— Ну да. — Игорь энергично потёр ладонью лоб и поднял глаза на остальных. — Заказной материал. Однозначно. Черняевы купили этого, как его?.. Шибаева?

— Купили, конечно! Ты потом почитаешь, там много всего, не хочу пересказывать.

— Ладно, я возьму с собой. Почитаю. Что ты думаешь, Коля?

— А что думаю… Что Черняев идёт во атаку и расширяет фронт. До этого они только про город писали — то не так и это… Ну, тебе доставалось, — он кивнул на брата.

— Да я уже привык.

— А теперь всем достанется, это первый звоночек. Пройдутся по каждому.

— Значит, и вы скоро привыкнете. Чего ты его выгнал вообще, кренделя этого? — Игорь обернулся на племянника. — И чего он скулит? Выходное пособие не получил?

— Всё он получил! Сам же и сидел на кредитном департаменте! И сам же левые схемы пытался мутить: думал, что самый умный. Люди приходили, рассказывали, что он перегибает палку. Паша с «Телекоммуникаций» жаловался, ещё другие. Ну что за херня?! Я сказал Шибаеву, чтобы прекратил это и не выделывался. Он мне начал: «да я всё знаю, у вас разные типы клиентов, одних можно трогать, других нельзя, а у меня собственная политика, и я прибыль приношу». Своих людей в отдел поставил… Потому и решили отдел его вычистить. А он пришёл скандалить: не трогайте меня, вам же будет хуже. Сука.

— «Разные типы клиентов»… Надо же! Да, паскудный малый.

— Да если бы я мог всё переиграть, я бы всё равно его выгнал!

— Откуда он взялся там вообще у вас?

— Он с самого начала работает… работал. Вроде был нормальный. А потом, когда освоился, стал наглеть. Денег захотел.

— Черняевы сориентировались, а? — подмигнул Игорь. — Быстро его подобрали. Это когда он от вас ушёл?

— С неделю назад.

— Хорошо сработано!

— Да он, скорее всего, сам к Регине побежал! Ещё как только узнал, что может вылететь.

— Ну, ребята, случилось — так случилось. — Игорь не терял присущей ему бодрости духа. — Конечно, здесь можно было сделать и поаккуратнее: Эдик, какого хрена ты ввязался в эту разборку? Есть же управляющий!.. Пусть бы он и занимался.

— Да я Эду сразу говорил: не светись ты в этом паскудном деле! — вклинился Левандовский. — Это что, твой вопрос? Нет. Так чего самому было пачкаться?

— Я ввязался, потому что он прикрывался нами же!

— Ладно, проехали. И с другой стороны, — продолжил Игорь, — раз это была такая сволочь — то избавились и хорошо. Давайте лучше решать, что дальше делать. Понятно же — ты правильно говоришь, Коля, — что эта газетка теперь с нас не слезет.

— Что бы мы с ней ни сделали, завтра скажут, что мэр давит журналистов в угоду своим родственникам. Как сказали про банк. Чего мы добьёмся? Ничего, только сплетни плодить.

— Ну, а что тогда? Что предлагаешь, Коля?

— Да пока… — Левандовский замялся. — Как–то себя подавать поактивнее, проработать это. А с ними, я думаю, не связываться — самое лучшее. Не пороть горячку. И на будущее надо быть осторожнее. — Он со значением посмотрел на Эдуарда.

Тот, скривив губы, отвернулся и также, не глядя, проговорил:

— Прости, что подбросил тебе проблем.

Николай Александрович снова вскинулся, готовый броситься в атаку. Видя, что конфликт грозит новой вспышкой, Игорь поспешил предотвратить её и перевёл разговор в более мирное русло:

— Вы вообще как, друзья, завтракали уже, нет?

— Я нет, — отозвался Эдуард.

— Я малость перекусил, но с этими проблемами что–то снова аппетит разыгрался.

— О, животрепещущий вопрос! — Старший брат иронично усмехнулся, но обстановка действительно несколько разрядилась.

— Ну, а как ты хотел, Коля? На голодный желудок оно как–то и не думается!

— И правда, пап! — теперь улыбнулся и Эдуард. — Война войной, а обед по расписанию.

— Какой же ты умный у меня бываешь! Лиля! — Левандовский позвал жену, выглянув в коридор. — Ты занята? Организуй, пожалуйста, что–нибудь поесть.

Лиза отличалась замечательной способностью не просто анализировать ситуацию, но и из множества самых разных событий, причин, следствий и сопутствующих им факторов создавать в голове некую финальную картину — итог, к которому можно прийти. Научным языком это принято называть стратегическим мышлением; Бардин, заметивший в ней сей талант, со своей склонностью к образности назвал его «умением видеть свет в конце тоннеля». Такое его определение отличалось достаточной точностью: она действительно могла обозначить конечную цель, иногда весьма неожиданную, но отнюдь не лишённую смысла. А вот увидеть в деталях тот путь, который мог бы привести к этой цели, давалось ей намного труднее, если давалось вообще: в дополнение к хорошему стратегу обычно требуется не менее хороший тактик. Действуя в одиночку, Лиза нередко сталкивалась с ситуацией, когда не могла чего–то добиться как раз из–за своей тактической слабости. Она путалась в вариантах решений, не зная, чему отдать предпочтение, и, поняв, что ошиблась в расчётах, увязала где–нибудь посреди дороги. Однако в случае с Эдуардом Левандовским совершенно неожиданно всё произошло совсем по–другому. Да, изначально Лиза, как и всегда, увидела свою цель — сделать из него союзника в борьбе за собственное максимально высокое положение. Но буквально вслед за тем ей вдруг со всей ясностью представился и путь, который вёл к этой цели наиболее успешным образом.

Фантазия, нарисованная ею в кафе «Орхидея», была столь невероятной, что даже напугала Лизу. Первым её порывом было отогнать возникшую мысль как абсолютную глупость. В общем, она так и поступила, запретив себе выдумывать. Тем не менее, через время, уже в спокойном состоянии та же самая мысль появилась снова и маячила, словно призрак, оказывая на неё всё более сильное воздействие. Постепенно эта навязчивая идея перестала быть пугающей и начала казаться даже привлекательной. В конце концов, Лиза решила дать себе ещё несколько дней: возможно, её стремление действовать пойдёт на спад, а возможно, события примут новый оборот и перечеркнут расчёты.

События, тем временем, и в самом деле приняли непредвиденный оборот.

В силу своих рабочих обязанностей Лизе полагалось читать и анализировать каждый выпуск «Прожектора» сразу после его выхода. Нередко получалось так, что в розничной продаже через сеть черняевских магазинов газета появлялась раньше, чем доставлялась в почтовые отделения. Поэтому газету Лиза обычно покупала. Вот и этим субботним утром она, как обычно, приобрела в ближайшем продуктовом минимаркете свежий выпуск злосчастного «Прожектора» вместе с булочкой для бургера и пакетом йогурта себе на завтрак и направилась в сквер неподалёку. Выбрав скамейку в тени деревьев, она уселась и развернула «боевой листок» Черняевых в поисках очередной провокации. Уже на первой полосе ей бросилось в глаза фото Эдуарда Левандовского и заголовок, набранный внушительным шрифтом: «Пауки в банке». Ниже шла аннотация, чуть помельче: «Сенсационное разоблачение местных банкиров незаконно уволенным сотрудником — читайте на следующей странице».

Она заглянула на указанную страницу. Там была ещё одна фотография — теперь Эдуард был запечатлен вместе с Игорем Левандовским, а подпись под ней поясняла: «Мэр и его племянник. Как делать деньги на городе». Половину площади второй страницы занимало интервью с неким Евгением Шибаевым, которого, как сообщалось, неделю назад «вышвырнул на улицу» Эдуард Левандовский. Якобы по причине несогласия Шибаева с кредитной политикой, проводимой «Городским коммерческим банком». Охваченная волнением Лиза пробежала глазами статью и поняла: новый поворот дел не только не перечёркивал её намерения, но и давал фундамент, на котором можно развернуться.

Теперь уже точно она должна была действовать, ведь только что сама судьба одобряюще прошептала ей: «Да!».

После той публикации в газете Лиза приступила к обдумыванию реализации своего плана. Ей не хотелось никого в это посвящать, однако получалось так, что одна она бы никак не смогла осуществить задуманное — ей требовался помощник. Таковым мог стать Таранов: ушлый, хитрый, амбициозный, беспринципный и безбашенный — он отлично подходил на отводимую ему роль. К тому же Лизе был нужен человек, не просто способный выполнить свою часть дела, но и вызывающий доверие, а в этом плане кроме как на Таранова ей было не на кого рассчитывать. Хотя и по нему у неё возникало множество вопросов: его сильные стороны легко оборачивались недостатками, а с доверием вообще всё выглядело сомнительно. Где гарантия, что он не соскочит в самый неподходящий момент или, воспользовавшись самой Лизой, не попытается повернуть ситуацию в свою сторону? Но всё–таки соблазн был слишком большим, чтобы из–за одного лишь Таранова отказаться от задуманного. Во–первых, собственный план виделся ей почти идеальным, во–вторых, с Димкой они как никак считались друзьями, да и прежде он не подводил её, в-третьих, возможный успех сулил ей новые, совершенно необъятные перспективы. И в конце концов она отважилась рискнуть.