– Так это и будет наш новый дом, – догадалась Тоди.

– Да, это он, – с улыбкой ответил Сареф. – Не дворец, но жить будет можно.

– Что такое дворец? – спросила Тоди.

– Ну и ну! Твои родители что, тебе сказок не рассказывали?

– Нет, не рассказывали, – вздохнула Тоди. – Мы не очень-то ладили, как я уже говорила.

– Ну тогда слушай. Дворец – это очень большой дом со множеством комнат внутри для разных целей. Очень богатые и влиятельные люди жили во дворцах давным-давно, задолго до того, как случилась война. Дворец – это общее название для красивого жилища. Обычно во дворцах было много этажей, башен и разных украшений.

– А ты знаешь сказки о дворцах? – осторожно спросила Тоди.

– Знаю несколько, – усмехнулся Сареф. – Я мог бы рассказать их хорошей девочке, а ты сегодня была очень хорошей.

– И буду хорошей! – прощебетала Тоди. – Сделаю тебе ужин!

– Ладно, ладно, – утихомирил её Сареф. – Только не забывай, что ты мышцы натрудила, героиня.

Из остальных камней он также построил основание для печи внутри дома и небольшую плиту снаружи. Тоди сходила к озеру и принесла горшок воды для ужина.

– Руки болят, – мимоходом обронила она.

– И должны, – ответил Сареф. – Но ты молодая, так что завтра всё пройдёт.

Приготовив ужин, Тоди ела за двоих. Каша из дроблёной крупы была пресной, но Сареф тоже налегал на неё. Когда Тоди помыла посуду, он предложил ей укладываться спать.

– Но ещё же даже Солнце не зашло, – возразила она. – Разве ещё не рано ложиться?

– Только не в такой длинный день, – усмехнулся он. – Поверь мне, как только твоя голова коснётся подушки, ты уснёшь.

– Уж не пытаешься ли ты избежать рассказывания мне сказки? – поинтересовалась она, скидывая унты.

– Вовсе нет. Слушай! В тридевятом царстве, тридесятом государстве жил царь, у которого было три дочери.

– Кто такой царь?

– Царь – это тот, кто правит на земле, а люди, которые там живут, называются его подданными. Жена царя называется царицей, сыновья царевичами, а дочери царевнами.

– То есть они были царь и три царевны?

– Точно. Пришло время старшей царевне выходить замуж. Царь спросил её, за кого она желает выйти. Она сказала отцу, что хочет выйти замуж за самого богатого царевича в мире. Послали гонцов во все страны и после многих расспросов нашли самого богатого царевича, а старшая царевна вышла за него замуж. Прошли годы, и настало время второй царевне выходить замуж. Спросил её царь, за кого она хочет выйти. Она сказала отцу, что хочет выйти за самого храброго и сильного царевича. После многих расспросов, гонцы нашли такого, и вторая царевна вышла за него замуж.

– У третьей царевны наверняка было желание посложнее, – сонно заметила Тоди.

– Угадала! Когда пришло время третей царевне замуж выходить, царь спросил её, за кого она хочет выйти. Она поразмыслила над ответом и сказала, что хочет выйти за царевича, который сможет построить ей дворец с тысячей окон, чтобы из каждого был виден восход Солнца. И снова гонцов отправили в дальние страны, но и после многих расспросов они не смогли найти такого царевича. Пришёл царь в отчаяние, но тут пришёл один из его советников и умолял принять его. Сказал он царю, что его сын просит руки царской дочери. Спросил его царь, знает ли его сын о желании царевны. Подтвердил это советник, и вышел вперёд его сын. Спросила царевна молодого дворянина, как бы он построил дворец с тысячею окон, чтобы из каждого был виден рассвет. Поклонился ей молодой дворянин и ответил, что поставил бы он зеркало перед каждым окном, которое не выходило на восток, а через зеркала был бы виден рассвет. Царевна вышла замуж за молодца, и жили они долго и счастливо.

– Она за него вышла, потому что он умный? – чуть слышно спросила Тоди.

– Похоже на то, – ответил Сареф.

– Умная девочка, – зевнула Тоди. – Но чья это была мысль? Сына или отца?

Прошептав последние слова, Тоди натянула на себя одеяло и уснула. Сареф тоже лёг.

– Умная девочка, – повторил он.

Как только он уснул, ему приснился сон. Густой луг расстилался во все стороны вокруг Сарефа. Он стоял в высокой, зелёной траве, и волны прокатывались по ней от прохладного ветерка. Впереди росли кусты, и Сареф непроизвольно пошёл в их направлении, потому что услышал оттуда чириканье. Он точно знал, что должен идти именно туда. Возле куста он увидел какое-то шевеление в траве и раздвинул её руками. Ласточка трепыхалась у земли, запутавшись в траве. Сареф осторожно распутал травинки и взял ласточку в ладони. Она чирикнула, взлетела и принялась летать кругами вокруг него. Потом она внезапно приземлилась на его указательный палец и осторожно клюнула его в большой палец своим клювом.

– Ты мне что-то принесла? – спросил Сареф птицу.

– Да, я принесла тебе мошку, – ответила ласточка и улетела, чирикая.

Сон закончился, и Сареф проснулся. Было почти совершенно темно, наверное, около трёх часов утра. Он молча лежал на спине несколько минут, а потом он понял, что ласточка из его сна была Тоди. Он повернул голову и посмотрел на неё. Она тихонько посапывала носом рядом с ним, и он ощутил непреодолимое желание поцеловать её. Он смотрел на неё несколько секунд с улыбкой, преодолевая желание поцеловать её глаза.

– Она крепко спит, – сказал его внутренний голос. – Твой поцелуй её не разбудит.

– И пусть спит, – возразил Сареф. – Она работала как лошадь целый день.

Он услышал писк в наушниках и сел, чтобы проверить ловушки. Олень шёл к их лагерю вдоль берега. Это была прекрасная возможность раздобыть так необходимого мяса. Сареф поднял своё оружие, вставил ногу в стремя и натянул арбалет. Олень продолжал приближаться. Он приставил арбалет к плечу и ждал. Козы услышали или унюхали оленя и заблеяли. Олень направился прямо к ним и остановился понюхать их сено в корзине, подставляя левый бок под выстрел. Сареф нажал на спусковой крючок, и арбалет издал щелчок и удар. Получив стрелу в грудь, прямо перед левым плечом, олень замычал и сделал огромный прыжок вперёд, приземлился на три ноги и прошёл, спотыкаясь ещё несколько шагов. Он пытался подняться, но упал, тяжело дыша. Шум разбудил Тоди, и она села.

– Всё в порядке, – сказал Сареф. – Я только что подстрелил оленя, который пришёл воровать сено у твоих коз.

– Ты подстрелил оленя? – повторила Тоди, сонным голосом, но тут она поняла смысл происходящего и улыбнулась: – Так у нас будет много мяса! Где он?

– Прямо здесь, – Сареф взял её за руку и указал ею в нужную сторону. – Жди здесь, а я пойду и подвешу его на дерево.

Он встал, подбросил ещё дров в печь, и раздул угли. Потом он подтащил оленя к дереву, где уже была заготовлена верёвка.

– Я бы предпочёл олениху, но и толстый олень вполне подойдёт, – пробормотал он.

– Папа говорил те же самые слова, – ответила Тоди. – Тебе помочь?

– Нет, милая, просто отдыхай, – ответил он, затягивая верёвку вокруг шеи оленя.

Когда туша была поднята над землёй, Сареф вернулся на постель и лёг.

– Милая, – повторила Тоди.

– Да, милая?

– Сареф!

– Что?

– Поцелуй меня!

– Сареф поцеловал её в глаза и лёг. Тоди немного поёрзала, устраиваясь поудобнее, а потом снова уснула. Когда они проснулись поутру и быстро съели завтрак, Сареф повёл Тоди к тому же болоту, но дальше от озера, туда, где землю покрывало толстое одеяло мха. Они привязали коз к кусту, чтобы они могли пастись, и Сареф велел Тоди собирать мох и выносить его на сухую землю возле болота. Они молча работали до полудня, а потом Тоди подоила Лили.

– Вон там я вижу малину, – отметила Тоди, когда они присели попить парного молока.

– Где? – забеспокоился Сареф.

Тоди показала в том направлении, где увидела кусты: через заболоченную низину, на её другой, более крутой берег.

– Надо остерегаться медведей, – сказал Сареф. – Медведи обожают малину.

– Я её тоже обожаю, – ответила Тоди. – А можно прогнать медведей?

Это прозвучало так мило и наивно, что Сареф не мог не рассмеяться. Тоди тоже рассмеялась.