Рядом с тротуаром бесшумно затормозил полосатый двухэтажный автобус, какие иногда показывает в западных рекламных роликах вражеская пропаганда. Мелодичный девичий голос пригласил Виктора по имени отчеству пройти в салон. От охватившей его робости Виктор так и не решился подняться на второй этаж. Но и на первом этаже, где Виктор сидел в совершенном одиночестве, было неплохо. На месте водителя никого не виделось. Более того, отсутствовало и само водительское кресло. Вместо сложной панели управления, рулевого колеса и всевозможных рычагов и рычажков расположился плотно закрытый двухстворчатый шкаф. Туда Виктор заглядывать не рискнул. Он осторожно опустился в кресло у окна с правой стороны и прильнул к стеклу.

В течение следующих трех часов Виктора возили по городу, рассказывали про мелькавшие за окном удивительные дома и проплывающие мимо конструкции стадионов, совмещенных с бассейнами. Памятники на улицах отсутствовали. Да и народа наблюдалось не слишком много. За время двух коротких остановок Виктор успел пообедать в пустом зале ресторана без каких бы то ни было капиталовложений со своей стороны и подробно осмотреть маленький храм в стиле близком к готическому. Из-за нахлынувших чувств все впечатления смешались и смазались, в памяти задержались лишь витражи цветного стекла в сумрачном коридорчике.

Творившееся вокруг напоминало самую настоящую сказку. В любом другом месте кругов кусочки знакомой реальности то и дело прорывались сквозь творящиеся вокруг чудеса. Только здесь привычные предметы отсутствовали. Вроде все было в ресторане на месте — и столы, и стулья, и вилки, и тарелки. Но иные, отличающиеся на своих земных собратьев. Пятизубые вилки, шестигранные тарелки, колбообразные стаканы. Предназначение их было простым и понятным, но вид постоянно указывал, что ты в особом месте, не похожем на любые другие. Нечто подобное, наверняка, испытывал Незнайка, очутившись со своими друзьями на просторных улицах Солнечного города, когда архитектор Кубик таскал их повсюду, не проходя мимо ни одной местной достопримечательности, заслуживающей хоть малейшего внимания.

Всю экскурсию Виктора сопровождал мелодичный голосок невидимой девушки. Наконец, волшебное путешествие завершилось. Когда Виктор в третий раз вышел из автобуса, то двери за ним закрылись, и умная машина укатила в неизвестность. Оглядевшись, путешественник нацелился на маленькое кафе, за ближним столиком которого сидел кто-то невидимый в тени, но пристально изучавший Виктора. Как только Виктор сделал шаг навстречу, тот вскочил на стол прямо с ногами. Увидев, что от такого хитрого маневра рост незнакомца практически не изменился, Виктор узнал его и на сердце сразу же потеплело, словно ему довелось окунуться в ряды старых, проверенных друзей. Богатырь радостно махал ему рукой, приплясывая на столе, и не спешили наперерез грозные стражи порядка, нарушаемого столь неэтичным поступком.

Через три минуты друзья уже сидели за другим столиком и слаженно отхлебывали из кружек. Виктор — чешское пиво, а богатырь густое бурое варево с алыми прожилками. Что за напиток предпочитал богатырь, Виктор уточнять не решился, да и не успел. Его прорвало, и теперь поток отчаянных жалоб на покинутую половину шестого круга непрерывно изливался на богатыря. Тот суровым взглядом буравил пространство над головой Виктора и наблюдал на небе необычный феномен — две светящиеся спирали и постороннее солнце. Виктор тоже пару раз глянул туда, но столь грандиозное зрелище выглядело слишком пугающе для его ослабленных впечатлениями нервов. К тому же было некогда, история о том, как Виктор ловко обманул ночную банду презентацией своего будущего убийства, подходила к концу, и теперь рассказчик ожидал сдержанных похвал богатыря.

Наконец, тот перевел взор с безобразия, творящегося на небесах, на пылающее от эмоций лицо Виктора и спросил:

— Понравилось тебе здесь?

— Не то слово! — восторженно взвился Виктор. — Вот, где я бы хотел жить больше всего.

— А там? — задал следующий вопрос богатырь.

— Да ни за что на свете! — Виктор чуть не задохнулся от праведного негодования.

— А остальные? — загадочно спросил богатырь.

— Что остальные? — не понял Виктор.

— Не «что», а «кто», — разъяснил старший и опытный друг. — Ты видел там местных жителей, кроме напавших на тебя?

— Видел, — признался Виктор. — Парень в подъезде. Водитель. Пассажир. Да еще полно народа во встречном автобусе.

— Как ты думаешь, почему они не берут ноги в руки и не несутся сюда, где светло, сухо, тепло и никаких проблем?

— Ну не знаю. Бандитам на той половине несравненно лучше. А здесь у них вряд ли что получится.

— Там что, живут одни бандиты?

— Ну не совсем. Парень то вообще замечательный попался. Да и водитель тоже здорово выручил и даже денег не взял.

— Так может им лучше там, откуда ты так поспешно убежал?

— Но здесь же все есть и ТАКОЕ…

— А ты не задумывался — почему? Ответов может быть невероятное множество.

— Да какие тут ответы.

— Самые разные. И не всегда приятные.

— Например?

— Например. Думал ли ты, Виктор, что окружающая обстановка лишь успокаивает тебя, но только ты расслабишься, на вашем языке, окончательно утратишь бдительность, как она мгновенно поменяется и проглотит тебя сразу и навеки.

— Это еще зачем?

— А это ты у нее спроси. Вариант два. Там ты не видел много народа. Но не удивительно. Ночь все-таки. Теперь посмотри вокруг. Ясный день, а на улице почти никого нет. Разве не подозрительно. Если всем тут так хорошо и замечательно живется, то где карнавалы, шествия, говоря по-вашему, всенародные гуляния?

— Наверное, все на работе.

— А ты не спрашивал, какая у них работа?

— А разве надо?

— Не стоило.

— Почему? Тут что, невероятно тяжелые условия?

— Да как тебе сказать. И да, и нет. Просто на этой половине тебя встретили как гостя, и ты сразу решил, что жить здесь — проще некуда. А на пройденной половине ты угодил в неприятнейшую историю и посчитал, что там невозможно продержаться даже сутки. Местное население, живущее на той, темной для тебя половине, и на этой, светлой, просто не делит вертящиеся кругом дела на «злые» и «добрые», на «светлые» и «темные», на «черные» и «белые». Они нашли себя, нашли половину, где им хорошо и интересно. Угоди ты сюда ночью, а туда днем, кто знает, что поменялось бы в твоем восприятии.

— На меня бы здесь тоже напали?

— Ну, зачем же так слепо копировать обстоятельства? Но разве тебя впечатлила бы пешая прогулка по огромному пустому городу в темноте?

— Нет, — решил согласиться Виктор.

— А зря, — съехидничал богатырь. — Только подумай, ты угодил в совершенно незнакомое и, даже скажем, невозможное место. У тебя есть время, чтобы облазить его сверху донизу. Конечно, после благоустроенной экскурсии подобная перспектива не кажется ужасно привлекательной, но ты откати время назад и взгляни на себя глазами субъекта, ни разу не бывавшего не то что за границей или в дружественных республиках, но даже в соседнем городе.

Виктор представил и у него не нашлось слов.

— А теперь представь после этой прогулки город твоей темной половины, но только не ночной, а дневной, наполненный транспортом и толпами. Кроме того, не забывай про родные пейзажи и знакомую архитектуру. Ты видишь почти что панораму своего города, только перемешанную и запутанную. Разве тебя не потянуло бы окунуться в ее глубину после долгого отсутствия дома и блуждания по кругам?

— Потянуло бы, — уныло протянул Виктор, ожидая очередного «А зря!» Но не дождался.

— В этом и суть, — рассудительно сказал богатырь. — Это мы сами проводим границы, отделяя добро от зла, свет от тьмы, а они не существуют друг без друга. Главное — не в границах. Главное, чтобы смешав свет и тьму мы не получили пасмурное небо, а соединив черное и белое, не окунулись в серое безынтересное существование.

— Но ведь серый цвет как раз и получается путем смешения белого и черного…