— Люциус отстегнул Шафику круглую сумму денег, и теперь числится большим другом Повелителя. На собраниях с ним носятся, как с писаной торбой, не то, что при прежнем хозяине — никогда не знаешь, за что Круциатус отхватишь. Этот спокойный, никого не пытает, тишь да гладь. Только Люциус говорит, что этого красавчика он почему-то боится больше, чем того безносого монстра.

— Ты доверяешь ему? — спросила Эйлин.

— В том, что касается его информации по поводу собраний — да. По поводу намерений Шафика относительно крестражей, пожалуй, тоже. А вот во всём остальном….Возможно, он просто втирается ко мне в доверие, чтобы в нужный момент заманить в ловушку.

— Ты не пытался проникнуть в его мысли?

— Пытался, но это бесполезно. Во-первых, делать это нужно очень осторожно, чтобы он ничего не почувствовал. А во-вторых, Люциус достаточно сильный окклюмент, чтобы защититься от такого ненавязчивого воздействия.

— А что он говорит по поводу собраний?

— Ты представляешь, к Шафику присоединились чистокровные, которые воздерживались от открытого сотрудничества с Тёмным Лордом. Паркинсон, Булстроуд….И чего только им неймётся? Сидели бы спокойно, женихов дочерям искали, так нет же….Волан-де-Морт их часто пытался зазвать в свои ряды, но они сумели отбрыкаться от такой «чести». А к этому сами прибежали. Неужто поддались силе его обаяния? — Северус недоумённо пожал плечами.

— А кто в Министерстве тормозит подписание Указа? — спросила Эйлин.

— Люциус не знает. Или знает, но не говорит. В любом случае, это кто-то достаточно влиятельный, чтобы так долго сдерживать процесс. Завтра поговорю об этом с Мак-Гонагалл.

— Как думаешь, кто воздействует на наши вредноскопы? Финчли? — эта тема интересовала Эйлин значительно больше, чем министерские подковёрные игры.

— Если вывод очевиден и лежит на поверхности, скорее всего, его нам подсовывают. В таких делах обычно всё гораздо сложнее.

— Или же кто-то хочет, чтобы мы подумали именно так и не обращали внимания на Финчли именно потому, что его причастность столь очевидна, — ответила Эйлин.

— В любом случае, Финчли требует пристального к себе внимания. Но не стоит забывать и об остальных, — подвёл итог Северус. — И хватит уже об этом. Давай спать.

====== Глава 13 ======

— Минерва, что вы знаете об Уолтере Шафике?

Снейп сидел в кресле напротив директорского стола, опираясь на подлокотники и соединив подушечки пальцев. Он пришёл сюда сразу после ужина и теперь молча разглядывал директора, пока та откладывала в сторону разбросанные по столу пергаменты. Да, эта должность приносит гору забот и всяких неотложных дел — ему ли не знать. Учебный год только начался, а на лице Минервы уже явственно проступала усталость. Услышав его вопрос, она подняла глаза на Снейпа и вопросительно взглянула на него.

— Судя по фамилии, это представитель рода чистокровных, внесённых в «Справочник», — ответила она. — Но я о нём не знаю ничего. В Хогвартсе он не учился, его имя не попадало на страницы газет, он не работает в Министерстве и не занимается никакой общественной деятельностью, так что…

— Ну, как я успел выяснить, общественной деятельностью он занимается, и очень активно. Правда, держит это в строгом секрете. Но это только пока.

Минерва бросила на Снейпа быстрый вопрошающий взгляд, но промолчала, в ожидании продолжения.

— Уолтер Шафик — глава недавно созданной тайной организации и, так сказать, преемник почившего Волан-де-Морта.

— Вот как? — Минерва пытливо взглянула на Снейпа, будто пытаясь понять, не шутит ли он.

— Именно так. Не больше и не меньше. И, судя по вашей реакции, никто из работников Министерства, с которыми вы общаетесь по долгу службы, ничего вам про это не говорил.

— Вы правы, Северус. Я впервые слышу от вас и о нём, и о его организации. И, естественно, мне хотелось бы знать, откуда у вас эти сведения.

Портреты директоров Хогвартса хранили молчание, как будто тоже приготовились внимательно выслушать всё, что скажет Снейп.

Декан Слизерина откинулся на спинку кресла и заговорил своим густым, чуть глуховатым голосом, из-под полуприкрытых век наблюдая за реакцией Мак-Гонагалл. Его голос был ровным и бесстрастным на протяжении всего повествования. Казалось, что он говорит не о себе и своей жене, а ком-то совершенно постороннем, не имеющем к нему никакого отношения. Зато по мере его рассказа Минерва бледнела, вздрагивала, поджимала губы или начинала нервно теребить пальцами кончик попавшегося случайно под руку пергамента. Иногда она набирала воздуха, будто пытаясь что-то сказать, но так ни разу и не решилась перебить рассказчика.

Когда Северус умолк, Минерва тяжело опустила голову на руки, которыми она опиралась на стол и несколько секунд просидела неподвижно, переваривая полученную информацию. Потом подняла голову и взглянула на Снейпа:

— Северус, почему вы не сказали мне обо всём этом раньше?

— Не хотел выглядеть в ваших глазах параноиком, — усмехнулся он. — Пока они не стали действовать, всё, сказанное мною выглядело бы, как домыслы или мания преследования. Впрочем, такую же позицию по отношению к Шафику заняло Министерство. Пока его организация копит силы и ничего не предпринимает, их как бы и не существует. Хотя, я уверен, в Аврорате знают о ней. Вопрос в том, ставят ли они об этом в известность Кингсли.

— Я завтра же встречусь с ним, — Мак-Гонагалл была взволнована, — занят он или нет, но я заставлю его выслушать меня.

— Минерва, я завтра же с утра договорюсь с Кингсли о вашей встрече с ним, — подал голос портрет Дамблдора. — И сообщу тебе, в какое время она состоится.

— Благодарю, Альбус.

— Только не горячитесь так, Минерва, — Снейп смотрел на неё снисходительно, напомнив Директору те времена, когда у неё почти ни дня не обходилось без стычки со слизеринским деканом.

— Я постараюсь, — Минерва поджала губы, бросив на Снейпа недовольный взгляд.

— Вы ведь поставите меня в известность об итогах вашей встречи с Министром? — примирительно спросил он. — Всё-таки я — лицо наиболее заинтересованное.

— Разумеется, Северус, — Мак-Гонагалл неожиданно для самой себя перестала сердиться, вспомнив, что совсем недавно довелось пережить ему и его жене. — А вы…. Надеюсь, теперь вы будете держать меня в курсе всего, что связано с этим…. Шафиком? — последнее слово она произнесла брезгливо, будто с отвращением выплюнув его.

— Да, — коротко кивнул Снейп.

— Для вас двери моего кабинета всегда открыты, Северус. В любое время дня и ночи. В любое, — подчеркнула Мак-Гонагалл.

— Благодарю вас, Минерва.

— Северус, мальчик мой, — вновь заговорил Дамблдор на портрете. — Если тебе вдруг понадобятся какие-нибудь сведения в Министерстве, обращайся непосредственно ко мне. Мой портрет висит в кабинете Министра магии, поэтому я всегда смогу попросить его раздобыть эти сведения для тебя.

Северус неопределённо хмыкнул:

— Как вы думаете, Альбус, может, мне стоит повесить ваш портрет у себя в кабинете, чтобы не бегать сюда всякий раз, как мне понадобится узнать или передать какие-то сведения?

— А что, мальчик мой, это мысль, — Дамблдор не обратил никакого внимания на звучавшую в голосе Снейпа иронию. — Так было бы значительно удобнее.

— Я подумаю над вашим предложением, Альбус, — скептически ухмыльнулся Снейп.

Он встал и быстрым шагом направился к выходу. Северус понимал, что это глупо, но боялся оставлять Эйлин надолго одну. Да что там лукавить? Он просто боялся выпускать её из поля своего зрения, хотя делать это ему приходилось постоянно. И, всякий раз возвращаясь к ней, Северус почти бежал, ощущая тревогу и беспокойство, тщетно стараясь утихомирить бешено колотящееся в груди сердце. И только увидев Эйлин и убедившись, что с ней всё в порядке, он постепенно успокаивался, пытаясь с помощью сарказма и самоиронии скрыть ту мучительную тревогу, которая гнала его к жене минуту назад.

Первым делом заглянув к себе и убедившись, что Эйлин, живая и здоровая, что-то увлечённо пишет, сидя за столом, Северус коснулся губами её виска и отправился в гостиную Слизерина. Поговорив со старостами и убедившись, что на факультете всё в порядке, он вернулся домой и принялся за проверку домашних заданий. «Сегодня — никаких отработок», — решил Северус. Сегодня он проведёт вечер с Эйлин. Для него и так все дни тянулись теперь слишком долго. Он успевал соскучиться по жене ещё до обеда, несмотря на бесконечные уроки, домашние задания, отработки и ещё Мерлин знает, какую кучу всяких дел, больших и маленьких. Все эти дела не мешали Северусу скучать по Эйлин и с нетерпением ждать вечера, чтобы коснуться её, ощутить её тепло, вдохнуть запах её волос и утонуть в мерцании глаз… Он скучал по ней, как мальчишка, в нетерпеливом ожидании ласк и прикосновений, всякий раз будораживших душу и наполнявших её эмоциями, к которым он никак не мог, да и не хотел привыкать.