Она бы никогда не посмела признаться ему в этом или вступиться за него перед своими сокурсниками. Ей казалось, что она не имеет на это права. Все права на подобное принадлежали Эванс. Не желая становиться объектом насмешек, а то и откровенной травли, Мэри тщательно скрывала свои чувства. После известного инцидента, встретив Северуса у дверей гриффиндорской гостиной, она сама вызвала к нему Эванс. Никто, кроме Мэри не знал, чего ей это стоило. Но она понимала, что сама она утешить его не сможет, ему нужна Эванс, а её, Мэри, он просто пошлёт, если она скажет ему хоть слово об этом. Мэри не хотела, чтоб он страдал — вот в чём дело. Пусть даже ради этого ей придётся позвать к нему эту чёртову Лили.

Мэри наблюдала за Снейпом до самого окончания школы, так и не решившись приблизиться к нему, несмотря на то, что с Эванс у него явно ничего не получилось. Что-то мешало Мэри воспользоваться этим. Она как будто чувствовала, что не нужна Снейпу, а потому просто тихонько наблюдала за ним всякий раз, встречая его в коридорах, в классах или в Большом зале. И думала о нём перед сном после каждой такой встречи.

Впрочем, детская симпатия так и осталась симпатией и вскоре забылась вовсе. Зато теперь, когда она видела Северуса так близко, и его низкий бархатный голос будто обволакивал её сознание, Мэри МакДоналдс откровенно любовалась этим могучим волшебником, героем прошедшей войны, без которого победа над Волан-де-Мортом была бы невозможна. Не понимая, что с ней происходит, Мэри ощущала только одно — она готова вечно слушать этот завораживающий голос и растворяться в этих чёрных бездонных глазах.

Оказавшись за дверью кабинета, декан Гриффиндора потёрла пальцами виски, провела ладонями по лицу и решительно тряхнула головой, будто пытаясь отмахнуться от наваждения. Северус женат, он любит свою жену, весь магический мир знает их историю, и…. И что? Что с ней происходит, драккл побери? Мэри задумчиво шла по коридору, пытаясь отогнать внезапно нахлынувшие чувства, но чем больше усилий она для этого прилагала, тем плачевней был результат. Чувства наваливались с новой силой, и сопротивляться им было невозможно.

Снейп не знал и не мог знать об этой внутренней борьбе. Мэри проявила гриффиндорскую горячность, он остудил её пыл — только и всего. И вот теперь второкурсник Стэнли Брокен вместе с другими «отличившимися» заканчивал чистить котлы, время от времени бросая сердитые взгляды на вредного профессора зельеварения. Но, Мерлин, сколько таких взглядов выдержал Снейп за всю свою жизнь! И разве только таких? Снейп усмехнулся, глядя, как мальчишка зло сопит, складывая чистые котлы в угол. Как же ему хотелось с грохотом свалить все эти мерзкие котлы в кучу, так, чтобы этот грохот достиг крыши Хогвартса! Но парень понимал, к каким последствиям это может привести, поэтому сложил всё тихо и аккуратно, и, вместе с остальными «штрафниками» чинно распрощался и покинул кабинет.

Снейп встал из-за стола, потянулся, хрустнул суставами и подошёл к Эйлин. Она подняла голову от своих записей и улыбнулась ему, просияв глазами. От этого взгляда по телу Северуса привычно разлилось приятное тепло, уютное и обволакивающее. Он собрал в аккуратную стопку все её записи и со словами:

— Хватит на сегодня, — положил их на стол. Вынул у неё из руки перо и положил его поверх стопки пергаментов.

Эйлин послушно поднялась, обняла его за шею, притянула его голову к себе и поймала губами его твёрдые сухие губы, с готовностью подхватившие игру и уже через мгновение взявшие инициативу на себя. Они целовались долго и самозабвенно.

— Пойдём. Пойдём скорее, — голос Эйлин был хриплым от возбуждения, когда она освободилась из плена его губ и властно исследовавшего её рот языка. Северуса не нужно было долго упрашивать.

Убедившись в том, что в гостиной и в спальнях порядок, он вернулся в свою комнату к нетерпеливо ожидавшей его Эйлин. Что с того, что некоторые вещи им были сейчас недоступны? Это не помешало им обоим довести друг друга до изнеможения исступлёнными ласками и прикосновениями. Их ночь длилась долго. Хвала Мерлину, завтра воскресенье, можно было подольше поспать, прежде чем приступать к делам, запланированным ими обоими на этот день.

В воскресенье ближе к обеду сова доставила Эйлин ответ от Гарри:

«Ал. Ты думаешь, так просто собрать всех за один вечер? Тебе повезло, что все остались в Лондоне на выходные. В следующий раз предупреждай заранее. Ждём тебя, как договорились. Я открою камин. Гарри».

Прочитав записку, Эйлин недовольно поджала губы. Поттер в своём репертуаре. Мог бы и догадаться, что раз уж она не оповестила друзей заранее, значит, у неё были на это веские причины. Впрочем, он всегда отличался «умом и сообразительностью» и с годами, как видно, не менялся.

— Что он ответил? — спросил Северус, когда Эйлин прочла записку.

— Встреча состоится, как договаривались.

— Значит, выйдем вместе, — констатировал Северус.

— Гарри обещал открыть камин, так что я, пожалуй, через него, — отозвалась Эйлин.

— Тогда воспользуйся директорским камином. Я договорюсь с Минервой. Иначе мне придётся задержаться, чтобы закрыть наш камин после тебя, и я опоздаю к Люциусу. Мне бы этого не хотелось.

— Конечно, милый. Обратно мне тоже через её камин?

— Да. И постарайся не задерживаться.

— Не могу обещать. Нам слишком многое нужно обсудить. Кстати, ты не хочешь присоединиться к нам после встречи с Малфоем? Думаю, тебе есть что сказать нам всем.

— Посмотрим. Надеюсь, Лонгботтом не потеряет, как обычно, способность соображать при моём появлении?

— Ну, если уж он не испугался этой змеюки…. Ты всё-таки, выглядишь значительно менее опасным, — губы Эйлин тронула ироничная улыбка.

— Кто знает, кто знает…. Впрочем, детские страхи с годами проходят, так что, будем надеяться….

— Проходят. Но не у меня, — со значением взглянула на него Эйлин. — Помните об этом, господин профессор.

— И вы, миссис Снейп, не забывайте, что господину профессору есть чего бояться, — усмехнулся он.

После обеда Снейп подошёл к Мак-Гонагалл и договорился с ней о возможности для Эйлин воспользоваться камином в её кабинете. Он уже подумывал, не поставить ли Директора в известность о том, что происходит в стенах руководимого ею учреждения, но решил повременить с этим до того момента, пока его разговор с Малфоем и встреча Эйлин с друзьями не дадут ему больше информации. Снейп был благодарен Минерве уже за то, что она не задавала лишних вопросов, и ему не пришлось объяснять, почему Эйлин не может воспользоваться каминов в их комнате.

Пока Северус решал вопросы организации тренировок по квиддичу для слизеринской сборной, Эйлин поговорила с первокурсницей Лиззи Шнайдер, чьей истерикой воспользовались для того, чтобы выманить её из комнаты. Перед этим Эйлин прочитала личное дело девочки. Немка по происхождению, Лиззи была полукровкой и до семи лет прожила с родителями в Германии. Её отец-маггл занимался бизнесом, ради которого, собственно, и переехал в Англию. Судя по всему, Лиззи с трудом привыкала к новой стране, к новому языку, к новой школе и к окружавшим её людям. Ну, а события последнего года заставили её мать-волшебницу вообще вернуться в Германию к родственникам, прихватив с собой дочь. Теперь семья Лиззи воссоединилась, а ей самой пришло время поступить в Хогвартс. Но, очевидно, все эти волнения и переезды сильно повлияли на психику ребёнка. Поэтому первые дни пребывания в школе стали для Лиззи трудным испытанием, и ребёнок просто не смог справиться со своими эмоциями.

Придя в слизеринскую гостиную, Эйлин не застала там почти никого, кроме нескольких самых старательных учеников с разных курсов, молча сидевших, уткнувшись носом в книги. Лиззи она заметила, сидящей в уголке дивана с учебником трансфигурации на коленях. Эйлин присела рядом и тронула девочку за руку:

— Лиззи, мы можем сейчас поговорить?

Девочка подняла на неё глаза неопределённого зеленовато-орехового цвета и молча кивнула.