Когда она вышла на поле, слизеринские болельщики встретили её аплодисментами. Уж чего-чего, а поддержки для “своих” на её факультете хватало. Она им помахала рукой, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественно. Сложно улыбаться, когда идёшь навстречу тому, что может напугать тебя больше всего на свете. А когда ты знаешь, что ты увидишь… В общем, приятного мало, и она это понимала. Но на третьем курсе она уже победила своего боггарта. Победит и сейчас.

Посередине поля появился небольшой шкаф. Прямо как в кабинете Защиты. Он трясся и гремел, словно что-то, находящееся внутри, так и жаждало выбраться наружу.

Кейт встала перед шкафом, спиной к болельщикам, и начала повторять в голове: “Ридикулус. Ридикулус. Ридикулус”.

Главное - это помнить заклинание. Если не слишком сосредотачиваться на страхе, всё могло пройти быстро. Надо только помнить.

Дверцы шкафа распахнулись, и её обдало холодным ветром. На улице, конечно, стоял декабрь, но она была уверена, что этот ветер зависел не от погоды. И вот, спустя одно мгновение перед ней появилось то, чего она так сильно боялась. Боггарт перевоплотился. Она стояла лицом к лицу с самым худшим своим кошмаром.

Заклинание вылетело из головы. На лице застыло выражение ужаса. Она выронила свою палочку и от страха забыла обо всём на свете.

***

Сначала Альбус подумал, что это не боггарт. Боггарты не могут выглядеть так безобидно. Потом он подумал, что это какое-то слишком личное воспоминание Кейт, чтобы вот так выставлять его всему Хогвартсу. Но отступать ей было поздно.

- Это что, больничная кровать? - неуверенно спросила Кристина.

- В ней кто-то лежит, - сказал Джеймс. - Может, это её родственница?

Перед Кейт, как и перед всеми остальными, находилась всего лишь белая постель, в которой лежала женщина. Слизеринка говорила негромко, но стояла такая тишина, что её было хорошо слышно.

- Мам… - проговорила Кейт, роняя свою палочку на землю.

- Что-то не так, - пробормотал Лео. - Она же знает, что это просто боггарт.

- Это то, о чём говорила МакГонагалл, - предположил Скорпиус. - Она не просто видит его, она думает, что это…

- По-настоящему, - закончил Альбус.

Малфой кивнул.

- Мам, не надо, пожалуйста, - замотала головой Фастерн, будучи единственной, кто знал, что должно произойти.

- Ты должна это увидеть, - хрипло ответила та.

- Это ужасно, - сказала Кристина. - Её худший кошмар - не выдумка, а её собственное воспоминание. В какой-то мере, - она заговорила почти шёпотом, - мне её даже жаль…

- Я не хочу на это смотреть, - просила Кейт. - Пожалуйста. Я… я уже видела это… Ты показывала… Мне было шесть лет, мам, мне было шесть!

Женщина взяла свою палочку и взмахнула ей, приговаривая: “Это важно, Кейти, это очень важно”.

- Ты больна! - прикрикнула слизеринка. - Меня не должны были пускать к тебе… Мне не стоило приходить к тебе в больницу Святого Мунго…

Она не успела договорить. Фигуру её матери перекрыло изображение, словно полотно, которым учителя иногда пользовались для визуализации темы во время урока.

Сначала там была лишь смутная дымка, но, судя по тому, что Кейт закрыла лицо руками и села на землю, ничего хорошего она не предвещала. И когда туман начал приобретать очертания, со стороны учеников послышалось даже несколько испуганных вскриков.

Перед ними было лицо. Оно было очень бледное и худое, напоминающее череп. Красные глаза со змеиными зрачками проходились взглядом по каждому зрителю, горя одновременно жестокостью и ненавистью. Лицо, при виде которого замерли все учителя, так как видели его жуткого обладателя вживую. Лицо Волан-де-Морта.

- Ты должна знать, - говорила мать Кейт из её воспоминания. - Ты должна увидеть, должна помнить, что…

- Ридикулус!

Ужасающее изображение превратилось в салют, искры которого разлетелись, формируясь в такие забавные картинки, что с трибун послышались смешки облегчения. Вскоре успокоившиеся ученики вовсю смеялись над необычными фигурками, созданными заклинанием, ведь смех - лучшая защита от боггарта.

Альбус не смеялся. Как и большинство слизеринцев. Он повернулся, чтобы посмотреть на человека, который так уверенно превратил общий кошмар в шутливое представление. Потому что это сделала не Кейт и даже не МакГонагалл.

Это был Дерек. Его палочка была всё ещё направлена на боггарта, загоняя его ближе и ближе к шкафу. Наконец, дверцы захлопнулись за пугающим созданием, и шкаф исчез вместе с ним.

Какое-то время было тихо, Дерек быстро спустился с трибун и присел рядом с девушкой, помогая ей успокоиться и подняться.

- Что ж, - прокашлялась директор. - Думаю, профессорам нужно немного посовещаться, и скоро мы объявим вам результаты Турнира.

***

Результаты оказались довольно ожидаемыми. Из десяти возможных баллов Эмме дали четыре (за то, что она обезвредила хотя бы одного из трёх колпаков), Дэниэлу - девять (один балл сняли из-за царапины), Одри получила десятку, а Кейт всего лишь два очка (не ноль лишь потому, что она не сразу поддалась чарам боггарта и какое-то время сопротивлялась).

Таким образом, Эмма заняла четвёртое место, Кейт - третье, Дэниэл - второе, и Одри - первое.

Гриффиндорцы были так рады, что общее тяжёлое настроение после боггарта Кейт сразу же улетучилось. Альбусу было обидно за свой факультет, но он не смог сдержать улыбки, глядя, как Джеймс и Лео счастливо аплодируют шестикурснице, заработавшей Гриффиндору 100 баллов.

- Внимание! - призвала к тишине МакГонагалл. - Одри Дейвис одержала победу в первом Турнире Факультетов Хогвартса! - Болельщики снова разразились овациями. - И теперь она заслуживает получить свою награду.

С профессорской трибуны спустилась небольшая белая сфера, излучающая приятный свет. Она опустилась рядом с гриффиндоркой и раскрылась.

На месте левитирующего шара появилась девушка. Её фигура переливалась, словно отражение лунного света на воде, а черты лица были такие изящные и… правильные, будто кто-то спроектировал идеального человека.

- Одри Дейвис, - мягко улыбнулась она. - Я - Оракул. Ты можешь задать мне три вопроса, и я отвечу на них с той точностью, которой ты ожидаешь. Ты готова?

Гриффиндорка кивнула, глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы сосредоточиться.

- Ну же, - шагнула к ней Оракул. - Что тебя интересует? Я могу сообщить тебе всё, что пожелаешь. Как тебе добиться славы? Куда тебе стоит пойти после окончания Хогвартса? С кем лучше дружить, а с кем - нет? Кто вылил чернила в твою сумку на четвёртом курсе? Сможешь ли ты спасти того незнакомого мальчика, если выйдешь из дома пораньше третьего декабря 2026 года? Хотя нет, последнее не спрашивай. Слишком маловероятное будущее…

- Существует ли судьба? - произнесла наконец она.

Оракул задумалась.

- Судьба… - повторила она. - Учитывая то, что ты под этим подразумеваешь, мой ответ: скорее нет, чем да. Есть события, которые обязаны произойти, как ты ни пытайся их избежать. Но мелочи, Одри… мелочи никому неподвластны.

- Это значит…

- Твоя жизнь принадлежит тебе. И зависит она исключительно от тебя.

- Тогда… тогда что я должна сделать, чтобы прожить счастливую жизнь?

- Забавно, - рассмеялась Оракул. - В прошлый раз, когда меня поймали, что было пару веков назад, меня спрашивали, как избежать глобальных проблем, затрагивающих весь мир. Впрочем… мои советы не сильно помогли, так что неясно, кто из вас двоих более дальновидный. Ну да ладно. Итак, в каждом будущем есть множество вариаций. Конечно, все хотят найти своё “долго и счастливо”. И твоё будет… - Она посмотрела ей в глаза, как будто выискивая наиболее подходящий вариант. И вдруг весело расхохоталась. - Скажем так, не бойся знакомиться с новыми людьми. Они могут неплохо так изменить твою жизнь. В лучшую сторону.

Одри растерянно заморгала.

- Ладно, - медленно кивнула она. - Тогда последнее… Есть ли жизнь после смерти? Я имею в виду не только тех, кто становится привидениями.