Виктор нерешительно топтался по газону возле своей общаги и уже собрался ступить на асфальт, когда его ухватил за указательный палец богатырь.

— Не вздумай туда идти!

— Почему? Может быть, те девушки знают, где Орлик.

— Это же дорога в никуда! Ты сам отрезаешь себе обратный путь, зная, что вернуться не сможешь. Орлика здесь нет. Но нет и конца у той дороги, как нет и двери, ведущей на четвертый круг. Помни, всегда надо держать в памяти, что Орлик может нас ждать и на следующем круге.

Виктор с сожалением отвел глаза от манящей желтым горизонтом дороги.

— Тогда через забор? — с надеждой произнес он.

— Ни в коем случае, — испугался богатырь. — Если мы уж приняли за аксиому, что пути третьего круга представляют собой время, то перепрыгивание временных заборов повлечет за собой всевозможные временные парадоксы. А их можно решать бесконечно, что нисколько не лучше дороги в никуда.

Ну никуда не пускают! Виктор попытался взглянуть направо, но дрожащее марево скрывало очертания даже близких предметов, а идти в неизвестность после пламенных речей богатыря не хотелось. Оставался лишь девятиэтажный дом, и Виктор направился к ближайшему его подъезду.

Невысокие деревья создавали прекрасную тень и навевали приятный холодок. Удобные скамейки так и звали присесть отдохнуть. Но у Виктора крепла уверенность, что Орлика здесь уже не найти. Он толкнул голубую дверь и, пропустив богатыря вперед, ступил в прохладный полумрак подъезда.

Третий круг оказался безграничным по объему, но кратчайшим по пути, пройденному Виктором. На площадке первого этажа, отделенная пятью ступеньками, чернела одна-единственная дверь.

— А почему круг так быстро кончился? — поинтересовался Виктор.

— С одной стороны, он показал твое восприятие мира. Для одних третий круг широк и бескраен, для других — узок и ограничен, — пояснил богатырь. Но, взглянув иначе, мы можем отметить решение поставленной задачи на «отлично». Ты сумел так ловко ограничить область возможного пребывания Орлика в третьем круге, что нам хватило на поиски чуть больше получаса, а ведь мы могли запутаться в дебрях вариантов и плутать бесконечно.

— Так мы прошли хорошо или плохо?

— Да пойми же, в пределах кругов нет ничего определенного. Мы знаем, что Орлика здесь нет и выяснили это довольно быстро, а может, нам стоило пошататься по третьему кругу, поглазеть на других и себя показать? Ничего этого мы не сделали, и не сделаем уже никогда! Сэкономив время, мы, вполне возможно, потеряли нечто такое, что запомнили бы навсегда. Подумай об этом! Не дай бог, жизнь пролетит так же незаметно, как и наше пребывание на третьем круге.

И все же Виктор не согласился с богатырем. Марево теплого воздуха, скрывавшее горизонт вокруг, и плавный синий хоровод далеких девушек стояли у него перед глазами, когда он потянул на себя дверь следующего круга.

Опытами над разумными существами доказано, что фильм или соответствующее ему понятие для инопланетного разума производит неизгладимое впечатление, если смотрящий увидел в нем героя, вместо которого он хотел бы там оказаться. Или не вместо, а рядом с ним. Также неплохие воспоминания оставляют те произведения кинематографа, где зритель обнаружил понравившуюся ему идею, которой он немедленно пополняет свою копилку знаний. Слабые голоса о красивых пейзажах и прочих мелочах жизни обычно списываются на допустимую погрешность аппаратуры.

Желание поменять свою жизнь или ее видение хотя бы мысленно, посредством просмотра телевизора или похода в театр обеспечивает появление все новых и новых фильмов. Предполагается, что при максимальном приближении фильмов к реальности зрители уйдут с головой и прочими частями тела в свои любимые произведения, не заботясь о том, доведется ли им вернуться обратно. Кое-где такой поворот дел уже состоялся.

Исключение, не подвергавшееся экспериментам, представляют глюкающие колпроибротты, обитающие в гигантской воронке, затерянной в туманности Верховного Учителя, а также похожие на них существа, разбросанные по всей вселенной. В силу различных причин им незнакомо понятие «кино», «фильм», «видеокассета», «лазерный диск», «мозговой контакт для максимального приближения к реальности», «невозвращение в покинутую реальность» и прочие термины, созданные для несения искусства в массы. Все свое время похожие на них существа проводят в упорных трудах и заботах, а сами колпроибротты — в любованиях сверхгиперпространственными волнозаворотами двести тридцать девятого порядка.

«Вся жизнь — театр, а люди в ней — актеры.» Сию фразу можно обнаружить среди собрания величайших мыслей галактики, в строчках выступлений известнейших проповедников и на спинке изрезанной скамейки, когда тот, кто на ней сидел, внезапно обнаружил, что является не попирателем вселенной, а всего лишь героем нескончаемой малобюджетной мелодрамы, да и там занимает роли исключительно второго плана…

… Виктор в который уже раз замер, пораженный внезапной сменой обстановки.

В отличие от замедленного течения времени на предыдущих этажах, жизнь четвертого круга кипела ключом. Искателей Орлика, собственно говоря, и не наблюдалось. Народ живо сновал вокруг по своим делам. Город, в котором очутились Виктор с богатырем, напоминал киностудию. Словно шахматные клетки, кварталы отделялись друг от друга невидимыми границами. В одном проходил рыцарский турнир, в другом вовсю шли войны роботов в развалинах серебристых многоэтажных зданий, в третьем кто-то старательно пахал землю между коричневых приземистых куполов на низкорослой гнедой лошадке с невиданных размеров гривой, в четвертом народ терпеливо выстаивал очередь, отоваривая талоны на сахар. Только площадь перед выходом, возле которого находились изыскатели, пустовала.

— Порядок, — кивнул богатырь. — Прибыли по назначению.

Чудеса вскружили Виктору голову, и он никак не отреагировал на реплику своего спутника.

— На меня смотри, — резко потребовал богатырь дергая Виктора за рукав, — и прежде, чем что-либо решать, послушай сведения о фильмокруге.

— Тут снимают фильмы? — резонно предположил Виктор.

— И вовсе нет, — перебил его богатырь. — Хоть ты, можно сказать, в чем-то прав, но не перебивай и не лезь вперед меня. Обычно ты догадываешься о сути круга в самом его конце (если, конечно, допустить саму мысль, что у круга бывает конец, или что такой как ты вообще сумеет догадаться о его сути). А здесь ты о ней узнаешь (с моей, разумеется, помощью) сразу после прибытия.

Богатырь быстренько пролистал крошечную, но невероятно толстую книжечку, извлеченную из неприметного кармана, прокашлялся, запрятал путеводитель обратно, чтобы в дальнейшем не ссылаться на первоисточники, и начал:

— Смотрел ли ты хоть один фильм?

Виктор хотел радостно кивнуть, но поостерегся. Кто знает, что за каверзу приготовил богатырь в своем, кажущемся донельзя простым вопросе. Вместо этого он задумчиво протянул:

— Разберем сначала, что ты принимаешь за фильм.

Глаза богатыря округлились.

— Ты никогда не был в кинотеатре? У тебя дома нет телевизора?

— А, это… — обрадовался Виктор, но поздно.

— Я вообще начинаю сомневаться, с Земли ли ты? Знаешь, как тут разбираются с подделками?

Виктор не знал, и его это встревожило.

Рядом остановился кто-то похожий на небольшого многогорбого верблюда с длинным хвостом. Вцепившись в хвост, богатырь немедленно вознесся на самый высокий горб и оттуда без труда дотянулся до Виктора. Ткнув пальцем в его лоб, богатырь успокоился и спрыгнул вниз. Как раз вовремя, потому что многогорбый верблюд издал ужасающий вой и ускакал в пышущую жаром пустыню. Совсем рядом от нее тройка эскимосов строила из снежных глыб округлый купол, не обращая внимания на резкий перепад температуры. Снег тоже не таял. Видимо, потоки теплого воздуха совершенно не распространялись в данном направлении. Виктора страшно заинтересовало это необычайное и загадочное явление природы, но только он набрал в грудь воздух для вопроса, как богатырь ворчливо произнес: