Джованни придется договориться с моим мужем, прежде чем строить какие-то планы. Я знала, что мой муж заставит меня взять Джованни, если я уйду из дома.

Мне нужно было быть подальше от всего, что связано с ним.

Может быть, без его влияния я смогу мыслить ясно, и если все не так плохо, как кажется, может быть, мое сердце начнет исцеляться. Или, может быть, избавиться от тромба, как сказал дядя Тито.

Я позвонила Кили и сказала, чтобы она встретилась со мной у нас через тридцать минут. Мы могли бы съесть немного пирога, который Скарлетт прислала с дядей Тито.

Видите ли, после переезда я кое-что выяснила.

Мой муж действительно знал все, но часы были для него способом следить за моими передвижениями. Джованни тоже мог, как только я переходила на другую сторону дома. Я всегда спускалась из спальни, так что он понятия не имел о тайной пожарной части.

Как раз до наступления обозначенного получаса я попросила Джованни поискать пару ботинок в моем шкафу. Я сказала ему, что у меня болят ноги. Ложь. Он подозрительно посмотрел на меня, но сделал, как я просила. Я никогда раньше не просила его сделать что-нибудь для меня. Я быстро позвонила в диспетчерскую и попросила проверить камеры в задней части дома. Мне якобы показалось, что на улице дерутся двое.

Оставив часы на кухонном столе, я выскочила через парадную дверь, жестом приказав Кили не выходить из машины. Она сразу все поняла и завела машину еще до того, как я села в нее. Как только я забралась в машину, Кили нажала на педаль газа, и мне пришлось захлопнуть дверь на полном ходу, пока мы жгли резину.

— Хорошо, — она посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за нами не следят. — Почему мы бежим из твоего дома?

— Мне… нужен перерыв. Сегодня мне не хочется быть в окружении мужчин.

— Ох. Медовый месяц закончился. Да начнутся игры!

— Это не игра, Кили. Это брак, — я махнула рукой. — Мы только что поссорились.

— По поводу того, какие подгузники использовать.

Только если бы наши проблемы были настолько простыми. Я не могла рассказать ей всю правду, так что придется обойтись основными отговорками.

— Что-то в этом роде.

— Ответь на один вопрос. Ненавидим мы его или нет?

— Нет. — Мой ответ пришел быстро. Как я могу ненавидеть его после того, как он пожертвовал своей жизнью ради меня? Но как я могла не рассердиться на него за то, что мой муж сразу не сказал мне всей правды? У меня было достаточно своих проблем, и я повернулся к ней лицом. — Кто такой Кэшел Келли?

Машина вильнула, и я посмотрела в зеркало, гадая, не догнал ли нас кто-нибудь из парней. Казалось, что нет, но они были хитры. Я ожидала, что они будут вести себя как полицейские и остановят нас в любую минуту.

— Кэш, — сказала она себе под нос. — Почти все зовут его Кэш. И Стоун рассказал тебе о нем.

— Не совсем. Он выуживал информацию в тот вечер, когда мы ужинали.

Она кивнула.

— Что ты ему сказала?

— Что я могла ему сказать, Ки? Я понятия не имею, что происходит!

— Кэш Келли — новый босс Харрисона.

Я выждала несколько минут.

— И?..

— Он не такой, каким кажется.

— Похоже, в последнее время это стало тенденцией. Продолжай.

Она повернулась ко мне и прищурилась.

— Подожди. Куда мы идем?

Я рассказала Кили о маленьких фигурках, но попросила разрешения проехать мимо, чтобы узнать название магазина. Она согласилась и сделала крюк, направляясь в нужном направлении.

— Ты влюблена в Кэша, Ки?

Она запрокинула голову и расхохоталась.

— Если бы Нью-Йорк был диким лесом из бетона, я стала бы лучником, а он — моей мишенью.

— Мне не нравится картина, которая представляется мне в моем воображении. Я все время вижу, как Кэш убегает от тебя с мишенью у себя на спине.

Кили усмехнулась.

— Нам не следует больше об этом говорить. Ребенок. Давай поговорим о ребенке. Расскажи мне подробнее об этих статуэтках и о том, что ты ищешь.

Несмотря на то, что я хотела вызвать Кили на откровенный разговор, я рассказала ей о статуэтках и о том, какие они милые. Когда она нашла место для парковки недалеко от магазина, прямо перед «Дольче», я покачала головой.

— Мне нужно только название, Ки! Пойдем. Мы пойдем за покупками в другое место.

— Почему у тебя такое бледное лицо? У тебя над губой пузырится пот, а кожа бледнее, чем шкура у белого медведя. С тобой здесь что-то произошло?

Я прикусила губу, вертя в руках сумочку.

— Ага. Здесь отвратная телячья вырезка под пармезаном. Просто ужасная

— Врушка. — Она сжала мою руку. — Оставайся на месте. Держи двери запертыми. Я только сбегаю и посмотрю, там ли они еще. Они, очевидно, много значат для тебя.

Прежде чем я успела остановить Кили, она выскочила из машины и поспешила к магазинчику.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — прошипела я. Я была в самом сердце территории Скарпоне. «Дольче». От этого названия меня чуть не стошнило. В этом ресторане и в том, что произошло прямо за его дверями, не было ничего приятного. Интересно, сколько людей было убито в этом переулке? Если он принадлежал семье Скарпоне, то кто знает. Мои ноги подпрыгивали вверх-вниз. Я вытащила четки, снова перебирая их. На этот раз я продолжала думать: «Пожалуйста, пусть она поторопится».

Подняв глаза, я увидел четырех мужчин, выходящих из ресторана. Ахилл. Артуро. Один из его внуков, подумала я, тот, что похож на Армино. И, может быть, парень, которого Ахилл называл Бобби.

Все они выглядели как большие собаки в своих дорогих пальто и костюмах, трое из четырех курили сигареты, и все они имели одинаковое выражение лица а-ля «Мне принадлежит это гребаное место». Волчьи татуировки только усиливали их пугающие формы.

Кили шла по улице в то же время, когда они направлялись к ней.

Ахилл остановился, глядя ей вслед. Трудно было не заметить Кили. Она была ярким пламенем в кромешной тьме. Ее волосы были вьющимися, дикими и огненно-рыжими, и она подняла их по бокам наверх, из-за чего она казалась намного выше, чем была на самом деле. Приклеенный взглядом к ней, может быть, потому, что ему было чертовски холодно, он смотрел, как она направляется к своей машине, где заметил меня, сидящую рядом с ней. Его глаза сузились, и он сделал шаг ближе. Ахилл свистнул, и его сын с Бобби подошли и встали рядом. Он ткнул Бобби локтем под ребра.

— Кили. — Мой голос прозвучал так тихо, что я заставила себя говорить громче. — Вытащи нас отсюда к чертовой матери!

— Ты их знаешь? — прищурившись, она посмотрела в их сторону и завела машину.

— Езжай к ебаной матери! — крикнула я.

— Хорошо! Ладно! — Кили влилась в поток машин, едва не пропустив такси. Пролетая мимо, таксист подрезал нас. Затем он встал перед нами и продолжал нажимать на тормоза. — Это были Скарпоне?

— Откуда тебе это известно?

— Ублюдок! — Она вдавила клаксон до упора. Она объехала таксиста, показав ему средний палец, когда проезжала мимо. Потом она сделала то же самое еще раз. Подрезав его, она резко начала вдавливать педаль тормоза. — Я кое-что слышала. Мне было любопытно, поэтому я погуглила о них в интернете. Я не нашла ничего слишком пикантного, но эти татуировки что-то значат, не так ли?

— Это не имеет значения. — Я отмахнулась от татуировок, пытаясь преуменьшить тот факт, что у моего мужа тоже была такая татуировка. — Они слишком пялились. Это напугало меня.

— Так и должно быть. Они сумасшедшие.

— Да, я поняла.

— Плохие новости. — Она глубоко вздохнула. — Никаких тебе статуэток.

Мое сердце громко стучало, но в этот момент оно ухнуло в пятки.

— Что с ними случилось?

— Кто-то их все скупил. — Кили посмотрела в боковое зеркало и свернула на другую дорогу. — Может быть, ты найдешь другой магазин, где они есть. Они французские, как ты и думала. Антиквариат. Продавец сказал, что они редкие. Дорогие. Он посоветовал мне поискать местечко в Париже. Он записал название. Оно у меня в кармане. Может быть, ты спросишь Скарлетт, знает ли она что-нибудь об этом. Помню, она говорила, что какое-то время жила там.