествии времени тревожный звоночек звучал всё громче и чаще. После пяти я даже позволил себе пошутить, послав ему:

Гарри: Как некрасиво!

Гарри: Воспользовался моими услугами по телефону

Гарри: И решил игнорировать?

Но ничего не изменилось: сообщения были доставлены и… оставлены без ответа.

Я не знал, был ли он занят настолько, что не имел возможности отписаться или же это был откровенный игнор. А может, просто телефон не вовремя разрядился? Или он забыл его в кабинете? Быть может, потерял?..

Теорий было много, однако я не мог ничего заявить с уверенностью, и лёгкое беспокойство постепенно перерастало в тревожное ожидание. Да, он сообщил, что будет присутствовать, вот только ничего конкретнее этого я не получил, а ярмарка, надо заметить, была нешуточных размеров. Не сравнить, конечно, со столичной, но ощущалось в ней нечто особенное: шарм небольшого южного городка, окружённого речками и просторами виноградников. В воздухе будто витала заразительная радость, отражающаяся в улыбках людей, а из земли била первобытная энергия, подогревающая кровь. И только благодаря этому я отвлекался, заверяя себя, что не должен с параноидальной настойчивостью проводить весь вечер пялясь в экран в ожидании ответа, словно собака — брошенной кости.

Я так и не решился позвонить, не зная, чего страшусь больше: что «абонент будет недоступен» или же что Том сознательно сбросит звонок. Естественно, был ещё и третий вариант, в котором Риддл успокоит меня, сказав, что кучка присутствующих на дегустации снобов просто завалила его делами и он потерял счёт времени.