Усевшись с гордым видом за стол, она обвела взглядом обедавших студентов. Глаза её при этом были слегка прищурены, а рот кривила фирменная «снейповская» ухмылка. Её взгляд в сторону слизеринского стола был откровенно вызывающим. Уж кому-кому, а этим она точно не покажет своих истинных чувств. Поэтому Эйлин изо всех сил изображала непринуждённость и ела с аппетитом и удовольствием, назло наблюдавшим за ней врагам. Сидя рядом с ней и искоса поглядывая на жену, Снейп одобрительно усмехался. Он понимал её, как никто, и был полностью согласен с выбранной ею линией поведения. Сам он тоже в течение этих нескольких дней сохранял спокойствие, никому не давая повода порадоваться, глядя на обуревавшие его чувства.

Лёгкое жужжание вредноскопов в карманах у обоих явственно напоминало о присутствии рядом недоброжелателя. Зная о наличии в замке человека, призванного руководить действиями юнцов из организации Шафика, Снейп не удивлялся поведению прибора. Ему не давало покоя другое — почему вредноскоп молчал в само начале, до того, как Эйлин подверглась нападению. И почему он заработал сейчас, уже после того, как тайный враг понял, что Снейп знает о его присутствии в школе. Ответов на эти вопросы у него не было.

Когда послеобеденные уроки закончились, Эйлин оккупировала кабинет зельеварения, продолжив свои эксперименты с новым зельем. Северус сидел за столом, проверяя домашние задания, то недовольно хмыкая, то поджимая губы и небрежно отшвыривая исчёрканный красным пергамент в стопку уже проверенных работ. Всё же, иногда ему попадались свитки, которые он читал молча, изредка помечая их красными чернилами. И лишь парочка работ вызвала его полное одобрение. Да, хорошие зельевары в наши дни — большая редкость. Снейп поднял глаза на жену. «А по-настоящему талантливых — один на сотню, — подумал он, глядя, как Эйлин мешает зелье в котле.- Точнее — одна». «Был бы художником — нарисовал бы её вот так — склонившейся над котлом, плавно помешивающей варево», — неожиданно промелькнула мысль, удивившая его самого.

Впрочем, движения Эйлин были не менее изящными и тогда, когда не удавшийся вариант зелья отправился в раковину. Она не расстроилась, просто снова углубилась в свои записи, что-то чёркая и переписывая заново, прекрасно понимая, что создать новое зелье не получится за два дня. Трудности её не пугали. А уж если у неё появилась цель, Снейп знал — она всё равно добьётся результата. Рано или поздно, так или иначе. Упрямство Эйлин, так часто выводившее его из себя, играло положительную роль, когда дело касалось зельеварения. Северус знал, что, раз начав изобретать зелье, его жена не отступит до конца. Поэтому его ничуть не удивило, что после ужина Эйлин снова направилась в кабинет зельеварения и просидела там допоздна. Его это устраивало — он и сам провёл время до отбоя в этом кабинете, и то, что она постоянно находилась у него на глазах, успокаивало его.

Правда, сразу после ужина Снейп проверил наличие тех студентов, которые были членами организации Шафика. Сегодня была суббота. Следовало выяснить, отправятся ли они на собрание. Однако, Бёрк, Харт и Флинт, а также Шелдон, Сноуфилд, Селвин и Причард — все были на месте, из чего Снейп сделал вывод, что очередное собрание состоится в следующую субботу. По этому поводу у него в мозгу возникла одна небольшая идея. Впрочем, прежде чем развивать её, нужно было встретиться с Малфоем. Поэтому до завтрашнего дня Снейп перестал обращать на неё внимание и сосредоточился на дальнейшей проверке студенческих работ, время от времени поглядывая, как справляются с чисткой котлов «штрафники», пришедшие на отработку.

По поводу одного из них, гриффиндорца Стэнли Брокена не далее, как сегодня днём у Снейпа случился конфликт с новым деканом Гриффиндора. Как только закончился последний урок, и студенты покинули класс зельеварения, туда влетела донельзя возбуждённая Мэри МакДональд.

— Северус, за что ты снял баллы со Стэнли Брокена? — выпалила она, подходя к столу, за которым сидел Снейп.

— Брокен? Это тот соломенный блондин со второго курса? — лениво поинтересовался Снейп, делая вид, что с усилием припоминает, о ком идёт речь. На самом деле он прекрасно помнил всех своих студентов, и уж, конечно, абсолютно точно знал кого и за что он оштрафовал в течение дня. Но Мэри была слишком возбуждена, её следовало остудить, поэтому Снейп был с ней нарочито- медлителен.

— Да-да, Стэнли Брокен. Он сказал, что ты не засчитал ему абсолютно правильное зелье. И это подтверждают все его однокурсники! И при этом ты ещё снял с него баллы! — возмущению гриффиндорского декана не было предела.

— Мэри, позволю себе заметить, что я никогда не вмешиваюсь в учебный процесс преподавателей Хогвартса, но и никому из них не позволяю вмешиваться в собственный учебный процесс. И уж если я с кого-то снимаю баллы, значит, делаю это абсолютно заслуженно. А тебе советую не идти на поводу у собственных учеников, чтобы не выглядеть смешно, устраивая разбирательства по поводу снятых баллов. Видишь ли, здесь так не принято, — ухмыльнулся Снейп.

— Но….

— Никаких «но». Во-первых, ты не должна опускаться до выслушивания жалоб учеников на преподавателей. Тебе следовало сразу же их пресечь и наказать ябедников. Во-вторых, ты не должна ставить себя в неловкое положение, бегая разбираться с коллегами по факту каждой такой жалобы. Ты — декан, а не девочка на побегушках. Ну, и в-третьих, я никому не позволю ставить под сомнение свою компетенцию. Ни твои второкурсники, ни ты сама не знают, как должно выглядеть правильное зелье. И не вам указывать мне, какое зелье можно считать правильным, а какое — нет.

Во время его речи декан Гриффиндора то бледнела, то краснела, то порывалась что-то ответить, но Снейп не давал ей этой возможности. Когда он закончил говорить, уверенности в облике Мэри поубавилось, но всё же она не собиралась сдаваться просто так.

— Но баллы, Северус! Пусть даже его зелье не отвечает твоим требованиям. Разве за неправильно выполненное задание снимаются баллы?

— Его зелье не отвечает не моим личным требованиям, а общепринятым стандартам. А баллы с него были сняты не за зелье, а за то, что он позволил себе пререкаться со мной, доказывая свою правоту. Об этом он тебе, конечно, не рассказал?

— Нет, — декан Гриффиндора отрицательно качнула головой.

— Вот видишь, — Снейп неопределённо пожал плечами. — Советую тебе не участвовать в подобных разбирательствах. Акцентируя на них внимание, ты рискуешь превратить локальный конфликт в затяжные военные действия.

— Хорошо, Северус. Прости, мне показалось, что снятые сегодня баллы — результат извечной вражды между Гриффиндором и Слизерином.

— Видишь ли, Мэри, — Снейп поджал губы и смерил женщину холодным взглядом, — мы давно уже вышли из того возраста, когда враждующие стороны делают друг другу мелкие и крупные пакости. Всё-таки, мы преподаватели, и соперничество между нашими факультетами может быть обставлено вполне цивилизованно. И твоя неприязнь к Слизерину не будет выражаться в несправедливом отношении к студентам, так же, как и моя неприязнь к Гриффиндору.

— Ты прав, Северус. Я погорячилась. Извини.

Мэри МакДональдс быстрым шагом покинула класс. Северус…. Какой же он стал! Он никогда не отличался красотой, но даже в школе он всегда чем-то нравился ей. Даже когда её однокурсники-гриффиндорцы называли его Нюниусом и время от времени делали ему всякие гадости. Даже после того, как Поттер и компания подвесили его вниз головой и стащили с него эти злосчастные подштанники. Мэри не видела, как всё произошло, но красочные описания этого представления не утихали в гриффиндорской гостиной до самого отъезда из Хогвартса, и прекращались только в присутствии Эванс. У Мэри никогда не хватало мужества заткнуть рот Поттеру с Блэком, но как же ей было противно слушать их разглагольствования, прерываемые пошлыми шуточками и гаденьким хохотом. Даже после этого Снейп продолжал нравится ей, несмотря на упорные слухи о его увлечении Тёмными искусствами.