Меня застукали, как же так.

Сплевываю пасту в раковину, полощу рот.

Сама виновата, нечего было пялится на них.

Хватаю розовую мягкую тряпочку с батареи, торопливо вытираю брызги с зеркала, протираю заляпанный кран и мысленно ругаюсь.

Нет, это они виноваты, надо было запирать дверь. Они ведь знают, что я тоже здесь живу.

К чему им свидетели?

Развешиваю тряпочку на трубе. Вздрагиваю, когда с тихим щелчком приоткрывается дверь.

Ох, дура.

Я и сама не заперлась.

Оборачиваюсь, краем глаза прохожусь по широкой голой груди, заросшей темными волосками, замечаю, что он опять в одних трусах. Обтягивающие крупный бугор между ног черные стрейчи, накачанное тело, литые мышцы, он бог.

– Доброе утро, – невозмутимо здоровается он, голос всегда низкий, хрипловатый, будто только после сна или он простужен. – Мэри.

Вздыхаю, меня зовут Мария, Мэри – это для друзей, из его уст это звучит, как насмешка, словно я колхозница, выбрала себе красивый псевдоним.

– Ты потеряла.

Смотрю на его руки, мой телефон со спутанным красным проводом наушников. Он протягивает его мне.

А я не могу взять.

Он же голый почти.

Стоит напротив.

Вытираю влажные ладошки о пижаму, кошусь на красный проводок.

Кажется, заденешь – и будет взрыв. Бум. В стороны разлетятся мысли. Которые я и без того не могу собрать в кучу в присутствии этого мужчины.

– С-спасибо, – заикаюсь, тянусь за телефоном.

Наши пальцы сталкиваются. Он медлит, не отдает, подходит на шаг.

– Понравилось?

– Что? – поднимаю глаза к его лицу.

– Подглядывать, – он усмехается. – Ты ведь не первый раз в коридоре топчешься, да?

– Нет, – вспыхиваю, выдираю у него телефон. – Я просто…

– Выросла девочка, – заканчивает он. На его губах играет улыбка, но взгляд остаётся серьезным. – И заинтересовалась взрослыми мужчинами.

– Что? Нет же, – раздражаюсь, не знаю, как его обойти, он стоит на проходе, – мне надо готовить завтрак. Дай я выйду.

– Сначала ответь.

– Какой вопрос?

– Наблюдать понравилось?

Закусываю губу. Смотрю в ореховые глаза и дыхание сбивается, от него пахнет похотью, сексом, он так и пышет им, и самое ужасное – он прав, похоже. Он привлекает меня, как мужчина, такой раскрепощенный, знающий, какое впечатление производит, да он мечта для первого раза, точно понимает, что делать, как обходиться с девушками в постели. Наверняка, очень нежно, страстно и горячо.

Но он живёт сейчас с Тамарой, а я, так неправильно, его ладони хочу ощутить на своем теле.

– Мэри! – долетает из глубины квартиры. – Ты поставила варить кофе?

Метнувшись в щель между ним и дверью, врезаюсь прямиком в его горячее бедро. Он чуть сдвигается, пропуская меня, и когда я уже чувствую свободу и безопасность, хватает меня за руку.

Рывком притягивает к себе. Ударяюсь в его грудь. Под пижамой у меня вся кожа в мурашках, ох, проклятье.

– Нет, не понравилось, – торопливо бросаю ему в лицо. – Всё?

– Всё.

Он отпускает.

Так легко.

Запинаюсь, едва не растягиваюсь на полу. Слышу смешок в спину, скрываюсь за углом. Влетаю в свою комнату.

Дура.

Я просто дура.

Бросаю телефон на кровать, хватаю конспект со стола, машу себе в лицо, разгоняя воздух.

Что со мной такое, я никогда раньше…не хотела.

Мужчину.

Надо брать себя в руки.

Варить кофе. Делать тосты.

Позавтракать.

И собираться в институт.

– Он, что, правда, живёт у вас? – шепчет Полина. Косится на бубнящего препода, на сидящих впереди одногрупниц. – И почему я впервые об этом слышу?

– Я думала он уедет, – тоже шепчу, разрисовываю блокнот розочками. – Ну ты сама представь, Тамара и он. Небо и земля. Тамара красивая, конечно. Но она ему зачем? Ты его машину помнишь?

Полина быстро кивает.

Вздыхаю.

Машина у него черная, элегантная, явно дорогая, я не разбираюсь в марках, но сегодня сидела в салоне – Савва с Тамарой подвезли до института.

Там везде кожа, приятный запах ёлок и свежести, мотор тихо урчит, у нас в городе я таких машин не видела.

Он и сам явно у нас случайно, какой попутный ветер его сюда забросил – не представляю. Но о нем уже судачат все знакомые девчонки.

Ещё бы.

Такое событие.

Криво улыбаюсь.

– Но он прям ночует у вас? – все ещё не верит Полина. – Мы точно про него говорим? Тот мужик, который из авто высунулся, когда мы из парка выходили и дорогу спросил? Он?

– Да он, говорю же, – морщусь. Подругу я люблю, но вот именно сейчас она меня бесит. – И он не просто у нас ночует. Он выходит в ванную в трусах, как у себя дома, к завтраку натягивает пижамные штаны, а потом…

– В трусах? – Полина округляет глаза. – То есть голый почти? И ты видела?

– Не только это, – признаюсь.

– Девочки, – препод спускает очки на нос, смотрит на нас с укоризной. – Вы болтать пришли?

Замолкаем.

Кошусь в окно.

Солнышко уже разгулялось, я в предвкушении хорошего чего-то. Сегодня суббота, эта пара последняя, а вечером мы празднуем день рождения Полины.

Мне нужно отвлечься, срочно.

Кошусь на препода. Не удержавшись, наклоняюсь к Полине:

– А ещё сегодня Тамара собирает на обед всех подруг. Будет хвастаться Саввой. Ну, под предлогом, что отмечать окончание ремонта. А на самом деле, ну, ты понимаешь.

– Ещё бы, такой экземпляр отхватила, – подруга хихикает, достает из сумки тюбик с кремом, мажет руки. – Так а ты что? Не пойдешь вечером в клуб? Останешься с ним?

– С кем, с ним? – шиплю. – Пойду, конечно, – успокаиваю ее. – Девятнадцать лет бывает раз в жизни.

– Как и двадцать девять. Как и тридцать девять. А этому Савве, кстати, сколько?

– Девочки, – в нас упирается немигающий взгляд.

Затыкаемся.

Смотрю в окно, считаю ворон. Сижу, как на иголках, из головы не идёт то, что случилось утром. В ванной.

А потом за завтраком.

Он так на меня смотрел.

Я порезала палец. Пока тост мазала сыром. Да и потом кусок в горло не лез, выпила лишь кофе.

Желудок в подверждение урчит.

Терплю ещё полчаса, и со звонком забрасываю в сумку учебники.

В коридор выходим кучкой, с одногрупницами обсжудаем день рождения. Полина заказала столик в клубе – у нас и развлечений-то нет почти, в нашей провинции. Один клуб, два кафе, но одно постоянно закрывается из-за проблем с арендой. Цивилизация начинается лишь на трассе, вот там есть модные закусочные, популярные в крупных городах.

Выходим на улицу, солнце бьет в глаза.

Запахиваю куртку, закидываю сумку на плечо, спускаюсь по ступенькам и застываю – на парковке черная глянцевая машина. А возле нее в таких же черных очках Савва.

Он курит, облокотившись на капот.

И пялюсь на него не только я, не только мне можно закатывать губу.

Но он, этот шикарный мужчина, смотрит на меня.

Небрежным жестом зовёт меня, кидает окурок прямо на асфальт, не тушит даже, словно привык, что за ним прислуга ходит и подметает.

Он усаживается за руль.

– До вечера, – чмокаю Полину в щеку, и у всех на виду иду к нему.

Даже мысли ослушаться нет, задрать нос, провилять бедрами мимо. Хотя хочется. Но я так долго живу с Тамарой, что привыкла сразу делать, что говорят, никому не усложнять жизнь.

Неуверенно открываю дверь, забираюсь в салон.

– Привет, – откашливаюсь. – Ты откуда?

Савва, не говоря ни слова, выруливает на дорогу.

Едем молча, у меня развивается косоглазие. Его рука уверенно держит руль, на запястье поблескивает массивный браслет часов.

Замечаю:

– Тамара не говорила, что ты заедешь. Я бы и пешком дошла. Тут рядышком совсем.

– Мне не трудно, – лаконично отвечает он.

Мысленно присвистываю.

Нетрудно ему.

– И давно ждёшь? – решаюсь повернуться, изучаю его профиль. Прямой нос, высокие скулы, тень щетины – на ней задерживаю взгляд.