Капо шагнул вперед и поцеловал меня. Его руки вцепились в мои волосы, и он крепко прижал меня к себе. Когда Капо отстранился, мои глаза все еще были закрыты.

— У тебя губы дрожат, — сказал он.

Я улыбнулась, но моя нижняя губа задрожала.

— И ты этого не допустишь, Капо.

Не успела я открыть глаза, как он повел меня из спальни в ванную.

— Что это ты делаешь?

— Будет безопаснее, если ты будешь держаться поближе ко мне. В ванной комнате нет окон.

— Почему? Что-то не так?

— Люди продолжают появляться без приглашения.

Люди? Больше одного?

— Ты знаешь, кто они?

Капо отпустил мою руку и пошел в душ, включив его. Как только вода потекла тонкой струйкой, он бросил рубашку на стул перед зеркалом. Капо расстегнул брюки и бросил их поверх рубашки. Потом он снял носки. А затем трусы-боксеры.

Я чувствовала себя как один из тех мультяшных персонажей, у которых глаза вылезают из орбит. Капо был худощав и имел мускулы во всех нужных местах. И я была права, когда сравнила его с питоном. Его размеры только усилили мою тревогу. Я была совершенно не в своей лиге. Он был за гранью прекрасного.

Я не понимала, что таращусь, пока не встретилась с ним взглядом.

— Я не хотела так пялиться…

Капо ухмыльнулся:

— Ты же не нарочно? Или ты хотела и делала это, а теперь чувствуешь себя виноватой за свои попытки?

Я пожала плечами.

— Я слышала, что невежливо пялиться.

Капо запрокинул голову и рассмеялся.

— Это невежливо, только если то, на что ты пялишься, тебе не принадлежит. — Потом он вздохнул, но в хорошем смысле — как будто наслаждался возможностью наконец освободиться: — Мне нравится, когда ты пялишься на меня, Марипоса.

— Мне тоже нравится, когда ты пялишься на меня, — прошептала я, когда Капо вошел в душ и закрыл дверь. Он был слишком велик для такого маленького пространства. Капо был высок, и плечи у него были широкие. По крайней мере, ванна рядом с душевой кабиной была достаточно большой для двоих.

Его спина бугрилась от мускулов, и когда он перемещался в душевой кабине, они перекатывались у него под кожей. Вода и свет свечей заставляли его кожу мерцать. Я села на стул, не желая отводить от него взгляд, но и не в силах больше стоять. Просто наблюдая за тем, как он моется, я почувствовала, как пульсация у меня между ног стала нарастать. Низ моего живота был похож на зажатый кулак. Мои соски внезапно напряглись под платьем, такие нежные и чувствительные, что заболели.

Я облизнула губы.

Я с трудом сглотнула.

Я жаждала трения кожи о кожу.

Его спина все еще была обращена ко мне, и когда Капо повернулся, его набухший член коснулся стекла. Он начал мыться, наблюдая за тем, как я наблюдаю за ним. Его член подпрыгивал каждый раз, когда он поглаживал его. Он провел зубами по нижней губе, и когда я издала глубокий горловой звук, его взгляд стал более серьезным и напряженным.

Я почувствовала слабость. Немного пара добралось до меня. Он добрался до меня. Потом я спросила:

— Мы в опасности? Я в опасности? Не от них, а от тебя.

Капо моргнул, словно вспоминая, с кем он — с девушкой в белом платье. А не с девушкой в красном. Затем Капо начал смывать мыло, и наш момент закончился.

— Мы все в опасности, Марипоса. Причем одни из нас больше других.

— Полагаю, мы из тех, кто больше.

Капо кивнул и выключил воду. Я повернулась, схватила со стойки полотенце и протянула ему. Капо взял его и повернулся, чтобы порыться в сумке. После того, как он продемонстрировал мне отличный вид на его прекрасную задницу, Капо обернул полотенце вокруг талии.

Я встала и повернулась к зеркалу. Я наблюдала, как он подошел ко мне сзади. Капо остановился, оказавшись у меня за спиной. Сквозь платье я чувствовала тепло его тела.

Он отвел мои волосы в сторону, а затем помог мне опустить верхнюю часть платья. Мой причудливый белый липкий бюстгальтер сиял на моей коже. Капо поцеловал меня в затылок, наблюдая за мной, а затем его пальцы едва погладили мои руки.

— У бабочек есть самые нелюбимые цвета, когда дело касается цветов. Знаешь, какие? — Его голос был низким, почти хриплым.

— Нет, — прошептала я. Дрожь пробежала по моему телу от его прикосновения, хриплого голоса, и это заставило меня задрожать.

— Ti piace la mia bocca sulla tua pelle. Tremi per me. — Он произнес эти слова почти про себя, что-то о том, как мне нравятся его губы на моей коже, как я дрожу за него. Затем он плавно вернул нас к своему замечанию о бабочке. — С голубого на зеленый.

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. С голубого на ореховый.

— Хорошо, что я не настоящая бабочка, а то, может быть, я приняла бы предупреждение в первый раз, когда увидела твои глаза, и улетела бы куда-нибудь подальше.

— Это хорошо. — Капо провел языком от моего затылка к центру спины, а затем поцеловал меня на обратном пути. Его руки переместились на мои бедра, и он медленно качал нас. — Если бы ты только знала, какие мысли у меня были о тебе с той ночи в клубе, какие фантазии, ты бы сбежала.

— Нет, — сказала я, судорожно втягивая воздух и медленно его выпуская. — Теперь, когда я нашла тебя, я не могу улететь. Меня привлекает голубой — все его оттенки. Это мой любимый цвет. Кажется, он исцеляет меня, а не ранит.

Руки моего мужа ласкали мою грудь, кружили вокруг чашечек, пока он не убрал их. Прикосновением таким мягким, что мне захотелось застонать, он ласкал мои соски.

Я растворилась в нем, вжавшись в его спину, и Капо, казалось, поглотил меня.

— Я… — с трудом выдавила я. — Мне нужно принять душ.

Капо кивнул и поцеловал меня в шею, прижавшись губами к моему пульсу. Он отошел и натянул пижамные штаны.

— Подожди, — выдохнула я, когда он собрался уходить. У меня закружилась голова. — Куда-то собрался?

— Здесь нет окон, Марипоса. Ты в безопасности.

С этими словами Капо оставил меня одну.

Капо спал, когда я вошла в спальню, прислонившись к массивной спинке кровати, с ноутбуком на коленях. Я на цыпочках подошла к нему, все еще натирая руки сладко пахнущим кремом. Я старалась быть максимально бесшумной, чем ближе к нему подходила. Спал он чутко. На самом деле, я не могла припомнить, когда Капо засыпал первым. Обычно я была первой, и каждый раз, когда я просыпалась ночью, он все еще бодрствовал.

В Италии, однако, я спала всю ночь. Но я по-прежнему уверена, что Капо мало отдыхал.

Его волосы все еще были влажными после душа, от него пахло океаном, и я с трудом удержалась, чтобы не протянуть руку и не коснуться его лица. Во сне он был не мягче, а более расслабленным. Если не считать хмурого взгляда. Это было заметно только тогда, когда он отдыхал, как будто ему приходилось бороться, чтобы стереть это со своего лица, когда Капо контролировал себя. Я как-то сказала Капо, что у него появятся преждевременные морщины, если он будет продолжать в том же духе, но он только покачал головой и сказал: — Шрамы меня не беспокоят. Они лишь означают, что я заслужил свое место в этом мире.

Я сделала еще один шаг вперед и потянулась к компьютеру, удерживая его двумя руками, чтобы сдвинуть ко мне и подальше от него.

— Как будто какой-то сторожевой волк, — прошептала я.

Когда я собралась отодвинуть компьютер, Капо схватил меня за руки.

— Я не сплю. Я даю немного отдохнуть глазам.

Если бы кто-нибудь другой сказал нечто подобное, я бы рассмеялась и сказала: Ага, конечно. Но я ему поверила. Капо всегда был настороже.

Он медленно открыл глаза, затем перевел взгляд на красный шелк на моем теле.

— Я готова, — прошептала я. Несмотря на то, что мой голос был твердым, каждая частичка меня дрожала, как будто мне было холодно, что заставляло меня чувствовать себя почти… больной. Внутри меня нарастал жар.