— О-о, — удивлённо протянула она, а потом вновь повторила: — О! Ты хочешь, чтоб я спросила у Питера личный номер мистера Риддла? И как это будет выглядеть? Это ведь немного странно, не находишь? — с каждым вопросом она всё больше смущалась, будто я попросил её узнать у Петтигрю, какого цвета трусы Тома.

— Тоже мне сложность. — Рон цокнул языком, протянув руку: — Дай-ка сюда телефон.

Гермиона опасливо передала ему гаджет, предупредив:

— Если налажаешь, будешь сам разбираться с последствиями.

— Да-да, — машинально кивнул он, что-то строча.

Я подошёл к Рону и глянул через плечо на экран, пока он спешно набирал, а на его лице отражалась кривая ухмылка.

Герми: Питер, привет. Я не могу найти личный номер мистера Риддла в списке, а у него в доме ЧП.

Ответ пришёл незамедлительно:

ПеттиП: Привет!

ПеттиП: Так позвони на другой номер. Что случилось?

Герми: Это номер его секретарши, а не личный. Ну подсоби, пожалууууууйста!

ПеттиП: Ты уже звонила?

Рон нахмурился, что-то пробубнив себе под нос, а Гермиона встала по другую сторону:

— Я думала, что это рабочий номер. Как ты узнал?..

— Озарение нашло, — парировал он, спешно строча:

Герми: Пока я ей всё объясню, пока она передаст моё сообщение

Герми: Пройдет слишком много времени, а медлить нельзя…

Герми: Ты отказываешься?

ПеттиП: Нет-нет. Скидываю.

Прикреплённый номер тотчас перекочевал в нашу переписку.

ПеттиП: А что случилось? Может, мне позвонить ему?

Герми: Не волнуйся!

Герми: Я всё сделаю сама.

Рон вздохнул, сунув телефон в руки Гермионы, а она удивлённо моргнула:

— И что мне теперь сказать о «ЧП»?

— ПеттиП? — одновременно с ней спросил Рон, а она в ответ пожала плечами:

— Петтигрю Питер – ПеттиП.

Рон недоверчиво глянул на неё, а потом на меня:

— УизлеР и ПоттиГ?

Гермиона покраснела и, смущённо кашлянув, сообщила:

— Вообще-то я поменяла на Ронни и Потти.

Я не сдержал смешка:

— Это уже система.

— Зато всё упорядочено, — насупилась она, а Рон тотчас обхватил её плечи, потискав в объятьях, и поцеловал в макушку.

— Миссия выполнена, — хмыкнул он. — И… с днём рождения, Потти!

Гермиона тихо рассмеялась:

— С днём рождения, Гарри!

Казалось, что я каждые десять минут забывал, какой сегодня день, и даже несколько удивился внезапным поздравлениям. Дело было не в том, что я не праздновал свой день рождения или ненавидел его, хоть именно тридцать первого июля и случилась авария, в которой погибли мои родители, а я заработал шрам на лбу от осколка лобового стекла… Нет, я давно перестал ассоциировать обе даты, да и Гелл с самого детства твердил: «Вряд ли они обрадовались бы твоей грустной мордашке, Гарри» — и я впитал в себя эту простую истину, что должен радоваться за нас троих.

Но сегодня всё было слишком сумбурно: я вспомнил утром и отвлёкся на Тома, вспомнил во время разговора с Драко и вновь отвлёкся на Тома.

— Он опять забыл, — словно не веря в это, заявил Рон, а Гермиона сразу же оспорила слова:

— Не-а, помнит.

— Помню-помню, — выставляя напоказ все свои театральные навыки, расплылся я в широченной улыбке Чеширского Кота. — Рано ещё поздравлять. Мы ведь пойдём вечером на ярмарку? Бенгальские огни и фейерверки в честь открытия праздника — самое то.

— Само собой, — с ухмылкой кивнул Рон. — Хочу прокатиться на всех аттракционах, объесться вафлями с карамелью и, конечно же, пострелять из ружья и выиграть что-то жутко розовое и мохнатое. Кстати, твой подарок у тебя под подушкой, — молниеносно перескакивая с одной темы на другую, поведал Рон и хитро прищурился.

— Или на ней, — добавила Гермиона, приобретая то же выражение лица.

Мне стало даже тревожно.

— Я же говорил, чтобы вы ничего не покупали, — беззлобно упрекнул я.

— Ну это так… деталь, небольшой презент, — посмеиваясь прошептал Рон, пока я с видимой опаской направился в свою комнату.

Хотелось бы надеяться, что упомянутая кровать не взлетит на воздух, унося меня в космические дали, и не утопит, когда я присяду на какой-нибудь водяной матрас, ибо Рон на пару со своими братьями близнецами очень ценил такого типа приколы на всякие праздники.

Открыв дверь, я замер на пороге и выдохнул.

На меня зелёными глазами уставилась огромная мягкая игрушка, которая занимала почти всю постель: в стиле виниловых коллекционных фигурок она обладала моими чертами — как мог обладать ими чиби — и даже шрамом на лбу. Гротескную картину дополняли колпак и облачение повара, а в руках забавная игрушечная копия держала конверт.

Всё ещё в страхе, что чучело сейчас взорвётся конфетти, я осторожно выудил пухлый конверт, предварительно пощупав мягкие, набитые каким-то материалом ручонки.

Слава богу, это был не гигантский торт.

Просто игрушка. Огромный «плюшевый» я.

— Вы надо мной издеваетесь, — насмешливо изрёк я, выуживая из конверта то, что было похоже на контракт.

Сперва зацепившись за уже знакомый логотип на краю листка, я спешно пробежался глазами по строчкам, задержав дыхание, и вновь шумно выдохнул:

— Это?..

— Да, то самое: мы записали нашего Потти на курсы поварят грозного мистера Снейпа, — воркующим тоном протянул Рон.

— Вы… вы… — забормотал я, скользя взглядом по условиям и расписанию. — Какая же эта, чёрт возьми, деталь?.. Небольшой презент?!

Прервав поток моего возмущения, больше вызванного смущением, чем недовольством, Гермиона безапелляционно заявила:

— Возврату не подлежит: у твоего почитаемого Северуса Снейпа места зарезервированы на сто лет вперёд. Мы хотели записать тебя ещё в прошлом году…

— И недавно ему дали ещё одну звезду Мишлен, — подметил Рон, будто соблазняя меня.

А соблазнять и не надо было — я дрочил на эти курсы уже давно, но всё никак руки не доходили, да и решимость таяла, стоило мне открыть бланк.

— Знаю, — отстранённо прошептал я, — поэтому не думал, что он в этом году будет набирать новую группу.

Отняв взгляд от бумаг, я бережно убрал их обратно в конверт, а конверт положил на тумбочку и, стремительно развернувшись, с разбега наскочил на друзей, сжимая их, охающих и ахающих, в крепких объятьях благодарности.

— Буду до смешного банален, но вы самые лучшие, — прошептал я и даже забыл, что от такой активности задница моя явно не будет в восторге.

— Гарри, а тебе, похоже, татушку набили техникой засосов, — со смешком прокомментировал Рон, разглядывая меня, точно висящую на стене картину. — Мне кажется, или эти пятна формируют слово «моё»?

Я потёр место, куда он указывал, но Гермиона, отцепив мою ладонь от шеи, заглянула с другой стороны и прыснула:

— Mio, как по мне.

— Что?..

Я рванул в ванную, сразу же уставившись в зеркало, но с этой стороны было ничего не видно, кроме кучки повсеместно оставленных следов, которые я утром и так хорошенько рассмотрел. Пуантилизм[1], блядь.

— Не беда — к вечеру всё замажем, — заглянув в комнату, уверенно кивнула Гермиона.

— А может, надеть всё-таки платочек и беретку? У меня где-то завалялась беретка Перси, — глумливо протянул Рон, пока я судорожно потирал багровеющие пятна, точно в попытке содрать их вместе с верхним слоем кожи.

Если бы Том не трогал шею и горло, я бы даже оценил столь пылкое желание пометить меня.

— Ты можешь надеть водолазку — после двенадцати всё равно станет прохладно, — предложила Гермиона, когда я вышел из ванной.

— Меня больше волнует, что мне делать с этой махиной? — указал я глазами на игрушечную тушу.

— Спать в обнимку?

— Подари её мистеру Риддлу?

Оба предложения прозвучали одновременно, и я усмехнулся, представляя гримасу Тома, найди он это у себя в постели по возвращении.

— Ты завтракать будешь? — резко сменила тему Гермиона и шутливо потискала торчащую из кармана мягкую поварёшку.

Мне даже отвечать не пришлось: желудок жалобно заурчал, повелевая моим телом. Подхватив с тумбы мобильный телефон, в два шага я оказался на кухне и захлопал полками, выхватывая свою успевшую стать любимой миску.