– Две, пять, семь, – машинально сосчитала она их.

– Нам придётся вернуться в лес, как только мы сможем, чтобы забрать медведицу, – прервал её размышления Сареф.

– О, нет! – воскликнула она. – Тебе же больно!

– Мы не можем позволить медведице пропасть, – возразил Сареф, усталым голосом. – Она слишком ценная. Я хочу её шкуру, жир и когти, не говоря уже о мясе.

– Но у тебя же может снова кровь пойти, если ты попытаешься её передвинуть.

– Придётся что-то придумать.

Тоди вздохнула и вернулась к приготовлению обеда. Она взобралась на чердак за иван-чаем, и Сареф настоял, чтобы она принесла целую вязанку. Под его взглядом, она набила полную кружку цветков и листьев, и только тогда он кивнул. Когда чай настоялся, к удивлению Тоди, Сареф не только выпил отвар, но и съел листья. Она думала, что он поест, но он попросил лишь горсть сушёной малины. Она повторила заварку, и он опять всё проглотил.

– Мне нужен весь витамин Ц, который я могу получить, – объяснил он, поймав её удивлённый взгляд. – И все противовоспалительные тоже.

– Тебе нужен отдых, – возразила Тоди устало.

– Я уже отдыхаю, – ответил он. – Как насчёт, ты присядешь и мы поедим?

Наконец Тоди просияла и поставила две миски еды на стол. На столешнице были несколько капель крови Сарефа, и она помедлила ставить на них миски. Они ели молча, и она лишь смотрела, как его движения были скованы от повязки.

– Что станется с медвежатами? – поинтересовалась Тоди.

– Я боялся, что ты спросишь, – вздохнул Сареф. – Они или умрут от голода, или другие хищники съедят их. Скорее всего, волки, может быть, койоты или дикие коты. Они останутся рядом с ней некоторое время, но в конце концов, они точно погибнут.

Тоди снова всхлипнула, и Сареф увидел, как по её щеке пробежала слеза и упала в миску с её подбородка.

– Иди сюда, – мягко сказал он.

Она подняла голову со счастливой улыбкой, положила ложку и обошла стол, чтобы обнять его. Он нежно прижал её к себе и гладил её волосы, пока она успокаивалась. Она почувствовала запах крови, и спохватилась, что его рубашку следовало выстирать. Она упомянула это, но Сареф лишь прижал её к своей груди и покачал головой. Она пожала плечами, но не стала спорить.

– Не хочу, чтобы ты расхаживала по лесу с рубашкой, пропитанной кровью, – объяснил он. – Дай мне четверть часа отдохнуть, и мы сходим вместе.

Он пересел на кровать и лёг на правый бок. Тоди собрала посуду, но он не дал ей выйти наружу.

– Ты пахнешь кровью после всего этого. Мы сразу всё отнесём к озеру, позже.

Она села рядом с ним и погладила его по голове. Он улыбнулся, поймал её ладонь и поцеловал запястье.

– Спасибо, что спасла мне жизнь, храбрая спутница! – сказал он.

– О чём ты говоришь? – ахнула Тоди. – Это ты спас меня от медведицы.

– Сражаться просто, помнишь? – сказал он. – Это работа, которую делать трудно.

Она вздохнула и решила не спорить. Некоторое время они отдыхали, держась за руки, а когда они встали, Тоди чувствовала себя гораздо спокойнее, чем раньше.

– Как ты себя чувствуешь? – робко спросила она.

– Намного лучше, – ответил он. – Теперь мы можем идти. Бери посуду и мою рубашку, но на палке. Не трогай её.

Они вместе пошли к озеру, где Сареф просто взял палку из рук Тоди, покрутил её, чтобы рубашка намоталась, и сунул её под воду. Там он пригрузил её камнями и оставил в воде.

– Мне её постирать потом, чтобы сейчас слишком сильно кровью не пахнуть? – догадалась Тоди.

– Точно, милая, – сказал Сареф. – Помой посуду, и мы вернёмся.

Обратно у хижины он велел ей взять тележку и моток верёвки. Она сунула верёвку в вещмешок, и они отправились. Когда они добрались до зарослей малины, три медвежонка бесцельно бродили вокруг мёртвой матери, несмотря на дым от всё ещё тлеющего костра. Сареф потянулся за своим пистолетом и вынул его из кобуры.

– Заткни уши пальцами и отвернись, – сказал он.

Три громких выстрела прозвучали один за другим.

– Всё кончено, – громко сказал он. – Пошли.

Тоди подобрала тележку и последовала за ним. Теперь на земле лежали три мёртвых медвежонка. Она глубоко вздохнула, чтобы прогнать слёзы.

– Я тоже не желал зла медвежатам, раз они нам не вредили, – сказал Сареф голосом, которого Тоди от него никогда не слышала. – Но мы оба знаем, какая судьба ожидала их. Быстрая смерть гораздо лучше, чем нестерпимая боль и страх от голода или зубов хищников. Пора грузить их всех на тележку. Подвези её прямо сюда и поставь задом прямо перед медведицей.

– Как ты собираешься это сделать? – изумилась Тоди.

– Верёвкой и рычагом, – объяснил Сареф. – Иди сюда. Нам надо сделать импровизированную лебёдку.

Он прошёлся по лесу поблизости и срубил пару молодых деревьев. Тоди поняла, что он в них искал: крепкую развилку, где ветка почти такой же толщины, как и ствол, росла под тупым углом к нему. Он принёс оба ствола обратно к тележке и связал их противоположными концами в разные стороны. Потом он обвязал верёвку, которую принесла Тоди, вокруг передних лап и шеи медведицы. Тоди начала догадываться, видя приготовления Сарефа. Она поняла, в чём состоял его план, когда он привязал другой конец верёвки к ближайшему дереву, которое росло по другую сторону от тележки, а затем обернул середину верёвки вокруг своей самодельной лебёдки.

– Иди, помоги мне её подтянуть, – позвал он. – Ты и я будем наматывать верёвку на эти вилки, используя стволы как рычаги. Готова?

– Да! – просияла она. – Начнём?

– Давай, – ответил он.

Они потянули, чтобы сделать первый виток. Сначала было просто, но как только верёвка натянулась, потребовалось больше усилий. Они тянули, и к изумлению Тоди, туша медведицы начала двигаться вперёд, на тележку, по мере того, как верёвка наматывалась на лебёдку. Им пришлось постепенно отступать к дереву, и, в конце концов, верёвка закончилась.

– А что теперь? – недоумевала Тоди.

– Не волнуйся, – ответил Сареф. – Я добавлю длины.

Он отвязал верёвку и снова перевязал её, высвободив несколько метров. Они вернулись с лебёдкой ближе к тележке и возобновили наматывание. К тому времени, когда верёвка снова закончилась, медведица полностью лежала на тележке. Раскидав костёр и погрузив медвежат на тележку, Сареф направился домой. Они шли молча.

– Мне жаль медвежат, – наконец, вздохнула Тоди.

– Мне тоже их жаль, – вздохнул и Сареф.

– Совсем не было никакой малюсенькой возможности, чтобы они выжили?

– Никакой. Если бы они были на три-шесть месяцев старше, то это было бы почти наверняка, но не сейчас.

– Жизнь жестока, – сказала Тоди. – Или ты съедаешь кого-то, или кто-то тебя.

– Прямо в точку, дружок, – ответил Сареф. – Чтобы подняться над этим законом природы, требуется невероятный характер. Подчиняться ему просто. Воспротивиться ему очень трудно. Большинство предпочитают плыть по течению, подчиняясь ему.

– А ты что выбрал?

– Ты простых вопросов не задаёшь, дружок. С тех пор, как я открыл этот закон, я старался противодействовать ему, как мог. Просто не хотел быть таким, как все.

Тоди посмотрела на Сарефа и ахнула.

– Что, милая? – спросил он. – У меня опять кровь пошла?

– На бинтах пятно крови!

– Не волнуйся, – успокоил он её. – Это, скорее всего, из самого первого, слабого стежка. К вечеру она остановится, как только я смогу отдохнуть.

– Прости!

– Не стоит. Это был твой первый, и ты не знала, насколько туго его затягивать. У тебя получилось удивительно хорошо для новичка, – улыбнулся Сареф. – Я всё ещё удивлён, что ты не потеряла сознание.

Тоди подняла руку, держа большой и указательный пальцы совсем рядом.

– Я была вот настолько близка к этому! – усмехнулась она.

– Мы почти пришли. Можешь сама все дела сделать? У меня совсем сил не осталось.

– Конечно, я приберусь, покормлю коз и…

– …и вытопишь медвежий жир.

– Ой… ладно.

Пока Тоди принялась хозяйничать, Сареф сел отдохнуть. Порхая между хижиной и сараем, она всё время встречалась с ним взглядом, и это успокаивало и утешало её. Ей не давала покоя мысль о том, что если бы он погиб, а она каким-то чудом пережила встречу с медведицей, то точно умерла бы с голоду позже. Она встряхнула головой и посмотрела Сарефу в глаза. Он улыбнулся ей. Жизнь снова казалась прекрасной.