– Как это не нуждаетесь, – возмутился соискатель и вытащил из кармана газету, – а это что? Вот, читайте. Ваш телефон и адрес.

Я прочитала: «Требуется руководитель класса А до 35 лет, с обязанностями гида-экскурсовода. Оплата по договоренности».

– Опечатка вышла. Нам нужен водитель, – объяснила я.

– Ну что ж, Могу и водителем, – покладисто согласился мужик.

Однако, настоящей хозяйкой чувствовала себя тётушка Валентина, уехавшая из Ростова-на-Дону и бросившая ради общего дела любимую дочку Лильку, обожаемого зятя и внуков. Валентина распоряжалась на кухне, надзирала за работой горничных и следила за садом и огородом, который сама же и развела. Тётя Валя всех нас заставляет отбывать повинность на грядках.

Валентина исчезла во дворе, а я ещё раз обошла гостиную и поднялась на второй этаж.

Все семь номеров правого крыла в гостинице двухместные. Одноместных номеров предусмотрено не было, так как отдых предлагается семейный. К каждому номеру примыкал санузел с ванной в «люксах» или с душем в первом классе. Вот только два крайних номера, полностью отделанных и обставленных, затопило горячей водой при проверке радиаторов отопительной системы. Увидев вздувшийся паркет и отклеившиеся обои, мы с мамой едва не упали в обморок. Подмокшая мебель тоже имела весьма жалкий вид. Кое-как навели порядок и просушили ковровые покрытия, но от намерения поселить в этих номерах туристов пришлось временно отказаться. В одном пока разместились мама с тётей Валей, в другом – горничные.

Кирилла я обнаружила у окна гостиной, нога его была забинтована, но выглядел он вполне довольным жизнью. В окне мелькала Валентина, высматривая очередную жертву для бесплатной работы. Праздношатающихся бездельников не нашлось, тётя подхватила стоявшее на крыльце ведро и ушла в сад. Кирилл удовлетворенно хмыкнул и бодро помахал покалеченной ногой. Теперь «страдалец» был на некоторое время избавлен от принудительного труда на грядках.

Кроме персонала в загородных хоромах жили мои племянники – дети старшего брата Саши – школьник Никита и маленькая Полина.

Еще у нас имелись три сторожевые собаки и мои личные кошки, Алиса и Рыжик. Коты бездельничали, так как мышей для них пока не завели, а вот псы Простак, Проныра и Прохвост плоховато, но всё же охраняли усадьбу.

Однако главными в усадьбе должны быть гости: ради них дело затевалось, они и были обязаны обеспечить нам доход, попутно отдыхая.

Моя варшавская тётка полагала, что отель наш должен обслуживать в основном иностранцев.

– Ориентируйся на заграницу! – наставляла меня Ольга по телефону. – От них порядка больше, да и денег тоже!

Она же вызвалась организовать рекламную кампанию, пока, правда, только в странах Восточной Европы. Цены же на наши туры она предложила немыслимые:

– Чем дороже стоит удовольствие, тем скорее за него заплатят.

Такая точка зрения казалась мне сомнительной, но Ольге виднее из своего зарубежья.

– А вдруг народ пожалеет таких больших денег за эти самые удовольствия? Как инвестор ты ведь рискуешь своим рублем, то есть злотым. Или долларом? – засомневалась я.

– Ерунда, я в психологии разбираюсь, – как всегда самоуверенно заявила тётка. – В рекламе, кстати, тоже!

Первый блин получился, естественно, комом. Публика в первом, можно сказать, пробном, заезде подобралась разношерстная, но совсем не та, на какую рассчитывала Ольга. Иностранцев почти не оказалось, зато явилась целая толпа наших сограждан, узнавших о гостинице от друзей, знакомых и просто родственников.

Если быть до конца честной, то иностранка у нас имелась только одна. Иностранной туристкой с полным правом можно было считать лишь польку Барбару Ковальскую, пожилую женщину необъятных размеров с громоподобным голосом и тремя подбородками. Её компаньонка Зося оказалась на самом деле русской Софьей Павловной, несколько лет назад вышедшей замуж за поляка, но сохранившей российское гражданство. Муж Софьи скоропостижно умер, друзьями в Польше она обзавестись не успела. Сорокалетняя медсестра, так и не привыкшая к чужой стране, уже подумывала о возвращении на родину. Но тут её отыскала Барбара. Состоятельная восьмидесятилетняя дама решила провести остаток жизни в путешествиях по миру и нуждалась в компаньонке, согласной сопровождать её в поездках.

Следующая отдыхающая, Светлана Свиридова, поселившаяся вместе с малолетним сыном в соседнем с Ковальской и Зосей номере, совсем никакого отношения к загранице не имела. Роскошная платиновая блондинка с яркими пухлыми губами, тёмно-серыми, тщательно подкрашенными глазами и решительным подбородком, одетая в безвкусный, но вероятно очень дорогой костюм, приветствовала меня следующими словами:

– Так у вас тут, блин, даже бассейна нет! И это называется эксклюзивное обслуживание, чёрт возьми! Да на хрена нам такой отдых! Ни бассейна, ни пляжа! А номер-то какой тесный!

Меня охватил ужас: придётся возвращать деньги, притом немалые. А мне-то казалось, что номера у нас очень уютные. Со спальней и гостиной, белоснежной ванной, сверкающими кранами и прекрасной мебелью.

– Зато у нас есть пруд, – возразил кстати подвернувшийся Никита. – При большом желании там можно даже искупаться.

– Представляю себе это купание! – захохотала гостья.

– Да, а в пруду даже лягушки водятся! Настоящие! И квакают они очень громко, – явно к месту добавила племянница Полина.

Мне стало дурно. Я посмотрела на Полину выразительным свирепым взглядом, но она ничего не заметила и добавила:

– Даже очень крупные лягушки. Зелёненькие такие.

– Мама, пойдём скорей на пруд смотреть лягушек! Хочу зелёную и мокрую лягушку! – присоединил свой голос к светскому разговору сын гостьи, доселе молчавший и с интересом разглядывавший двор.

– Ну, зачем тебе лягушка, Павлик, – брезгливо сморщилась Светлана. – Она скользкая, холодная и воняет.

– И ничего не воняет, – чуть слышно обиделась Полина. – Ну, тиной немножко пахнет.

– Фу, какая гадость! – негодовала блондинка. – Лучше поедем домой, дядя Валера купит тебе попугайчика. Или хомячка. Хочешь хомячка, сынок?

– Не хочу хомяка, хочу лягушку из пруда! – капризно повторил отпрыск.

– Ладно, пойдём, – со вздохом согласилась любящая мамаша. – Только после завтрака.

Мальчишка шумно вздохнул, но согласился. Что ж, на этот раз удача от нас не отвернулась. Ребёнку тут понравилось, и чтобы угодить драгоценному крошке, мамаша выловит в нашем пруду всех имеющихся в наличии квакушек.

У следующей парочки гостей иностранными оказались только имена. Обладатели болгарской фамилии, мать и дочь Ева и Мила Райновы, с незапамятных времен жили в Москве, где дочь делала первые шаги в шоу-бизнесе в качестве певички. «Почему они выбрали наш отель?» – думала я, незаметно разглядывая энергичную даму и её меланхоличную дочь, хорошенькую рыжеволосую девушку с узким бледным личиком и фигурой модели. У мамаши, мощной мужеподобной немолодой женщины с крупно вылепленными чертами оказался неожиданно высокий, почти писклявый голос.

– Славное местечко, правда, Милочка? – восторженно пискнула она. – Ягоды будем собирать. Скажите, ягод здесь много? А грибов?

– Много, очень много, – подтвердил подоспевший мне на помощь Кирилл. – Малина, земляника, брусника, черника, голубика, клюква – всё есть. Ну и грибы само собой…

– Даже клюква? – не поверила Ева.

– А как же! Только ещё не сезон. Клюква будет осенью.

– Зачем ты соврал про клюкву? – проворчала я, когда Райновы скрылись в номере. – Нет тут никакой клюквы, да и черники с голубикой тоже отродясь не было.

– Ничего не соврал, – обиделся Кирилл. – Просто немного приукрасил действительность.

Почти одновременно с Райновыми прибыла чета Дубровиных.

– Устал я от этих заграничных вояжей, – доверительно сообщил мне Игорь Петрович Дубровин, солидный сорокапятилетний бизнесмен с хорошо заметным брюшком и слегка наметившейся лысиной на затылке, – Хочется чего-нибудь нашего, кондового, исконно русского. – И, уже обращаясь к жене: – Правда, Настенька? Чуешь, какой тут воздух? Озон в чистом виде!