— Получается, что моё желание сбылось, — довольно констатировал Марк и поднял бокал до краев наполненный морсом. — Завтра Ивана Купала, хочу дочку и сына.

Ева опустила руки под стол и сильно себя ущипнула, чтобы перестать грезить о чем-то несбыточном.

А затем, чтобы ничего ему не отвечать, она отрезала здоровенный кусов курицы, засунула его в рот и долго жевала.

— Знаешь, когда я уехал учиться в Лондон, то долго привыкал к этому собачьему холоду внутри. Без тебя мне там было очень одиноко. Я бродил по улицам и представлял, что ты идешь рядом. Этот город переполнен небоскребами, молами, бизнес-центрами, порой мне очень хотелось сдержать оттуда к тебе.

Ева только делала вид, что верит всему, что он ей рассказывал. На самом деле она говорила себе: «Он бредит, этого никогда не было».

— В Лондоне есть целых восемь парков. Каждый из них неповторим по-своему. Ричмонд — самый большой королевский парк, прогулка по нему больше похожа на прогулку по лесу, особенно, когда тебе встречаться одно из нескольких стад живущих там оленей. Когда, я устал безответно любить тебя, то пришел туда и под одним из 130 тысяч деревьев, — виновато ухмыльнулся Марк, — я закопал железную коробку, в ней лежало письмо тебе, как символ того, что я сдался — похоронил там свои чувства.

Ева смотрела на Марка и не могла понять, почему ей так сильно хочется, чтобы его признание оказалось правдой. Хотя невозможно было представить Марка рыдающего над своим любовным посланием в то время, когда она получала от него письма исключительно оскорбительного характера.

«Нет, его затуманенный мозг просто искажает правду», — сделала логичный вывод Ева.

— Я хочу, чтобы мы туда поехали вместе и откапали то письмо, так ты поймешь, что я любил тебя всегда, — серьезно заявил Марк.

— Но ты же сам сказал, что там слишком много деревьев. Вряд ли мы найдем его, — отмахнулась Ева.

— Мы легко его найдем: Пен Пондс, южная часть двух больших прудов, самое большое дерево, — радостно улыбнулся он.

— Ладно, поедим, — согласилась она, прекрасно понимая, что ничего такого они делать, конечно же, не будут.

— Тебе обязательно понравиться в Лондоне. Первым делом заглянем к моему лучшему другу Лео, он держит паб. Я много рассказывал ему о тебе. Удивительно, он ведь всегда советовал мне поговорить с тобой по душам, а я почему-то не мог этого сделать. А сейчас, мне так легко во всем тебе признаться.

Внезапно подул теплый ветер и затушил свечи на столе. Ева со вздохом проревела взгляд на небо: луна по-прежнему освещала все вокруг, не одной тучки на небе, только море ярких звезд. Она подставила лицо ветру, полузакрыв глаза.

«Сейчас бы еще дождик, чтобы он как следует, намочил меня такую глупую и влюбленную», — подумала Ева.

— Я принесу тебе плед из дома, не хочу, чтобы ты замерзла, — засуетился Марк.

Она хотела ответить, что нет смысла идти за покрывалом, потому что очень тепло, а прохладный ветер очень кстати, но не стала останавливать Марка. Ей хотелось, хоть ненадолго остаться одной.

Что будет, если она позволит себе на один вечер, поверить выдумкам Марка? Рискнуть и признаться ему в своих чувствах, рассказать, как сильно она скучала по нему. И никогда не позволяла себе любить его, потому что…

Это ведь Марк! На него нельзя положиться. Он как ветер, в одно мгновение ласковый и теплый, а в следующее трепанёт со всей силы и поминай, как звали.

Нет. Что за безрассудство! Нельзя верить его словам. Марк не понимает, что говорит. Если бы он действительно был влюблен в нее столько лет, то не вел бы себя, так жестоко. А она бы заметила, что нравиться ему. Они ведь долго дружили, а потом когда поссорились их родители и их общение сошло на нет, они могли бы продолжать общаться.

Но потом Вяземские переехали и целый год жили за границей, а когда вернулись, Марк сильно изменился. Оказалось, что после долгого и безрезультативного лечения его мама умерла. Он стал грубым, необузданным жестоким подростком.

Чего он только не вытворял, сколько она от него натерпелась!

И все же Ева тепло взглянула на Марка, который торопился к ней с теплым пледом в руках. Он заботливо укутал ее в плед. Его руки коснулись ее шеи, и ей показалось, что он дотронулся пальцами до ее обнаженных нервов. Пододвинув к ней свой стул, Марк сел ближе и взял ее за руку и прошептал:

— Я так люблю тебя, моя Ева, что даже слов не нахожу, чтобы выразить это, — Марк смотрел на нее с огромной нежностью, а Ева вдруг поняла, что его глаза цвета небес сводят с ума своей красотой.

Она как можно нежнее поцеловала его в щеку, провела кончиками пальцев по его лицу и шелковым волосам. Ева словно скользила по разноцветной спирали, а ее сердце замирало от восторга. Трудно мыслить трезво, когда мужчина твоей мечты смотрит на тебя с неприкрытым обожанием.

Пусть все обман прекрасной летней ночи и ее собственной фантазии, но она не могла остановиться.

— Давай потанцуем, — предложил он.

Ева согласилась. Он включил на своем телефоне медленную приятную музыку.

— Сделай глубокий вдох и представь, что мы сейчас находимся на берегу моря, — настоятельно попросил Марк и она покорилась. Он обнял ее в танце, прижимая к себе. — Моя! Моя жена!

Марк поцеловал ее, будто захватил в плен, она моментально потеряла счет времени, забыла собственное имя и то, что нельзя в него влюбляться.

— С этого дня, мы будем вместе навсегда — ты и я, — пообещал он.

Ева не спала всю ночь. А ранним утром она лежала, затаив дыхание и любовалась спящим Марком, ведь даже представить себе не могла, что спящий человек — настолько завораживающее зрелище. Диван в гостиной был большой и мягкий, но спать на нем вдвоем, было очень неудобно. К тому же Марк обхватил ее тело стальной хваткой, он даже во сне не отпускал ее. Она не возражала. Спасть в его объятьях одно удовольствие.

Все туловище ныло, руки ноги затекли, а Ева боялась пошевелиться, чтобы не разбудить его.

Телефон Марка, который лежал на журнальном столике завибрировал, Ева без труда прочитала на экране слово: «любимая».

Она тут же почувствовала себя виноватой, ведь Анна слезно молила помочь ей. А что в итоге сделала Ева? Следом за звонком на viber пришло сообщение: хотела, чтобы ты меня встретил в аэропорту, но похоже, что ты крепко спишь. Надеюсь, что спишь ты один».

Еву передернуло. Рука Марка лежала поверх ее слегка смятой и поднятой майки, на груди. Он подмял Еву под себя, как плюшевую игрушку. Они спали под одним одеялом, будто муж и жена.

Господи, о чем она только думает сейчас? Ведь утро наступило! Пора давно уже проснуться в прямом и переносном смыслах.

Она решительно выбрала из его крепких объятий, игнорируя попытку Марка остановить ее. Он что-то недовольно ворчал, а потом сонно заморгал глазами.

— Ева, мы этой ночью спали вместе? — спросил он, когда окончательно проснулся.

— Не волнуйся, мы только спали рядом, — ответила она, поправила майку и встала с дивана.

Сдернув одеяло, Марк тоже сел и сонно потер глаза.

— Я ничего не помню, — угрюмо пробормотал он. — Господи, какой-то провал в памяти. Почему, я здесь проснулся? Приезжал врач, что-то уколол мне, а дальше пустота.

Ева пожала плечами и объяснила:

— Со мной было то же самое. Что-то я хорошо помню, а что-то закрыто занавесом полного беспамятства.

— Жуть какая, — ошарашено произнес он. — Я хоть не натворил, чего-то из ряда вон выходящего?

— В отличие от меня, ты вел себя очень прилично.

— Да? То есть, я не домогался тебя? — удивился Марк.

— Нет. Приготовил ужин. А потом, мы легли спать.

Ева промолчала о том, что она провела в его компании самую прекрасную ночь в своей жизни, и, похоже, теперь не может смотреть на него равнодушно. Она вчера влюбилась в того романтичного и нежного Марка, который окружил ее заботой и любовью, на один вечер превратив ее жизнь в сказку. А сегодня он навсегда исчез, но будет продолжать жить в ее памяти, а самое главное в сердце.