В этот раз я старался прийти в нужное состояние прямо во время боя. Противник всячески этому мешал, иногда самыми грязными способами. Руназ кричал, бросал в меня песком и старался непрерывно атаковать. Мало того, иногда ещё и сам Кхалеб присоединялся, бросаясь в меня всякой гадостью. Чернявый дикарь отлично учился на собственных ошибках и не терял бдительности, но сегодня у меня не было цели подловить его.

К собственному удивлению, противостоять нападкам обоих участников обучения сегодня мне удавалось гораздо легче. Тело слушалось значительно лучше и будто впитывало давно забытые навыки из моей головы. Стоило осознанно применить какой-либо уворот или отскок, как он тут же становился привычной и неотъемлемой частью моего рисунка боя. Может, и не так много времени потребуется на реабилитацию, как я думал.

Когда стало ясно, что Риназ не справляется, ему на помощь пришёл ещё один воин. По грани сознания бродило ощущение мира, но, как вёрткая рыба в неопытных руках, постоянно ускользало.

— Стоп! — резко выкрикнул я и одновременно отпрыгнул далеко назад, — Пауза!

— Что случилось, дхе Бас? — поинтересовался Кхалеб.

Я сосредоточенно нахмурился и стал разбирать на части свои ощущения. Что-то мешало мне. Не давало сделать последний шаг к цели и это «что-то» дико меня раздражало. Вот только что?

Я в деталях вспомнил утреннюю схватку и наконец смог сформировать нужную мысль.

— Кхалеб, мне нужен кусок ветоши и пара минут на подготовку, — произнёс я, — Не уверен, что получится, но хочу кое-что попробовать. Противник пока пусть останется один.

За нашей тренировкой наблюдало уже с десяток молодых воинов и вся деревенская малышня. Я чувствовал на себе их любопытные взгляды и это несколько нервировало. Словно у них на поляне первый раз кто-то занимается! Однако если я правильно понял слова своего наставника, то лишнее внимание только пойдёт мне на пользу.

Кхалеб повелительно рыкнул что-то в сторону толпы и через пару минут мне в руки сунули кусок плотной ткани.

Я вернулся в центр вытоптанной поляны и плотно замотал себе глаза. Воины возбуждённо загомонили, и я сосредоточился на том, чтобы отсечь всё лишнее.

Сначала голоса стали тише. Потом исчезли совсем, и я стал слышать только шум листвы и пение птиц. Образ клинка пришёл почти сразу, будто только ждал, когда я его позову, но мои руки оставались пустыми.

— Начали! — негромко произнёс я и сделал шаг к противнику.

Руназ воспринимался как странная красная клякса на внутренней стороне век. Ощущение угрозы пришло справа, и я легко ушёл в сторону. Я чувствовал его неуверенность и смущение. Дикарь опасался меня поранить и, видимо, считал ситуацию бесчестной.

Пусть так. Сейчас важно не это. Новый удар прошёл вдоль земли. Я прыгнул вперёд и ударил раскрытой ладонью в центр кляксы. Попал.

Дальше удары посыпались один за другим, но я словно чувствовал их. Чувствовал движение воздуха и колебание земли. Ощущал чужие намерения и легко избегал атак.

Зона восприятия постепенно расширялась. Вскоре я растянул её вокруг и в этот момент в дело вступил второй противник. Кхалеб правильно определил момент и своевременно усилил давление на меня.

Когда я почувствовал край поляны, вокруг уже было четыре дикаря. Всё это время я держал в уме образ кинжала. Я чувствовал его желание прийти на помощь. Чувствовал его недовольство и злость. Давление достигло предела, и я разрешил оружию прийти в мир.

В сознании словно рухнула плотина. Меня затопила незнакомая энергия, движения ускорились в несколько раз. Я отсекал все угрозы, направленные на меня, словно что-то несущественное. Через несколько минут кляксы врагов отступили. На самой грани восприятия я заметил странный источник внимания. Он буквально бурлил любопытством, но каким-то злым и горячим.

Ощущение оказалось мимолётным и тут же исчезло. Я сорвал с глаз повязку и обернулся в поисках его источника, но ничего не увидел. Там был край деревни и только густой нетронутый лес. Что это было?

— Рисмай кат соур, дхе Бас! — взревел Кхалеб и его поддержал целый десяток голосов.

Меня схватили чьи-то руки и начали дёргать в разные стороны. Я оказался в толпе деревенских жителей, каждый из которых стремился выразить мне свою радость. Иногда весьма болезненным способом.

Четвёрка моих противников растерянно стояла в стороне и чесала лохматые головы. В руках парней остались обрубки не длиннее метра и они, видимо, пытались понять, как так вышло.

Спина уже болела от радостных шлепков деревенских громил, в голове звенело от их гортанных криков. Я ничего не понимал, но радостно улыбался и кивал всем вокруг.

Сила ушла внезапно, я повис на руке Кхалеба, ноги подкосились и только с чужой помощью удалось устоять. Похоже, я сильно переоценил свои возможности.

Перед глазами всё плыло. Как сквозь вату я расслышал несколько коротких команд и шум начал стихать. Меня отнесли к дереву на краю площадки и осторожно уложили на траву. В губы уткнулось горлышко фляги, но на этот раз там была просто вода.

— Пей, дхе Бас! — произнёс Кхалеб, — Шиги Найя будет довольна! Первый всевидящий за несколько поколений!

— Что? — оторвавшись от фляги, переспросил я. Общая слабость мешала нормально соображать и фразы долетали какими-то обрывками.

— Отдыхай! — произнёс дикарь, — Как придёшь в себя — Продолжим. Осталось ещё кое-что проверить и можно идти к старейшей.

Двигаться не хотелось. Фраза Кхалеба о продолжении тренировки отказывалась укладываться в голове. Сколько можно меня мучить? Неужели ещё не надоело?

Я прикрыл глаза и продолжил мысленно ворчать на несправедливость жизни, но глубоко внутри я отчётливо понимал одну простую вещь.

Я. Хочу. Ещё!

То состояние, в котором мне удалось побывать, сравнить было не с чем. Но я готов был впахивать до седьмого пота, чтобы вернуть его хоть на миг. Такого ощущения всемогущества и силы я не испытывал никогда в жизни. Я буквально повелевал окружающим пространством и одновременно был вне его. Потрясающе!

Я провалялся в тени больше часа, прежде чем смог уверенно подняться на ноги. Организм восстанавливался очень быстро. Ещё недавно я ощущал внутри сосущую пустоту, а сейчас всё почти пришло в норму.

Кхалеб стоял неподалёку и о чём-то беседовал с Риназом. При моём приближении они замолчали и чернявый дикарь неуверенно шагнул вперёд.

— Шагу сарит хас трой, дхе Бас, — гулко ударив себя в грудь, произнёс парень, — Воя сык най хоранг!

Я непонимающе уставился на него, но на помощь пришёл Кхалеб.

— Риназ благодарит тебя за науку и предлагает тебе стать его другом, — перевёл наставник.

Чёрт, а я уже подумал, что получил себе первого врага!

— Я согласен, — ответил я и слегка кивнул.

Риназ облегчённо улыбнулся, смачно сплюнул в ладонь и протянул её мне. Я беспомощно посмотрел на Кхалеба, и тот безразлично пожал плечами.

— Символ дружбы, дхе Бас. Таков обычай.

Ну, обычай так обычай. Я повторил требуемое, и мы крепко пожали руки. Риназ буквально светился от счастья, а мне не давала насладиться моментом липкая обслюнявленная ладонь. Своеобразно.

— Дхе Бас, — произнёс Кхалеб, когда мой новый друг убежал на край поляны к своим товарищам, — Ты готов продолжать?

— Что нужно делать? — вздохнув, спросил я.

— Стоять. И чувствовать, — ответил дикарь и выжидающе уставился на меня.

— Я готов, — чего он от меня ждал не знаю, но затягивать не хотелось.

Кхалеб кивнул и отошёл на противоположный край тренировочной площадки. В груди слегка похолодело, когда он поднял с земли свой лук и привычным движением проверил тетиву. Только сейчас я заметил десяток торчащих из земли стрел. Что он задумал?

— Чувствуй, дхе Бас! — выкрикнул Кхалеб, молниеносно наложил стелу и выстрелил.

Щеку обдало ветерком. Что-то прохладное коснулось уха. Шок парализовал мышцы. Этот придурок чуть меня не пристрелил!

Унять панику удалось только чудовищным усилием воли. Я отчётливо понял, что если сдвинусь с места, то испытание будет провалено. Не знаю, почему. Просто к словам странного дикаря я уже привык относиться серьёзно. Сказал стоять и чувствовать — значит надо стоять. И чувствовать. Я прикрыл глаза.