Они встретились на углу у телеграфа, чтобы пойти в молодежное кафе. Как оно называлось? Хоть убей, теперь не вспомнить.

Худенький и тщедушный, с огромными глазами и жесткими черными кудрями, закованный, несмотря на жару, в строгий костюм с галстуком, кандидат в женихи маялся на ступеньках Центрального телеграфа, вглядываясь в спешащую по улице Горького толпу.

О коварных Инниных планах он абсолютно ничего не знал. Танька сообщила ему только, что есть у нее подружка, скромная, красивая и ни с кем не встречается… А Женя был довольно робким, считал, что не вышел внешностью, и не мог самостоятельно подойти и познакомиться с приглянувшейся девушкой. Бывало, что его посылали грубовато:

— Отцепись, пацан…

И тогда он не находил что ответить, хотя знал наверняка побольше этих накрашенных профурсеток…

Женя был гордостью школы и родителей, с медалью окончил десятилетку, поступил в медицинский на стоматолога и сейчас готовился к защите диплома.

Родители разумно решили, что ехать можно, только обзаведясь специальностью и… женой. Вряд ли их Женя сумеет так быстро адаптироваться, чтобы подыскать подходящую партию в Израиле, если он и в родной Москве до сих пор не смог этого сделать.

Втайне от сына мать ходила к синагоге с его фотографией, вела долгие задушевные переговоры с родителями потенциальных невест, но Женя, едва лишь заходила речь о возможном браке, набычивался, хмурился и… начинал нести такую чушь, что помолвки расстраивались, так и не начавшись.

— Прекратите, — гневно говорил он родителям. — Я сам выберу себе жену. А не найду — так не женюсь. Мир не перевернется…

Мягкий, покладистый Женя в этом проявлял завидную твердость характера.

— Ты-то мне выберешь, будьте спокойны… — вздыхала мама, думая про себя, что ей, пожалуй, не суждено дождаться внуков.

Вот такой странный субъект томился в ожидании Инны.

Она подошла, растягивая рот в улыбке, и разом отметила и заметно обозначившиеся надо лбом залысины, и сутулые плечи, и нескладные руки, которые женишок не знал, куда деть, вытирая о брюки вспотевшие ладони… Только глаза привлекали внимание. Они лучились теплым медовым цветом и были беззащитно-добрыми…

— Женя… — Он ткнул ей потную ладонь и растерянно глянул на Таньку.

— Ну вы знакомьтесь, а я побегу, — неожиданно заявила она, хотя предполагалось, что в кафе они пойдут втроем. — У меня еще дел куча…

И она предательски смылась, бросив их на произвол судьбы.

Но судьбе было угодно, чтобы эта встреча оказалась небесполезной.

Вернее, так было угодно Инне, а она собиралась отныне сама диктовать своей судьбе то, что будет происходить с ней дальше.

«По крайней мере, он добрый, — разглядывая избранника, подумала Инна. — И кажется, не дурак. Вот только внешность…»

— Кажется, мы собирались в кафе? — проводив Таньку взглядом, произнесла она вслух.

Инна взяла инициативу в свои руки. А то этот тюфяк так и будет стоять столбом, не сводя с нее глаз.

Надо сказать, что Женя действительно впал в ступор. Увидев Инну, он просто обалдел. Ожидал невзрачную, робкую девчонку, а явилась фея, пава, царица… Дерзкие глаза, независимый носик, гордо вытянутая шея… Да разве такая согласится с ним разговаривать? Сейчас повернется на каблучках, фыркнет презрительно и исчезнет как сон.

— Мы долго так будем стоять? — нетерпеливо сказала Инна. — Или я вам не понравилась?

— Нет… — с трудом выдавил из себя Женя.

— Нет — да или нет — нет? — прищурилась она.

— Очень… — совсем запутался в словах Женя.

Она холодно улыбнулась и взяла его под руку. Он был чуть-чуть, на полсантиметра, повыше нее. Правда, Инна была на каблуках. Но рядом с Юрой она всегда казалась такой маленькой…

Женя не понял, почему вдруг потемнели ее голубые глаза, словно туча набежала.

— Заочно мы знакомы, так что представляться не имеет смысла, — заявила она. — Я слышала, вы стоматолог?

И продемонстрировала ровный ряд безупречных зубов.

— Я вам не нужен, — попытался пошутить Женя.

— К счастью, да. В смысле как врач…

Он нужен был ей в качестве мужа. Вот только как дать ему понять, чем он для нее интересен?

«Заткнись, — приказала себе Инна. — Молчи и слушай. Мужчины любят, когда им внимают с раскрытым ртом… — И фыркнула: — Особенно стоматологи…»

И она «внимала» весь вечер, давая Жене возможность понемногу разговориться и делая вид, что все это ей безумно интересно.

И все следующие встречи она терпеливо молчала, ограничиваясь короткими «да» и «нет», красноречивыми взглядами и тихими вздохами.

И Женя вдруг почувствовал, что только с ней может быть таким речистым, так свободно выражать свои мысли, рассказывать о себе то, чего прежде никогда никому не говорил, и рассуждать на излюбленные философские темы… Воистину его еще никто никогда не слушал так, как Инна.

Он пригласил ее на защиту диплома, и она пришла в строгом сером костюме вместо летнего платьица, с изящной «американской косичкой», делающей ее похожей на школьницу.

Женя встретил ее у входа и подвел к блистающей золотом полноватой женщине и сухопарому лысому мужчине в очках.

— Мама, познакомься, это Инна…

У его мамы едва не отвисла челюсть от неожиданности.

Что за Инна? Откуда взялась?! Почему я ничего не знаю?!

Все эти панические вопросы Инна разом прочла в ее смятенных глазах. И демонстративно сразу же взяла Женю под руку, привычно, как свою собственность.

— Очень приятно, — первым справился с шоком отец. — Вы вместе учитесь?

— Нет, — мило улыбнулась Инна. — Я не учусь и не работаю. А что?

— А… вы давно знаете Женю, нет? — выдавила мама.

— Очень давно… — Они переглянулись, и Женя серьезно кивнул, подтверждая ее слова. — Целый месяц…

— О, это будьте спокойны… — с трудом произнесла мама.

Господи, как же смотрит на эту девицу ее серьезный, разумный сын… Вот она, беда… подкралась, откуда не ждали…

— Гинзбург! В аудиторию! — подлетел к ним симпатичный юноша. — Тебя референт ищет… — И затормозил, засмотревшись на Инну.

И это тоже не укрылось от пристального взгляда матери.

«Слишком хороша для него… — Мысли путались в голове. — Слишком. Чего она хочет? Он сказал ей, что уезжает, нет? Ой, бросит она его, разобьет Женечке сердце, будьте спокойны. Не потащится русская девочка за ним в Израиль. И зачем он полюбил русскую?!»

Женя торопливо убежал куда-то, бросив их одних, молчащих и настороженных.

Отец что-то сказал матери на непонятном языке, она ответила, он кашлянул и обратился к Инне:

— Сегодня по случаю защиты диплома у нас будет семейный обед. Женя пригласил вас? Тогда позвольте исправить его оплошность. Мы ждем вас к пяти.

— Спасибо, — грациозно нагнула голову Инна. — Непременно буду.

В этой паре мужчина, естественно, был на ее стороне.

Уж этот чопорный семейный обед с многочисленными родственниками, дядями, тетями и племянниками… Целый клан собрался за столом, в нетерпении поджидая ту, которая сумела-таки вскружить Евгению голову и заставила глотать валерьянку деловую и мужественную Руфину Львовну.

Женя после блестящей защиты не поехал с родителями домой, а бросился провожать эту загадочную, опасную Инессу… И вот все в сборе, а их до сих пор нет. И это все она, ведь Женя так пунктуален.

Наконец раздался долгожданный звонок.

Руфина Львовна тихо охнула и опять схватилась за сердце.

Смущенный и сияющий Женя ввел в дом совершенно другую девушку. Только приглядевшись, она поняла, что девушка та же самая, только…

Куда подевался изысканно-элегантный вид? Где строгий костюм и гладкая прическа? Немыслимо измалеванные глаза, взбитая копна пшеничных волос и обтягивающее короткое платье…

И главное, что ему это нравится! Он уверен, что его Инесса прекрасна и неотразима. Где его вкус? Как он не видит этой вопиющей пошлости?!

Инна осталась довольна произведенным эффектом. Она уселась рядом с Женей во главе стола. Сейчас она испытает его на вшивость. По виду его мамочки уже ясно, что против их брака будут приведены все доводы, какие только изобретет ее изворотливый ум. Теперь слово за Женей. Сумеет он пойти против всех своих родственников? В чью пользу сделает он выбор? Тонким женским чутьем она заранее знала ответ. Но нелишне в этом убедиться наверняка.