====== Глава 1 ======
— Эйлин. Долго ещё? Сколько можно ждать?
— Потерпи, милый. Ещё чуть-чуть…
Снейп стоял посреди гостиной в новой, с иголочки, элегантной парадной мантии чёрного цвета, переминаясь с пятки на носок. Он был готов уже полчаса тому назад, а Эйлин всё не выходила из своей комнаты, всякий раз отвечая одно и то же на его нетерпеливые замечания. В уголке гостиной маячил Стинки, растроганно развесивший уши и картинно стиснувший руки на груди. Снейп сделал несколько кругов по комнате и остановился у окна, глядя на свой весьма и весьма запущенный двор. Он явно нервничал, а эта вредная девчонка своей медлительностью, будто нарочно, подливала масла в огонь. Но вот дверь в её комнату тихонько скрипнула. Снейп обернулся на этот звук и замер, не в силах произнести ни слова.
Эйлин стояла на пороге комнаты, напряжённая и трепетная, как натянутая струна. На ней было длинное белое платье, подчеркнувшее все достоинства её хрупкого с виду, но такого сильного на поверку тела — небольшую, но вполне оформившуюся грудь, тонкую талию, нежную округлость по-девичьи узких бёдер… Её платье не было сияюще-белоснежным, скорее, молочно–белым. Кожа её открытых плеч и рук, казалось, светилась изнутри каким-то особенным мягким сиянием. И таким же мягким, приглушённым светом светились её глаза, обрамлённые чёрными пушистыми ресницами, встречаясь с глазами замершего в восхищении Снейпа. Пепельные волосы Эйлин были чуть приподняты над её высоким чистым лбом и собраны сзади в пышный хвост, переплетённый серебристой цепочкой, который лежал у неё на правом плече. Небрежно выбившийся локон вился у её щеки, делая ещё более нежной и трепетной изящную линию шеи, к которой так и тянуло прикоснуться губами.
Северус не мог отвести от девушки восхищённых глаз. Да, ради этого можно было простить ей любое опоздание. Недаром он вот уже несколько минут стоит перед ней, как дурак, не в силах выдавить из себя ни звука, да что там — даже вздохнуть! — и молча пожирает её глазами. Губы Эйлин трогает лёгкая понимающая улыбка, она, не отрываясь, смотрит ему в глаза и чувствует, как тонет, тонет в этих чёрных, бездонных туннелях, наполненных сейчас потоками бурлящей лавы, способной растворить её всю без остатка….
Вот он, наконец, вздохнул, порывисто подошёл к ней и, не в силах отвести взгляд, прошептал своим глуховатым, бархатным голосом, от которого у неё всегда пробегали мурашки по позвоночнику:
— Э-эйлин… Э-э-эйлин….Какая же ты красавица….
Честно говоря, Северус никогда не задумывался над оценкой её внешности. Для него Эйлин всегда была красива, это подразумевалось и не требовало подтверждений. Он понимал, что, возможно, это его субъективное мнение, но относиться к девушке объективно он не мог. Он знал её с детства, она выросла у него на глазах, он считал её родным человеком… Трудно объективно оценить внешность родного человека, к которому привык. Своя — значит, красивая. И только теперь Снейп понял, что его Эйлин действительно чертовски красива, как только может быть красива молодая, влюблённая, уверенная, осознавшая свою силу и власть над мужским сердцем ведьма. Сейчас она напоминала ему их общий патронус — напряжённая, трепетная, изящная, готовая, словно лань, в любой момент сорваться с места и стремительно умчаться в неведомую даль…
Северус не смог удержаться от того, чтобы не коснуться губами этой нежной шеи. Эйлин вздрогнула от его прикосновения, затрепетала всем телом и произнесла тем тихим, воркующим голосом, который он так любил слышать, голосом, говорящим о крайней степени её возбуждения либо удовлетворения:
— Северус… Ещё один такой поцелуй — и мы уже никуда не поедем… Я потратила два часа на всю эту красоту. Если мне придётся начинать всё сначала…. — Она улыбнулась, покачала головой и взглянула на него такими глазами, что он был готов тут же зацеловать её до полного изнеможения. Вернул его на землю восторженный всхлип Стинки, по-прежнему стоявшего у стены и с чувством заламывающего руки:
— Хозяйка! Хозяйка такая красивая! И хозяин…. Стинки счастлив, — по щекам домовика катились крупные слёзы, а сам он в это время расплывался в умильной улыбке.
— Спасибо, Стинки, — Эйлин улыбнулась, медленно выплывая на поверхность из омута этих чёрных, наполненных страстью и восхищением бездонных глаз. — Ну что же ты плачешь? Ну-ка, перестань.
— Стинки плачет от радости. Стинки счастлив, — повторил растроганный эльф, любуясь этой удивительной парой.
— Ну, всё, Стинки, нам пора, — Эйлин подошла к нему, чмокнула домовика в нос, чем привела его в неописуемый восторг, и взяв Снейпа за руку, вышла с ним из дома. Послышался лёгкий хлопок — и они исчезли с того места, на котором только что стояли.
Они оба не хотели устраивать шумную свадьбу с пышной церемонией и большим количеством гостей. Им обоим не нравились подобные мероприятия. Да и кого им было приглашать? Только свидетелей, ибо так положено по закону. А уж выбранные ими свидетели, Поттер и Мак-Гонагалл, неожиданно для них предложили провести брачную церемонию в Хогвартсе, уже почти полностью отстроенном после разрушений, полученных во время битвы с Волан-де- Мортом. Северус с Эйлин переглянулись, пожали плечами и… согласились. Всё равно нужно было определяться с местом, где будут узаконены их отношения. Так почему бы не узаконить свои отношения в Большом зале Хогвартса, под аплодисменты профессорско-преподавательского состава и приглашённого Эйлин гриффиндорского трио? Заодно и проблема с фуршетом для гостей будет решена. И вот теперь они в качестве жениха и невесты стояли у высоких кованых ворот, которые любезно распахивал перед ними давно поджидавший их Хагрид. На Рубеусе был праздничный пиджак. Ради столь торжественного случая он попытался причесать свою густую шевелюру и пышную бороду. Его добродушное лицо освещала радостная улыбка. Увидев Северуса с Эйлин, растроганный до глубины души Хагрид не смог удержаться, чтобы не смахнуть слезинку, скатившуюся по его обветренной щеке.
— Здравствуй, Хагрид, — приветствовала его Эйлин.
— Здравствуй, Ал. Здравствуйте, господин профессор. Добро пожаловать. С возвращением в Хогвартс!
— Благодарю, Хагрид. — Снейп взял Эйлин за руку и направился к поджидавшей их карете. Это была одна из тех карет, что подвозила студентов к замку, правда, сейчас она была запряжена не фестралами, а парой лошадей.
Вообще-то, согласно традиции, карет должно было быть две. Одна — для жениха, другая — для невесты, которую должен был сопровождать человек, за неимением отца исполняющий его обязанности. Именно этот человек должен был подвести невесту к алтарю. Но, обсуждая подробности, Эйлин сказала:
— Знаешь что, Северус. Веди-ка ты меня к алтарю сам. Ведь ты для меня и папа, и мама, и брат, и дедушка с бабушкой, и учитель, и руководитель — всё в одном флаконе. Не хочу, чтобы этим занимался кто-то другой, даже если это просто дань традиции.
У Снейпа от этих слов сильнее забилось сердце. Вот уже столько времени они вместе, а он до сих пор никак не привыкнет к тому, что Эйлин может вдруг, совершенно неожиданно сказать ему что-нибудь такое, от чего его душа вновь, в очередной раз, покрывается крупными мурашками нежности и перестаёт умещаться у него в груди, застревая непослушным комком в горле.
Он тогда молча поцеловал её, а она без слов всё поняла, такая умница. Им обоим было совершенно наплевать, что подумают о них окружающие. Поэтому, презрев традиции, они сейчас уселись вместе в одну карету, Хагрид взгромоздился на козлы, щёлкнул кнутом, и лошади резво повезли их к замку. Они оглядывали знакомый двор. Гремучая ива радостно колыхала на ветру своими вновь ожившими ветвями. Вдалеке виднелась та самая берёза, которая во время битвы вовсе не пострадала. У обоих было чувство, что они вернулись домой…
Карета остановилась у входа. Снейп вышел первым и подал Эйлин руку. Она стояла в карете и призывно смотрела на него сверху вниз, будто ждала чего-то. Он обнял её прижавшись на миг лицом к её животу и ощутив ладонями тугую округлость её попки под лёгкой тканью платья, подхватил на руки и бережно опустил на землю, не удержавшись, чтобы не коснуться губами её тёплых, чуть приоткрытых губ. Наградой ему было тихое: «Любимый», которое Эйлин выдохнула ему в ухо. Снейп подал девушке руку. Она чуть пошатнулась, прикрыла на мгновение глаза и приложила руку ко лбу. Снейп сильнее сжал её ладонь, помогая ей удержать равновесие и с тревогой заглянул ей в лицо:
