К рассвету легион и сотня Прайда уже стояли напротив армии противника.

– Легионеры! Империя, которой вы присягали на верность, предала нас, своих лучших воинов, оставив погибать в самом сердце врага! Этот бой станет последним для всех нас! Мы окружены, и шансов прорваться нет! Я, Первый Легат Элморианской Империи, командующий Первым Легионом Луций, освобождаю вас от данной вами присяги! Вы можете бросить оружие и уйти! Я не буду никого считать трусом или предателем! Тех, кто останется, ждет славная смерть в бою! Выбор за вами, легионеры! – Луций сделал паузу. Легион неподвижно стоял, все солдаты оставались в строю. – Что ж, тогда устроим славную сечу и погибнем, как и подобает настоящим воинам! Легион! В атаку!

Не нарушая строя, манипулы Первого Легиона двинулись на врага.

– Для меня было честью сражаться рядом с тобой, воительница! – Луций обратился к Таше.

– Я рада, что погибну, сражаясь бок о бок с тобой, Первый Легат!

Сотня Таши шла чуть впереди элморианской армии, первой протаранив строй хараданцев. Легионеры, не доходя нескольких шагов до противника, по короткой команде метнули сотни тяжелых пилумов в шиты первой шеренги врага. Подойдя вплотную, солдаты империи отточенным движением ударили гладиусами поверх щитов, опущенных под тяжестью воткнутых пилумов. Под стремительным натиском великолепно обученных легионеров строй врага рассыпался, превратившись в толпу обезумевших от страха смерти людей. Началась бойня. Шаг за шагом легион теснил врага, оставляя за собой десятки окровавленных изрубленных тел. Самые стойкие пытались как-то противостоять военной машине империи, большинство же, побросав оружие, слепо бежало подальше от этой кровавой бани. Из-за холма, в тылу армии имперцев, звонко пропел боевой горн. Двадцатитысячная армия хана брала легион в тиски. Конница атаковала с обоих флангов, стремительно набирая скорость. Две резервные манипулы, оставленные прикрывать фланги, сомкнув щиты, встретили грудью клинья всадников Харадана. Конница на обоих флангах страшным ударом разметала первые ряды манипул, однако ценой своих жизней легионеры остановили натиск. Всадники завязли в бою, атака, которая должна была, прорвав строй, ударить в спины основным силам легиона, захлебнулась.

Легион, не став преследовать бегущих хараданцев, быстро разворачивался на помощь флангам. Едва успев развернуться и выровнять строй, солдаты оказались под ливнем стрел неприятеля. Залп за залпом, позабыв об обреченной коннице, хараданцы осыпали стройные «черепахи» манипул стрелами. В бой пошли основные силы хана. Легкая пехота, одетая в толстые кожаные туники, размахивая кривыми саблями, толпой бежала на манипулы имперцев. За ними шли облаченные в длинные железные кольчуги и островерхие шлемы элитные воины Хараданского Хана, вооруженные страшного вида двуручными фламбергами.

Манипулы слились в один большой строй в десять шеренг. Полетели первые пилумы. Легкая пехота сбавила темп, прикрываясь щитами от разящих снарядов. Лучники хараданцев не прекращали стрелять, и каждый десятый легионер, раскрывшись для броска пилума, падал, пронзенный стрелой. Толпа воинов с кривыми саблями врезалась в строй имперцев. Луций что-то отрывисто выкрикнул, команду подхватили центурионы, и первая шеренга одновременно, как единый живой организм, ударила гладиусами сверху вниз. По полю боя пронесся предсмертный крик десятков поверженных врагов. Первые ряды атакующих в замешательстве попятились назад. Лучники продолжали стрелять, не щадя ни чужих, ни своих.

Шеренги воинов с фламбергами остановились в двадцати шагах от легиона, ожидая команды.

Легкая пехота гибла под точными ударами гладиусов. Легион медленно пятился назад, разменивая одного солдата на десять врагов. Вдруг ливень стрел прекратился. Воинственно загудел горн, и строй островерхих шлемов пошел в атаку. Солдаты с кривыми саблями поспешно разбегались перед надвигающимися рядами хараданской элиты. Фламберги единым ударом обрушились на легионеров, с легкостью разрубая окантованные железом щиты. Легиону стоило огромных усилий, чтобы не потерять строй. Легкая пехота, вытесненная из центра фламбергоносцами, атаковала с флангов. Один за другим легионеры гибли под тяжелыми ударами чудовищных мечей. Луций отдал приказ перегруппироваться. Легион в мгновение ока вновь разделился на манипулы, пытаясь завлечь хараданцев в просветы между «коробками», чтобы, нарушив их строй, бить с разных сторон, воспользовавшись тем, что двуручные мечи не очень удобны в тесной рукопашной схватке. В этот миг вновь засвистели стрелы, хан распорядился стрелять, не заботясь о том, что стрелы задевают и его воинов.

Легион уже потерял почти половину бойцов. Луций, раненный стрелой в плечо, бился в первых рядах, подбадривая солдат яростными выкриками. Вновь над полем пронесся гул горна, и с тыла, замыкая тиски, на легион острым клином понеслась тысяча закованных в тяжелую броню конных рыцарей во главе с самим хараданским ханом. Выставив длинные копья, рыцари с разгона ударили в едва успевший развернуться строй Прайда. Цепи, сковывающие первый ряд щитов, не дали пробить строй. Десяток наемников, принявших на себя удар острия клина, были просто раздавлены чудовищной силой столкновения. Их товарищи, подхватив щиты, вставали на место павших. Легион, зажатый в кровавом котле, был обречен.

Луций подставил щит под рубящий удар сбоку, фламберг, раздвоив щит, разрубил легата от плеча до середины груди. В последнем яростном крике Луций ударил хараданца острием гладиуса в лицо. Оба воина рухнули набок, так и не выпустив воткнутого друг в друга оружия из рук.

Поредевшая сотня Таши и остатки легиона встали кольцом, отбивая атаки со всех сторон. От Первого Легиона осталось не больше трехсот человек. Легионеры и наемники Прайда отчаянно дрались, стараясь забрать с собой как можно больше жизней врагов. Внезапно атакующие начали отступать. Только теперь Таша увидела, что от количества трупов не было видно земли. На холме показались катапульты и требушеты. Таша сразу узнала орудия, которые еще совсем недавно рушили стены Харада. В воздух взмыли десятки камней.

«Вот и все, – равнодушно подумала Таша, посмотрев вверх. В небе над полем брани кружили вороны. – Быстро же вы прилетели… кружите, кружите, ждать осталось совсем недолго».

На удивление, первый же залп попал прямо в цель. Щиты воинов не могли задержать летящие валуны. Таша инстинктивно вскинула щит навстречу падающему камню. Мир померк и провалился в темноту. Сознание погасло…

Марий, Рагнар и Патриция сошли на элморианский берег. Рагнар рассказал, что путь их лежит к столице империи, недалеко от которой у отца Пат есть поместье, где они и будут жить. Стефан Локшир обещал навестить беглецов поздней осенью.

В порту путники купили лошадей – отец Патриции щедро обеспечил их деньгами – и отправились в путь к столице Элмору.

Путь занял чуть больше трех недель – путники останавливались в лучших постоялых дворах, меняя лошадей и ни в чем себе не отказывая.

На дворе стояла жаркая летняя погода, когда трое путников зашли в прохладный холл загородного поместья Локширов. Особняк был выполнен в соответствии со всеми канонами классической элморианской архитектуры. Колонны, поддерживающие террасу второго этажа, поражали красотой и великолепием; на первом этаже холл был украшен дорогими гобеленами, лестница, ведущая на второй этаж, располагалась в центре холла, была выполнена из белого мрамора и застлана зеленым бархатным ковром. С обеих сторон от лестницы красовались тяжелые двери из красного дерева, ведущие в длинные коридоры первого этажа, на котором располагались кухня, подсобные помещения, зал для приемов и помещения для прислуги.

Второй этаж был занят спальнями и кабинетами, каждая комната была неповторима и выполнена в собственном.

Марий даже не предполагал, что отец его возлюбленной был таким богатым человеком.