— А какие у них сейчас отношения? — ляпнул я, не подумав.

Однако Питеру вопрос не показался странным — он задумался на секунду, взлохматив и без того патлатую голову:

— Вынужденное перемирие? Беллатриса помахала белым флажком чуть меньше года назад. Наверное, из-за ребёнка — как-никак Дельфини становится старше. И, подозреваю, наступит время, когда та почует, что всё это безмолвие — лишь фикция, а на самом деле родительница ненавидит отца…

— Почему? — перебил я, резко остановившись. Впрочем, я ещё делал вид, что продолжаю приподнимать лозы, Питер же бездельничал — висел на проволоке, скрестив руки, и, казалось, сам был не прочь поболтать и посудачить. За последние десять минут из нас только Рон продвинулся вдоль ряда.

— Наверняка не знаю. Может, уязвлённая гордость, — пожал он плечами. — Но не секрет, что в свете последних событий мистер Риддл собирается заставить её отступиться от абсурдных требований или же ещё раз столкнуться в суде.

— Он снова женится? — хмыкнула Гермиона, склонившись над замученным кустом, я же опять застопорился. Какое отношение имеют очередные разбирательства в суде к вероятному браку?

Питер поднял взгляд к небу, слегка сощурившись и буквально нависнув над рядом, отчего проволока прогнулась:

— Без понятия, — покачал он головой. — Не думаю, что это прям обязательно. Но… допускаю, что стало бы благоприятным обстоятельством. Хоть некоторые мачехи — те ещё гарпии. Знаю по собственному опыту. Здесь, скорее, необходима будет няня, а няня у Дельфи уже имеется. Так… — Питер вдруг, недобро сверкнув глазами, хлопнул в ладоши, заставив нас вздрогнуть от неожиданности. — Уши развесили, а работа стопорится. Чего стоим, кого ждём? — Недовольно цокнув, Петтигрю махнул руками, подгоняя нас, и я машинально перешёл к следующему кусту, натягивая ветви.

Открытие, что Петтигрю — тот ещё сплетник, оказалось полезным. У меня появилась целая область для дум и… новая тема для волнения: что если Риддл и правда планирует жениться?

Возможный брак означал, что у него уже есть кто-то на примете. Не станет же он жениться на малознакомой барышне, тем более после такого «увлекательного» опыта с бывшей женой. Простой брак по расчёту выглядел сомнительным предприятием; скорее, напротив, в свете житейских обстоятельств к очередной женитьбе должны были толкнуть действительно глубокие чувства. И это, честно говоря, кольнуло внутри дерьмовым предчувствием: если всё так, значит, Риддл влюблён… И в кого же тогда?

Я за это время никого рядом не засёк, — Том всегда возвращался один, как и уезжал — хоть и дочку я тоже не видел, отчего та не переставала существовать. Всё, несомненно, зависело от того, как именно было сформулировано требование о встречах, и в том, что Риддл мог найти юридические лазейки, я даже не сомневался. Может быть, и со своей любовницей он встречался вне этой территории — на второй квартире, к примеру. С другой стороны, приводить ребёнка в место, где видишься с любовницей, весьма рискованно… Разве что та была представлена не любовницей, а невестой, ведь и Беллатриса, наверное, когда вышла за мэра, въехала вместе с дочкой к новой второй половинке. Быть может, Риддл начал знакомить девочку с будущей мачехой постепенно, давая им привыкнуть друг к дружке. А может, та жила отдельно, и они просто виделись время от времени? Риддл же не монах…

Твою ж мать. Чёрт!

Я чуть не завыл от отчаяния, ощущая, как медленно схожу с ума и что чем дольше я размышляю об этом, тем сильнее хочется устроить допрос с пристрастием. Однако Гермиона молчала, а мой интерес мог стать чересчур очевидным.

Да и какая, в сущности, мне разница?

«Да большущая, просто колоссальная», — ехидно прошептала совесть.

— Никакой! — буркнул я.

— Что? — Гермиона обернулась на меня, удивлённо моргнув, и тотчас раздался злющий вой Рона:

— Никакой управы нет на этих ебучих мух!

Комментарий к Часть 4. Боггарт

[1] Темпранильо — является разновидностью красного винограда. Название является уменьшительным от «temprano» — ранний, который относится к тому факту, что он созревает на несколько недель раньше большинства испанских красных сортов винограда.

гаммечено~

========== Часть 5. Люби меня страстно ==========

Как же мне стереть тебя из памяти,Если я везде вижу твоё лицо.Это благословение и проклятие.Как же я хочу видеть тебя,Но это больно.И больнее —Отпускать.Не хочу расставаться,Потому что, куда бы я ни пошёл,Я слышу твоё эхо.

Свободный переводYves V — Echo

— Люби меня долго, люби всегда — в сердце место найди-и[1], — раскатистым басом завывал Рон, покачиваясь из стороны в сторону.

— Тш-ш, — хлопнула его Гермиона по спине, и тот чуть не упал, споткнувшись обо что-то. — Ты в своём уме орать как резаный? Полпервого утра…

— Люби меня страстно, горячо-о… Ты сейчас — моя! — с усмешкой напел я и тотчас получил подзатыльник. Рон прыснул со смеху, чуть не завалившись набок, а Гермиона, схватив его за руку, едва не завалилась следом. Пришлось дёрнуть обоих на себя, и мы втроём упали в кусты. Хорошо, что те хоть не имели колючек.

— Какие же вы оба…

— ПЬЯНЫЕ! — крикнул друг, кое-как скатываясь в сторону и не прекращая смеяться.

— И самые лучшие! — охотно поддакнул я, убирая от лица ветку, которая угрожала выбить мне глаз вместе с линзой.

—…НЕВЫНОСИМЫЕ! — шикнула Гермиона и рассмеялась, блаженно откинувшись прямо на траву и раскинув руки в позе морской звезды.

Барахтаясь на газоне, как кит на суше, я кое-как смог встать на четвереньки — перед глазами мир наклонился сначала влево, а затем вправо — а после, когда различил нечто непонятное на веранде, застыл. Человеческий силуэт почти растворился в полумраке, однако часть лица оставалась освещена подвесными тусклыми фонарями.

— Нас, похоже, заметили, — многозначительно шепнула Гермиона, оживляя словами увиденную мной иллюзию.

С трудом поднявшись на ноги, я сделал несколько глубоких вдохов и нервозно потёр лицо. Я как бы понимал, что не очень-то хорошо — и даже неприлично — представать в таком виде перед ним, но сейчас границы дозволенного смыло алкоголем.

Сделав неуверенный шаг и вновь пошатнувшись, я ощутил, как холодок пробежал по коже, и завёл руки за спину, стиснув низ майки. Та оказалась слегка влажной. Наверное, недавно работал полив.

Вскинув взор, я выдохнул сквозь стиснутые зубы, отчего прозвучало сдавленное шипение. Риддл же всё так же неподвижно стоял, облокотившись на перила, как тогда на мосту, и безмолвно смотрел на нас.

Рон выпрямился рядом, отряхивая от несуществующих травинок джинсы и, будто не замечая хозяина дома, порывался вновь запеть, но Гермиона резко чмокнула его в губы, вовремя заткнув, и дёрнула за руку.

— Я скоро. Пойду извинюсь, — спешно шепнул я ей. Рассеянно кивнув, она потянула Рона за собой по направлению к дому.

Сделав последний глубокий вздох и желая одного — чтобы эта доставучая качка прекратилась, я, стараясь идти как можно ровнее и оттого делая это в два раза медленнее, направился к нему.

— Извини… Извините, если мы слишком шумели. Этого больше не повторится, — пробормотал я, неторопливо подбираясь к перилам. Каждый шаг давался с трудом из-за страха оступиться и шмякнуться об ограду вокруг кустов роз.

Как раз между ними пролегала узкая садовая тропинка, будто помещённая там нарочно для проверки трезвости каждого подступающего с этой стороны. А заканчивалась она небольшим расширением перед самой верандой, где я и застыл, выдохнув с облегчением.

Риддл молчал, ощупывая меня нечитаемым взглядом.

Помалкивал и я, не понимая, что означало чужое выражение лица: вызвала ли наша выходка у него раздражение или же ему просто нечего было ответить? А может, он и вовсе не хотел ни с кем разговаривать, а тут я нарисовался, и как обычно — не вовремя.

— Мне… — спешно облизав пересохшие губы, я опустил взгляд, разглядывая прилипшие к кроссовкам травинки. — Мне жаль. Правда жаль.

— И о чём именно ты жалеешь? — наконец-то ответил он, и я тут же вскинул взгляд, с жадностью впиваясь в каждое мимическое проявление. Его глаза слегка сощурились, будто требуя сиюсекундного ответа, а при таком тусклом свете они казались бездонными воронками. Внутрь затянут — и не поймёшь.