– Пожалуйста, не включайте здесь свет, всё хорошо! Теперь у вас с Гарпанча всё будет лучше всех!

– Я… не знаю, как и благодарить вас обоих за то, что вы спасли моего сына. Прошу вас, останьтесь хоть на пару мгновений. Погрейтесь в моем доме, я сделаю для вас чай.

– Да, конечно, мы останемся с вами на некоторое время. Спасибо за чай, присядьте с нами. Нам нужно поговорить.

– Да-да, конечно, – ответил мужчина, скоро наливая гостям чай и присаживаясь.

– Как вас зовут? – спросил Ким.

– Я Алитет, Алитет Оёгир.

– Очень приятно, меня зовут Ким. Это Анна. Вот мы с вами и познакомились. Чем вы занимаетесь, Алитет? Вы необыкновенно образованны, это видно сразу, по речи, и Гарпанча вы очень хорошо воспитываете, умненький, прекрасный малыш, вот бы все так воспитывали детей.

– Что вы, спасибо. Я рыбак из Тикси, как и все мои предки.

– Очень далеко, – сказала Аня.

– Вы правы. Но меня заставило переехать здоровье сына. Моя жена умерла при родах, и он один выжил. Теперь в нём вся моя жизнь. Когда Гарпанча немножечко подрос и я понял, что мой сыночка очень слаб телом, то у меня больше не было никаких сомнений. Поверьте, всё, из чего состоял наш багаж, это мои снасти и книги.

– Мы оба заметили, – сказал Ким. – Не у каждого научного работника дома такая богатая библиотека. Вам с Гарпанча очень повезло.

– Да, вы правы, это одно из сокровищ нашей семьи, наравне с нашим опытом в рыбалке и снастями, – ответил Алитет. – Родители мои были очень мудрыми людьми и, хоть читать научились очень поздно, тем не менее сделали всё, чтобы я научился, и как можно раньше. Знания, мудрость, что накапливается вместе с книгами в нашем сердце, умение читать, воспринимать – величайший дар, который ниспослал людям Будда.

– Мы очень рады слышать эти слова, поверьте.

– О… наверное, вы считаете предрассудком мою веру в Бога? Прошу простить меня.

– Нет-нет, – возразила Аня, – не за что извиняться. Думаю, мы с Кимом еще недавно были атеистами на словах, но на деле в нас всегда жила вера, особенно сейчас живет.

– Вы не похожи на обычных советских людей, мои дорогие гости. Вы самые лучшие. Как я уже смог догадаться, ваш лагерь стоит здесь неспроста. И мне не нужно никому говорить, что я был знаком с вами. Я никому ничего не скажу, не волнуйтесь. Никто не узнает, что вы приезжали. А на эту лыжню, поверьте, никто даже не посмотрит. Задняя сторона моего участка скрыта от соседних огородов. Никто ничего не заподозрит.

– Да, Алитет. Именно об этом мы и хотели попросить вас. Но вы сами сказали всё, что нужно сказать. Мы живем в этом лагере здесь, чтобы сделать кое-что очень хорошее. Для мира, для людей. Летом мы все уедем далеко-далеко. И мы с вами долго не увидимся. Увы, у нас никак не получится. Но обещаем, что не более чем через год мы обязательно навестим вас с Гарпанчой, Алитет, ведь правда, Анна?

– Конечно навестим, с превеликим удовольствием! – вторила юноше девушка.

– Я понимаю. Я всё очень хорошо понимаю. Вы всегда в этом доме будете моими самыми дорогими гостями.

– Спасибо, – улыбнулись оба ученых.

– А какие науки вы изучаете? Вы геологи? В Тикси мне случалось видеть и геологов, и полярников.

– Я геолог, – радостно ответил Ким.

– Я генетик, – представилась Аня.

– Это наука, связанная с биологией, я читал о ней в книгах. Вы не подумайте, в нашей библиотеке и новые книги есть. Очень полезная и интересная наука.

– Да, вы правы, Алитет, – ответила девушка. – Я сразу поняла, что для вас слово «генетика» знакомое. Наука сравнительно молодая, но и вправду очень нужная.

Алитет понимающе и глубоко благодарно кивнул гостье.

– Вы ведь не случайно переехали из Тикси именно сюда, в Чумикан?

– О нет, конечно же, нет. Ведь я кроме того, чтобы ловить рыбу нашим стародавним способом эвенкийским, никогда и не владел ничем. Вот и хотелось мне выбрать место, где можно рыбачить и где рыбачат другие эвенки. И к тому же хотелось выбраться как можно южнее, чем южнее, тем лучше. Это для Гарпанча. Эвенк не примет мягкую зиму, а вот мягкое лето его душа к себе всегда впустит. Мой мальчик должен расти в краю, где очень теплое лето. Из-за здоровья. Он у меня солнечный малыш.

– Понимаю, – ласково улыбнулся Ким. – А в этом селе про наш лагерь что-то говорят?

– Да вроде бы и не говорят ничего. Мы ведь только утром переехали сюда. На здании районной администрации висит табличка, что у вас располагается особенно важный военный объект и подходить к нему менее чем на полкилометра воспрещается. Но когда Гарпанча стало плохо, мне было уже всё равно. Я здесь еще ни с кем не познакомился и не горю особенным желанием знакомиться. Мне хорошо с моим Гарпанча и с книгами. Вот заведем к лету доброго кота, который так же как и мы, любит сказки, и заживем еще веселее, у нас пока нет животных.

– Вы правильно поступили, что приехали к нам, – сказала Анна. – Теперь у вас всё будет очень хорошо. Но нам уже пора. Мы не более чем год спустя вас найдем.

– Да, друзья мои, – благодарно и счастливо ответил Алитет.

Не зажигая свет он проводил Кима и Аню с веранды через весь свой участок к пограничной со снежным полем изгороди.

Закрыв за учеными маленькую калитку, Алитет еще долго стоял, глядя им вслед с радостью и покоем, которые принесли в его дом двое этих прекрасных людей, быть может, лучших людей, которые только рождались когда-то под небесами. Для его семьи уж точно лучших на свете. Они дали ему столько, не попросив ничего взамен. Благодаря им двоим маленького Гарпанча ждет самый счастливый в его жизни день. Их всех ждет такой восхитительный, счастливый, новый солнечный день!

По прибытии в лагерь Ким и Анна обрывочно сказали лишь, что у ребенка в доме был довольно сильный жар, симптомы лихорадки. А когда состояние малыша удалось стабилизировать, поговорив с отцом мальчика, они сразу же уехали. Сказать товарищам по путешествию заведомо ложную информацию было общим решением молодых ученых, и решением правильным. Не стоило будоражить их умы настоящим, правдивым рассказом о произошедшем. То, что случилось в доме, не входило ни в чьи планы. Этот экстремальный случай мог бы слишком сильно шокировать других ученых, в особенности перед важной миссией, которая всем им предстоит. Вместо этого они договорились побеседовать наедине на следующий день возле дальней палатки с инвентарем. Палатка находилась в стороне от открытой площадки в центре лагеря, где привычно собирается каждый день для научных разговоров весь коллектив. Пока не растает снег и весна не вступит в свои права, это место – единственное, где никто посторонний не смог бы что-то заподозрить или услышать разговор.

Другие ученые восприняли рассказ без какой-либо сильной заинтересованности. Точнее, он не заинтересовал никого из них – все в лагере успокоились на том, что с ребенком все хорошо. И уже наутро о вчерашнем никто из ребят не вспомнил. Их жизнь и поменялась на эту ночь тем лишь, что уснули все на час позже обычного, оттого что ждали Кима и Анну обратно. И проснулись, соответственно, тоже позже.

Когда же после завтрака Ким и Анна оказались одни, встретившись в назначенном месте, первой разговор начала девушка:

– Ким, спасибо, что вызвались поехать туда вместе со мной вчера, я очень ценю вашу помощь.

– Что вы, Анна, я решил это сразу, ни на миг не поколебавшись, дело есть дело. Этот человек обратился к нам за помощью, надо было помочь.

– Да…

– Но, Анна, признаюсь честно, случившееся в доме меня очень удивило. Я не разбираюсь в медицине так хорошо, как вы. Мальчик правда не был жив, когда мы туда вошли?

– Да, Ким, это была чистая правда. Виной всему оказалась пневмония. Тело было мертво уже несколько минут, сердце не билось. Скорее всего, когда Алитет выходил из дома, чтобы поехать к нам, малыш был еще жив. Это заболевание у детей весьма трагично. Состояние организма бывает коварно, ухудшается очень быстро. Всё произошло банально: врач скорой помощи был недостаточно опытен, перепутал пневмонию с обычной простудой и уехал. А под вечер случилось то, что случилось. Войдя в дом, мы были свидетелями смерти. Это нельзя было исправить силами официальной медицины. Жизнь нельзя вернуть в мертвое тело. Это невозможно.