– Нечего двери оставлять нараспашку, однако.

– Теперь я же ещё и виноват, – обиделся Армен.

Расстроенная, я вышла во двор. Двор был пуст, на нагретой солнцем деревянной скамейке лежала раскрытая книга. Перевернув её, я прочитала название: «Смерть в отеле». Детектив какой-то, наверное, кто из туристов оставил. Видимо, я произнесла это вслух, потому что сзади раздался голос:

– Это мадам Свиридова забыла.

От неожиданности я вздрогнула и выронила книгу.

За моей спиной топтался Никита.

– Как ты меня напугал! Так неожиданно подкрался, – буркнула я.

– Нормально подошёл. Просто тут трава, вот ты и не услышала. К тому же я босиком. Чего это ты, Ксюш, пугливая стала? – фыркнул Никита, поднимая с земли книгу.

Возле калитки показался Никиткин дружок Женька. Мальчики убежали в парк, а я так и осталась сидеть на скамейке, хотя солнышко уже припекало. Лениво раскрыв книгу на первой странице, я прочитала:

«Ворота тихонько скрипнули, и на тропинке появилась одетая в чёрное худая старуха с горящими глазами». Калитка чуть слышно открылась, я подняла голову и увидела молодую женщину. Она была высокая, немного полноватая и светловолосая. Вероятно, это та самая обещанная Ларисой замена. Женщина подошла ближе, и я увидела, что она не так молода, как показалось издалека – ей было уже не меньше сорока. Незнакомка улыбнулась и робко произнесла:

– Меня Аллой зовут, Корнейченко. Вам Лара говорила про меня?

Ну что ж, жизнь потихоньку налаживается, всё не так уж плохо. Книгу я оставила на скамейке и повела Аллу в дом.

***

Подготовка к юбилейным торжествам шла полным ходом. Мы готовились, наши гости просто отдыхали. Вечером, после ужина, когда отдыхающие разбрелись по парку, я разговорилась с Барбарой. Старушка неплохо говорила по-русски, и я выразила своё восхищение её произношением. Тщательно подбирая слова, она ответила:

– Что же тут удивительного, ведь мои родители родились в России. Это было давно, очень давно. Ну а я русский язык учила в школе. Мои родители не забывали Россию и много о ней рассказывали.

Мимо нас с громкими воплями промчались Никита с Женькой и Павликом, преследуемые собачьей сворой.

– Славные детки, только очень шумные, – поморщилась Барбара, – Вот девочки – совсем другое дело.

Я проследила за её взглядом и увидела Полину, обрывавшую лютики у забора. На втором этаже открылось окно. Женщина, выглянувшая из него, повернула голову в нашу сторону, затем закрыла раму и исчезла в глубине комнаты. Без очков разглядеть, кто это был, мне не удалось. Впрочем, на таком расстоянии подслеповатая особа вроде меня вполне может принять и мужчину за женщину.

Барбара осталась в парке, а я отправилась в гостиницу. На скамейке у самого крыльца с книгой в руках сидела Свиридова и увлечённо читала «Смерть в отеле». Павлик, уставший бегать, уже катал у ног матери машинку.

Желая сделать гостье приятное, я улыбнулась и сказала:

– Чудесный у вас мальчик. Наверное, осенью в школу пойдёт?

Оторвав от книги тщательно подрисованные глаза, вдова медного магната внимательно посмотрела на меня, а затем медленно проговорила:

–Нет, в школу он пойдёт в следующем году, ему только шесть. Просто Павлик выглядит немного старше.

В голосе Свиридовой мне послышалось раздражение. Странно, ведь я задала совершенно невинный вопрос. На вид мальчику было лет семь-восемь, но если мамаша утверждает, что ребёнку всего шесть, значит, так оно и есть. Я улыбнулась Светлане и ретировалась. Вдова снова уткнулась в свой детектив.

Поздним вечером мы с Кириллом, Никитой и Полиной приступили к обсуждению праздничной развлекательной программы. Мы с девочкой сидели на пороге моего домика, Кирилл притащил табуретку, а Никита с блокнотом и ручкой устроился на перевёрнутом ведре.

– Юбилей пани Ковальской уже завтра. Чем будем веселить гостей? – сурово спросила я, оглядев присутствующих.

После долгих споров и обсуждений, программа вечера была составлена. Празднество решено было проводить во дворе, погодные условия ожидались подходящие.

– Расставим на улице фуршетные столы и плетёные кресла. Украсим деревья разноцветными фонариками, – предложил Кирилл.

– А когда стемнеет, устроим фейерверк, – добавил Никита.

– И танцы, – пискнула до сих пор молчавшая Полина.

***

С самого утра, отправив туристов на экскурсию, мы начали подготовку к банкету. Развесили на деревьях разноцветные лампочки, подготовили звуковые и световые эффекты. Тётя Валя и Полина отправились на помощь Армену, готовившему праздничный ужин. Горничные тщательно убрали все помещения. Мне пришлось взять на себя невнятное общее руководство, так как все отказались от моей помощи.

Солнце жарило вовсю. На небе – ни облачка, листья на деревьях даже не шевелились. За воротами раздался неожиданно резкий звук: сигналила машина. Неужели наши гости так рано вернулись? Яростно залаяли собаки и, обгоняя друг друга, понеслись к забору.

Но за воротами я увидела незнакомый серый джип. Из машины вышел высокий молодой мужчина, одетый, несмотря на жару, в костюм. Он захлопнул дверцу и пошёл мне навстречу.

– Еле разыскал вас, – серые глаза мужчины смотрели чуть насмешливо.

Где я его видела? Может, я когда-то продала ему квартиру, работая в недвижимости? Или, наоборот, у него жильё купила? Незнакомец сам пришёл мне на помощь. Он протянул руку и церемонно произнес:

– Валериан Семёнович Покровский. Я брат вашей гостьи, Светланы Свиридовой. А вы, как я понял, хозяйка?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответила я. – А вашей сестры сейчас нет, она вместе с мальчиком уехала на экскурсию.

– Ничего страшного, я подожду. Разрешите поставить машину во дворе? Ваши собаки не кусаются?

Я заверила, что они лишь на вид грозные, и пошла открывать ворота. Покровский загнал машину во двор, а затем заявил, что с удовольствием прогуляется по парку, если ему позволят.

В шесть часов вернулись постояльцы. Туристы ушли переодеваться к ужину, и только Светлана с сыном осталась дожидаться гостя, за которым послали Никиту.

Валериан Семёнович действительно оказался братцем Светланы. Покровский подхватил Павлика, и родственники удалились в номер Свиридовой.

***

Торжественное мероприятие началось в восемь вечера. Гости собирались на площадке, где уже стояли легкие кресла и столики. Ждали только именинницу и Светлану. Наконец появилась Барбара, и все дружно зааплодировали и запели поздравительную песенку. Старая полька, одетая в ярко-желтый брючный костюм, заулыбалась и так энергично закивала головой, что я испугалась, как бы с её головой чего-то не случилось.

Дверь дома вновь открылась, и из неё вышли опоздавшие: Светлана с братом. Свиридова спустилась вниз и смешалась с толпой гостей, а Валериан ненадолго задержался на крыльце, обозревая публику. Неожиданно я заметила на его лице странное выражение: испуг или удивление. Проследила за его взглядом, но ничего необычного не увидела. Покровский неотрывно смотрел на группу гостей, среди которых были Мила Райнова с матерью и чета Дубровиных. Они весело разбирали бокалы с подноса, принесённого Аллой Корнейченко. Я вновь перевела взгляд на Валериана, тут он заметил, что за ним наблюдают, натянуто улыбнулся, спустился вниз и направился к сестре.

Интересно, что так поразило его? Или кто? Может, Валериан – поклонник Милы? Хотя не похоже, выражение его лица было скорее испуганным, чем восхищённым.

Старушку Барбару, восседавшую в большом плетеном кресле, завалили цветами. Зося собрала букеты в охапку, унесла их в номер. Дамы демонстрировали роскошные туалеты, а кавалеры изо всех сил развлекали общество шутками и анекдотами. Иногда даже смешными. Свиридова нарядилась в нечто лёгкое и серебристое, отнюдь не скрывавшее её пышных прелестей. Милочка, длинноногая и стройная, снисходительно принимала ухаживания сразу двух обожателей: Ивушкина и Валериана. Этот последний держался в незнакомой компании так, словно давно и накоротке был знаком со всеми.