– Возможно, ты прав, уважаемый епископ, – согласился император, – надо признать, несмотря на мои сомнения и тревоги все удачно складывается для меня.

– После причастия, удача не отступит от тебя ни на шаг, Господь не оставит тебя! – не отставал Озий от императора. – Я чувствую на тебе, мой государь, десницу Божью! Ты избран среди людей, осуществить величайшую миссию!

– Остановись, уважаемый Озий! – с улыбкой произнёс Константин. – Ты явно преувеличиваешь! Признаюсь, тебе, я поклоняюсь непобедимому солнцу, но очень близко принимаю к сердцу вашу веру. Моя дорогая мать исповедует христианство с ранних лет. Я служил в охране Диоклетиана, когда начались гонения. Я лично был свидетелем казни некоторых твоих единоверцев. Был некий Иоанн, дерзко высмеявший эдикт императоров, и порвавший его прилюдно. Он был схвачен при мне, и когда судья потребовал от него извинений и отказа от веры взамен на жизнь, он с улыбкой ответил, что уже выбрал вечную жизнь. Его постигла ужасная казнь, его медленно сжигали, жарили на костре, он не просил пощады! Он умер с улыбкой, как говорили люди, предвкушая встречу с творцом! Его мужеству позавидовали бы многие воины! Я в своей жизни не встречал настолько сильных духом людей!

– Я слышал эту историю, в те времена я был священником в одной из церквей Александрии. – сказал Озий. – Ужасное было время, но Господь не оставил своих последователей, кровь мучеников была не напрасна пролита, это было искупление для живых! Много погибло праведников от рук безбожников! Епископ Никомедийский, славный Анфемий, мой близкий друг и учитель был казнён…

– Я был свидетелем этого гнусного и постыдного убийства! – с негодованием, воскликнул император. – Он проходил по делу о пожаре во дворце Диоклетиана, вместе с евнухами Горгонием и Дорофеем, обвиненных в покушении на императора.

– Я не перестаю благодарить Всевышнего, за то, что он сохранил и многократно приумножил паству, несмотря на многочисленные жертвы, разрушенные церкви и конфискованное имущество! – сложив ладони вместе и обратив взор наверх, произнёс Озий.

– Я убедился в одном, мой друг Озий, ваше учение есть та самая сила, которая способна под знаменем Христа объединить и сплотить целые народы в одно единое целое!

– Ты первый из государей, кто это понял, великий император! – воскликнул Озий. – Ты избран, мой государь, избран Господом нашим во имя величайшего блага!

– Мой друг, ты убедил меня, я готов немедленно принять причастие! – сказал император, затем добавил, – учитывая обстоятельства, уважаемый Озий, прошу тебя, наш разговор и дальнейшие действия не предавать огласке. Пусть все идет своим чередом.

– Касательно наших бесед и действий, без твоего позволения, никто, кроме Господа и меня, не будет знать! Евхаристию совершим сегодня вечером! – произнёс, не скрывая удовлетворения, епископ Кордобы.

– Хорошо, уважаемый Озий, мне необходима твоя помощь в обращении моих воинов христианскому вероисповеданию. Мне нужна армия, которая будет побеждать силой своего духа, мой друг! Армия, привидя которую, враг сразу обратится в бегство или сдастся. Артемий отличный пример среди офицеров, однако мне нужен весь личный состав, мои легионы…

– Я понял государь, я и мои помощники займемся простыми воинами, не забывая при этом и командный состав!

– Ветер усиливается, едем в лагерь, мой друг! – с этими словами император развернулся и поскакал вниз. Озий последовал за Константином.

Тем временем

Пока император и епископ предавались беседе о высоких материях, король алеманнов достиг лагеря и встретил новый отряд союзников.

Навстречу Кроку, отделившись от остальных, выехал всадник огромного роста с проколотой в носу серьгой.

– Приветствую тебя, уважаемый! Я, Крок, магистр конницы императора Флавия Константина Августа!

– Приветствую тебя, уважаемый Крок! – обратился вновь прибывший. – Я, Гейзрих, командую отрядом франкских союзников короля Седрика!

– Добро пожаловать в ряды славной армии Константина! – с улыбкой произнёс Крок. – Мои люди проводят твой отряд, сегодня отдохните с дороги, завтра выдвинитесь в путь. Вечером, жду тебя у себя, Гейзрих. Получишь все необходимые инструкции для дальнейшего распределения своего отряда. Возможно, август захочет лично тебя увидеть, будь готов встретиться с ним.

– Для меня будет большой честью приветствовать государя! – почтительно произнёс варвар.

– Отлично, Гейзрих, тогда увидимся вечером, а сейчас следуйте за моими людьми! – сказав эти слова, Крок дал указания, двоим сопровождающим его всадникам, проводить прибывший отряд, а сам направился в центральную часть лагеря.

Вещий сон. Рассказы Елены и мечты юного принца. Долгожданный посланец отца

Диоцез Фракия. Провинция Верхняя Мёзия. Наисс. Февраль 312 г.н.э.

В живописной долине реки Наисса, в окружении пяти холмов находился древний фракийский город с одноименным названием. Он являлся одним из важнейших стратегических административных и военных центров империи. Наисс был расположен на развилке дорог, соединяющих Паноннию с Ахайей и далее с Азией и Понтийскими провинциями. Город был известен, ещё тем, что на равнине, в его окрестностях, произошло одно из самых знаменательных событий 3 века – император Клавдий Второй нанёс сокрушительное поражение готским племенам, тем самым спас империю от полного разорения варварскими полчищами этого воинственного народа. Знаменитая битва произошла за 43 года до описываемых событий. В ней принял участие, бывший совсем ещё юным отец Константина, будущий император Флавий Валерий Констанций, а спустя несколько лет, в этом самом городе у него родился сын, впоследствии ставшим одним из величайших правителей, человек изменивший ход истории, Константин Великий …

Стояла теплая погода, свидетельствующая о приближении весны. Солнце ярко светило, и только редкие облака, словно белые пятнышки, мелькали на фоне светло-голубого неба. Зимние холода медленно уступали свои права, наступающему весеннему теплу. На расстоянии приблизительно двух миль от Наисса, на вершине холма, куда вела извилистая дорога, среди редких деревьев и зарослей кустарника находилось, обнесенное низким каменным забором, маленькое кладбище. Оно было ухожено и чисто, а наличие небольших крестов на могилах свидетельствовало об отношении усопших к христианской вере. Возле одной из могилок украшенной небольшим крестом и маленькой мраморной плитой, сидел на корточках, склонив голову, юноша, высокого роста, худощавого телосложения и привлекательной внешности. Густые золотистые волосы, аккуратно подстриженные, небольшой прямой нос и правильный овал подбородка придавали его лицу мягкие и нежные черты. Он выглядел на лет 14-15. Юноша был одет в теплую хламиду, а в руках держал накидку, служившую плащом. На его красивом лице выступала печаль, а большие светло-голубые глаза были полны грусти. Надпись на плите была выбита по-гречески и скромно гласила:

«В память о моей матери, благочестивой Минервине, от любящего и скорбящего сына Флавия Юлия Клавдия Криспа».

– Моя дорогая матушка, как мне тебя не хватает, – скорбным тоном произнес мальчик. – Ты мне часто являешься во снах, сегодня ты вновь посетила меня! Ты была одета в белое платье, а вокруг тебя, все светилось ярким светом. Улыбаясь, ты обратилась ко мне со словами: «Мой мальчик скоро тебе откроется новый мир, о котором ты не ведал раньше! Тебя ждет слава и успех, ты вознесешься над обычными смертными, друзья будут завидовать, а враги будут бояться. Ты должен также знать мое дитя, тебя подстерегают опасности, многие возжелают твоей погибели, в особенности, близкие тебе люди…». Затем я проснулся и видение исчезло. О богов, что это значит и когда произойдет! Кто же эти недоброжелатели, которые жаждут моей гибели? – вслух рассуждал мальчик. – Ведь я никому не причинил зла!