– К горгульям пойду, они ж днем спят, а ночью шастают. Да и с кариатидами лучше ночью переговорить, чтоб никто не видел, – объяснил он.

– Разумно, – согласилась я и поднялась с дивана, – тогда увидимся позже. Чертяка рассеяно кивнул, полностью погрузившись в свои мысли, а я пошла на поиски Криса и леди Элиз.

Спустившись вниз, я увидела, что на первом этаже в холле, на лесенке стояла горничная и протирала пыль с огромного портрета. Я взглянула на холст, на нем была изображена красивая молодая девушка с длинными черными волосами и зелеными глазами, фамильными чертами Кроунов. Судя по старинной одежде, жила она несколько сотен лет назад.

– Какая красивая, – восхитилась я, – кто это?

Служанка вздрогнула от неожиданности и обернулась, но увидев меня, расслабилась и с улыбкой сказала:

– Вы меня напугали. Это первая хозяйка замка Кроунхолл. Леди Вио̀ла. Вы ведь мисс Кира?

– Да, – согласно кивнула я, – а вы?

– Я Ла̀ра, мисс, – отозвалась девушка.

– Ааа, Труди рассказывала о вас, приятно познакомиться, – я улыбнулась горничной, – Лара, не подскажешь мне как пройти к беседке на заднем дворе? Я договорилась там встретиться с леди Элиз, но немного заплутала.

– Конечно, мэм, – с готовностью кивнула служанка, – Вам нужно пройти через холл и повернуть налево. Потом по коридору до конца и выйти через правую дверь в сад. Дальше по тропинке, никуда не сворачивая, и придете как раз к беседке.

Я кивнула и, пожелав горничной хорошего дня, отправилась дальше. Коридор левого крыла замка был весь увешан огромными портретами семейства Кроун. На первый взгляд их было несколько сотен. Разных размеров, они тянулись по обеим сторонам коридора. Статные мужчины на конях и в кованых доспехах, утонченные леди в красивых нарядах. Древний уважаемый род наверняка совершил немало подвигов во имя короны и нашего великого королевства. Среди многочисленных изображений я узнала одно знакомое. Брюнетка с зелеными глазами с картины в холле. На этом портрете она была в длинном изумрудном платье, а ее шею украшал жемчужный чокер с крупным агатом посредине. Рассматривая женщину, мне подумалось, что такая жгучая красота свела с ума не одного мужчину. Даже стало как-то жаль ее мужа, наверняка, мужчина не вылезал из дуэлей.

В размышлениях о возможных семейных перипетиях жизни предков Кроунов, я добрела до конца коридора и остановилась. Куда же дальше? Ориентирование на местности никогда не было моей сильной стороной. Если уж по правде, в академии я постоянно попадала в разные нелепые ситуации из-за своей неспособности запомнить дорогу. Преподаватель по выживанию мистер Дарм, когда в очередной раз вытаскивал меня из болота, говорил, что я страдаю редкостным топографическим кретинизмом и, что лечить меня совершенно бесполезно. Зато можно использовать как секретное оружие. Говорил, что я одна способна извести целую армию противника, если вызовусь провести их в тыл. Я постаралась припомнить, что там говорила Лара. Кажется, в конце коридора налево. Я собралась с духом и открыла дверь.

Оказалось, коридор действительно выходил в сад. Фууух, ну слава проведению, мой кретинизм не прогрессирует. Я шустро пошла по тропинке, стремясь побыстрее попасть в беседку. Дорожка то и дело петляла между огромными зарослями гибискуса и рододендронов и, в итоге, вывела меня к небольшой закрытой молельне. Сложенная из такого же темного камня, как и основной замок, она ярко сияла разноцветными бликами витражных окон в солнечных лучах. Красивая, изящная и очень уединенная. Спрятанная за огромными цветочными зарослями. Место прекрасное, но в данном случае мне совершенно ненужное. Опять я что-то перепутала. В следующий раз буду карту просить. Я уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала:

–…этого никто не должен знать. Особенно наши юные гости.

Я застыла. В голове сразу же зазвучал строгий бабушкин голос «Помни, Кира, любопытство сгубило ведьму!». Да, бабуля, ты меня учила, что подслушивать нехорошо. Это совершенно недостойное занятие для юной девушки, пусть она и ведьма. Привораживать без спросу можно, проклинать можно, а подслушивать нет. Но вот Шнырь в подобных случаях говорит, что если чего-то нельзя, но очень надо, то это не считается. А мне сейчас ну очень-очень надо. Разговор может иметь прямое отношение к нашему расследованию. Так что, рассудив, что в данных обстоятельствах, это не считается, я задвинула ворчливый бабушкин голос подальше, пригнулась к земле, гуськом поползла к приоткрытому окошку и вся обратилась в слух.

– Послушай, Берти, так больше не может продолжаться. Я и так слишком рисковала придя сюда… – сказала женщина.

Судя по сипловатому голосу, это была старая герцогиня.

– Вильма, ты преувеличиваешь, – мягко отозвался собеседник, – Никто ни о чем не догадывается, так что успокойся. Наши детективы слишком юны и вряд ли увидят что-то дальше своего собственного носа. Я бы не слишком на них полагался.

Этот голос показался мне смутно знакомым, но я не совсем уверена, где и когда могла его слышать.

– Кстати о расследовании, этот полицейский, Тэтчерд, он что-то разнюхал? – продолжил мужчина.

Герцогиня глубоко вздохнула:

– Ничего конкретного. Просто написал, что есть какие-то новости и он хочет поговорить лично. Я думаю, что нам сейчас следует проявить крайнюю осторожность. Никто не должен узнать…

Тут герцогиня перешла на шепот и мне пришлось подползти ближе. Вдруг под моей ногой громко хрустнула ветка. Не дожидаясь пока меня обнаружат, я быстро вскочила и ломанулась в ближайшие заросли рододендронов, со скоростью и грацией горного сайгака. Улепетывая с места преступления со всех ног, я бежала сквозь заросли кустов настолько быстро, насколько позволяли мне мои кровные. Ветки хлестали по лицу, тянули за одежду, запутывались в волосах. Не разбирая дороги и не обращая внимания на стремительно множащиеся царапины, я мчалась на всех парах, стремясь поскорее преодолеть эту полосу препятствий и оказаться в безопасном месте. Как можно дальше от молельни, где никто не уличит меня в подслушивании. Вдруг, совершенно неожиданным образом, кусты закончились и я, не успев затормозить, вывалилась на дорогу прямиком кому-то в руки.

Инерция стремительно двигала меня вперед и я, несомненно, проехалась бы плашмя по дорожке еще пару метров, если бы кто-то не удержал меня от дальнейшего падения.

– Впервые вижу, чтобы дриада так бегала. Куда вы торопитесь, милая? – услышала я глубокий хриплый голос где-то высоко над головой.

Я потихоньку подняла глаза вверх и уставилась на мощную широкую грудь, затянутую в простую хлопковую рубаху. Пришлось поднять взгляд повыше. Потом еще немного. И еще. Наконец, задрав голову, я увидела своего невольного спасителя. На меня смотрел высокий широкоплечий мужчина, с крепкой бычьей шеей. Его темные каштановые, чуть вьющиеся волосы, были несколько длиннее, чем требовала современная мода, и каскадом спадали на воротник. Светло-карие прищуренные глаза светились янтарными всполохами. На лбу и переносице залегли глубокие морщины. Судя по всему, незнакомец часто хмурился, но сейчас почему-то улыбался.

Кажется, он назвал меня дриадой? Интересно, почему. Хотя это мне даже на руку. Пусть считает, что встретил лесную нимфу. А я приберегу свое инкогнито. Это лучше, чем объяснять каждому встречному-поперечному кто я такая и что делаю в кустах. Я подняла глаза на своего спасителя:

– Простите, что потревожила. Спасибо, что поймали. Извините, я спешу – скороговоркой пробубнила я и попыталась вывернуться из объятий мужчины, но он только крепче сжал мою талию.

– Не так быстро, дорогая, – усмехнулся он.

– Уважаемый сэр, прошу Вас, отпустите меня – я изо всех сил старалась держать характер в узде, чтобы не выдать себя.

– Ух, какая верткая! – восхитился незнакомец, – На вечерний полив орхидей опаздываешь?

– Нет, специализируюсь на кактусах! – огрызнулась я, – Отпустите меня, наконец, – я злобно зыркнула и безуспешно попыталась стряхнуть с себя загребущие руки незнакомца.