Ридди: Ты сплошное искушение, Поттер.
Кто бы говорил.
Гарри: Тогда, в машине, знаешь, о чём я думал?
Ридди: Приблизительно.
Мне почему-то показалось, что Том сдавленно вздохнул.
Гарри: Представлял, как кладу ладонь тебе на бедро, медленно веду вверх, слегка царапая ткань…
Облизнув пересохшие губы, я печатал всё быстрее.
Гарри: Как расстёгиваю ширинку, забираясь рукой под ткань, и сжимаю твой член
Гарри: Ласкаю кончиками пальцев по всей длине, потирая головку, а следом наклоняюсь и обхватываю губами…
Ридди: Надо было взять тебя с собой.
Это было неожиданно. Взять меня с собой в качестве кого? Или это просто ирония? Шутка, может?
Бегло оглянувшись, я застал друзей за инвентаризацией вываленных на стол продуктов.
— Кукурузная мука?
— Два стакана.
— Там написано, что пшеничная мука, а не кукурузная, Рон. И не два стакана, а сто пятьдесят грамм.
— Два яйца, — пробубнил он. — У нас осталось одно яйцо.
— Нужно четыре, — фыркнула Гермиона.
— А, точно. Это лимона два, а яйца четыре… Фиг разберёшь почерк мамы.
Гарри: Представлял, как скольжу по всей длине языком, кончиком задевая набухшие вены
Гарри: Как ты сжимаешь руль, ругая меня, а я начинаю тебе отсасывать прямо там, на пешеходном переходе
Ридди: Боже
Ридди: Что ты творишь…
Я хлебнул уже едва тёплый напиток, улыбаясь краем губ.
Гарри: Хьюстон, у нас проблема?
Гарри: Будь я там, с удовольствием помог бы тебе
Гарри: Но у тебя всё ещё есть рука ^^
Ридди: Чёрт Потетр!
Ридди: Поттер*
Беззвучно рассмеявшись, я прикрыл на мгновение глаза, буквально ощущая исходящее от экрана негодование вперемешку с возбуждением, а за моей спиной послышалось сардоническое:
— Ну, испеки один кусочек вместо целого торта, Рон!
— Цыц!
— Ты не купил растительное масло, — с упрёком заметила Гермиона.
— У нас полно оливкового…
— Конечно, ведь это одно и то же.
Гарри: А чего сразу “Поттер”?
Гарри: Я дал тебе отличный повод сбежать от всех тех зануд
— А где форма для выпечки?
— Там, где ты её и оставил — в духовке, Рон.
Том ничего не отвечал, а я тем временем вслушивался в разнородные звуки за спиной: от хлопков шкафчиков до звона посуды.
Гарри: Так ты сбежал или…
Только я отправил, как сразу же откликнулся он:
Ридди: Век не дрочил
Ридди: В кабинке туалета
Огонёк возбуждения всколыхнулся внутри, растекаясь по телу томлением, и я спешно запил формирующийся ком в горле остатками слишком горького на этот раз кофе.
Гарри: Ты серьёзно сейчас?
Очередная задержка была красноречивее слов.
Сглотнув, я буквально вжался в шкаф, мысленно представляя, как Риддл сбегает с того собрания, чтобы ввалиться в уборную, прижаться спиной к двери кабинки, спешно расстегнуть ремень, а затем и штаны, высвободить налитую кровью плоть, с тихим стоном нетерпения обхватить её пальцами и откинуть голову. Казалось, я мог слышать характерный скрип молнии, его тяжёлое дыхание, шуршание одежды…
Ридди: Что ж ты сомной делаешь?
Слова сливались, будто Том набирал сообщение одной рукой и в очень неудобной позе, а я, взбудораженный подобным видением, замирал, раз за разом прокручивая в голове чужие действия. И стремительно возбуждался: уже второй раз в присутствии друзей и вновь по вине Риддла.
Гарри: У меня тот же вопрос…
— Сахар и сахарная пудра с ванилью — это совершенно разные вещи, Рон!
— Проблем-то: добавить ванильную эссенцию в сахар.
— Ты решил нас всех отравить?
— Я пойду в комнату, — вклинился я в их милую перепалку, и Гермиона отняла взгляд от сваленных в кучу продуктов, удивлённо моргнув.
— Видишь, ты уже успел достать именинника!
— Мне просто нужно… прибраться, — неловко улыбнулся я, а в следующий момент буквально выскочил из кухни, когда мне в спину прилетело громкое:
— Гарри, а мне добавлять в торт орехи?
— Какие ещё орехи в лимонном бисквите… — голос Гермионы растворился в глухом стуке закрывающейся двери. А я, прижавшись к ней спиной, сразу глянул на экран.
Ридди: Твоя помощь
Ридди: Была бы кстати
Гарри: Я хочу услышать тебя
Гарри: Можно?
Слегка нахмурившись, я глянул на гигантскую игрушку, занимающую всю кровать, и так и остался стоять.
Звонок раздался буквально сразу же, чуть ли не заставив меня подпрыгнуть из-за неожиданно высветившегося входящего звонка от «Ридди». Мазнув по экрану, я тотчас поднёс телефон к уху и закусил губу, когда услышал:
— Гарри… — хриплый голос пробрал до мурашек, и в штанах стало до боли тесно.
Я, прижав телефон к уху плечом, мгновенно расстегнул джинсы:
— В каком ты состоянии?
Шумный выдох стал многообещающим намёком, как и его сиплое:
— В ужасном, паршивец.
Тихо рассмеявшись, я сжал ставший в мгновение каменным с подачи Риддла стояк, неспешно проведя рукой по всей длине, отчего дыхание слегка сбилось, и, казалось, Том такую перемену сразу же заметил:
— Ты у себя?..
— Стою на том самом месте, где ты застукал меня перед экзаменом.
Его ответный смешок смешался с едва различимым мычанием, и очередной табун мурашек пробежал по коже, заставляя поёжиться и задрожать в предвкушении:
— Не боишься, что кто-нибудь зайдёт?
— О-очень, — еле слышно протянул Том, но слова были не лишены привычной насмешливости.
— Считай это местью за вчерашнее.
— Подумай… ещё. Это чересчур тривиально, — порывисто прошептал он, а я стал размеренно двигать рукой, ловя каждый издаваемый им звук.
— И тем не менее ты возбудился… — в тон ответил я, растирая капли выступившей смазки, и еле слышно простонал, одновременно представляя, как он обхватывает ладонью оба члена и начинает двигать рукой в размеренном темпе, а я тем временем кусаю его губы, вылизываю рот, усеиваю шею такими же отметинами…
— Абсурдно, правда? — сбивчиво спросил Том, и дыхание стало каким-то свистящим, будто он выдыхал сквозь стиснутые зубы.
— Абсурдно то, как сильно я хочу тебя сейчас, хоть у меня всё болит и…
— Гарри, — перебил он меня полустоном и вновь повторил, будто в мольбе: — Гарри…
— Хочу тебя до дрожи, — выдавил я из себя, чувствуя, как на лбу выступает испарина, а в горле становится сухо.
Чужие вздохи стали прерывистыми и частыми, словно при длительном забеге, и внезапно оборвались, за чем последовало непонятное шипение и ругательство, которое нельзя было расшифровать. Я вильнул бёдрами, тоже зашипев от саднящего жжения внутри, но этот болезненный отголосок стал тем, что подстегнуло волну наслаждения, накрывшую меня с головой.
Толкаясь в собственный кулак, я чуть не выронил телефон и сильнее прижал его к уху, чувствуя исходящее от экрана тепло, будто раскалённое дыхание Тома, ласкающее шею.
— Ты уже?.. — прошептал я в трубку и услышал его положительное мычание, за которым последовал странный скрип и шелест.
— Чёрт… — вполголоса пробурчал он, сдавленно выдыхая и шурша бумагой. — Я должен стребовать компенсацию за моральный ущерб.
— Какие мы чувствительные. — Хрипло рассмеявшись, я тотчас застонал, стоило движениям руки стать резкими и неконтролируемыми мной, а он притаился на том конце, похоже, вслушиваясь.
— Ты… ты будешь на ярмарке?..
— Буду.
Радость от его ответа захлестнула меня наравне с прошившем насквозь удовольствием. Дрожь усилилась, сотрясая тело в сладких нескончаемых спазмах наслаждения.
— М… м… — Попытка собраться с мыслями не увенчалась успехом, когда, вновь потерев чувствительную кожу, я довёл себя до оргазма парой рваных движений, о чём известил его с помощью блядского стона, случайно проскользнувшего меж губ.
— Поттер? — насмешливо позвал Том, но я едва смог выдавить из себя очередное вопросительное «м». Он же вторил мне беглым, но вдумчивым мычанием и добавил: — Если ты не прекратишь так стонать, нам придётся продолжить.
— Как будто это плохо, — едва заметно тряхнул я головой и чуть не выронил телефон.
