– Умри, червь! – неистово завопил мечник, веером закручивая саблю перед собой. Сцевола не заметил начало выпада. Враг, описывая очередную дугу клинком, вдруг опустился на одно колено и хлестким взмахом сабли выбил из груди легионера густые брызги крови. Сцевола остекленевшим взглядом уставился на распоротую грудь, из которой толчками била кровь. Мгновение спустя мальчик уже лежал, уткнувшись лицом в траву, из-под тела обильно струилась красная жидкость, жадно впитываемая землей.

Легион пошел на штурм.

Конечно, один легион, пусть даже и лучший, и усиленный сотней Прайда, не смог бы овладеть столицей Каганата. Поэтому расчет был на то, чтобы прорваться и захватить ворота, удерживая их до прибытия Третьего и Пятого легионов. Задача несложная, учитывая отличную выучку легионеров и наемников Прайда.

Катапульты и требушеты сделали первый залп. Десятки камней и зажигательных глиняных ядер с резким гулом вспороли утренний туман, обрушиваясь на стены города. Легионеры, прикрываясь знаменитыми имперскими щитами, потащили осадные лестницы к стенам. Защитники города ответили градом стрел. Хараданцы действовали слаженно, по команде отточенным движением отпуская тетивы. В ответ на стены полился настоящий ливень стрел – имперские велиты стреляли шеренгами, чтобы обеспечить непрерывный обстрел врага. Выстрелившие солдаты отходили вглубь строя, позволяя выпустить стрелы следующей шеренге.

Инженеры, прикрываемые щитами, тащили к воротам большие глиняные шары, начиненные взрывчатым порошком, секрет которого был выкуплен у саддарского султана. Несколько таких бомб могли в щепки разнести ворота. Легионеры уже карабкались на стену справа и слева от ворот. На парапетах завязался бой. Защитники города отчаянно дрались, пытаясь скинуть атакующих вниз. Однако Легион методично и расчетливо теснил хараданцев, кровью отвоевывая каждый метр стены. Через несколько минут осаждающие уже заняли часть стены, прилегающую к воротам. Снизу раздался взрыв – инженеры выполнили свою задачу, превратив кованые ворота города в щепки.

– Сомкнуть щиты! – скомандовала Таша, поднимая вверх легкий изогнутый меч.

Сотня Прайда в мгновение превратилась в единый железный организм, ощетинившийся копьями. Даже Первый Легион его августейшего величества не смог бы так быстро и слаженно встать «черепахой». Строй Прайда не смог бы пробить ни кавалерийский клин, ни залп арбалетных болтов, выпущенных в упор. Передние щиты были скованы толстыми цепями, копья торчали из специальных отверстий в щитах, чтобы ни одна стрела не нашла дорогу ко второму ряду строя. Железная черепаха двинулась к арке разрушенных ворот, где уже спешно вставали строем копейщики врага.

Орудия стали бить выше, чтобы ядра и камни, перелетев стену, обрушивались на головы защитников во дворе.

Легионеры спускались во двор с захваченной части стены, стараясь взять обороняющих ворота воинов в кольцо.

Строй Прайда остановился в десятке шагов от ворот, несколько щитов, поднятых над головами воинов, разомкнулись, и в столпившихся в арке копейщиков полетел десяток глиняных шариков с искрящимися фитилями. От взрыва первую шеренгу хараданцев размело в стороны. Стены арки покрылись гарью и свежей кровью разлетевшихся на куски тел. Под ногами у выживших бились в агонии обугленные тела умирающих. Кто-то с диким воплем сдирал с себя горящую одежду, иные таращились в немом ужасе на свои оторванные конечности. Среди защитников началась паника: несколько воинов, побросав оружие, разбегались, некоторые падали на колени и неистово молились в истерике.

Строй Прайда молча наступал. Прорвавшиеся со стен легионеры, выстроив две «черепахи» по обе стороны от ворот, сдерживали во дворе наступающие волны хараданцев. Велиты, забравшись на стены, прицельно били вниз. Ближайшие постройки заходились огнем.

Сотня Таши врезалась в ошеломленных солдат, обороняющих арку. Строй врага мгновенно превратился в убегающую толпу. Воспользовавшись паникой, «черепахи» имперцев сомкнулись у ворот города, образовав полукольцо. На стене по обе стороны от ворот легионеры сдерживали прибывающие отряды врага. Катапульты сосредоточились на разрушении стены в десятке шагах от легионеров, чтобы отрезать хараданцев.

Через час натиск защитников города ослаб. Держа штурмующих в напряжении постоянным обстрелом из луков, защитники не спешили вновь сойтись в рукопашной.

Задача выполнена. Легион и Прайд укрепились на небольшом островке, состоявшем из огрызка стены с аркой ворот посередине (катапульты все же разрушили стену по обе стороны от ворот). Все складывалось наилучшим образом – штурм длился не более двух часов, из потерь только десяток убитых легионеров да пять десятков легкораненых. Осталось продержаться несколько часов до прибытия подкрепления и быстрым натиском взять город.

Легион уже третий час держал оборону ворот, отражая волны атак хараданцев. Первые линии менялись, позволяя солдатам отдыхать в глубине строя. Орудия замолчали, израсходовав весь запас камней и ядер.

Легат Луций и Таша сидели на камнях в полуразрушенной арке ворот.

– Легионы должны были подойти больше часа назад… у меня плохое предчувствие, – стараясь не показать волнения, говорил Луций. – Если они не подойдут до утра – нам придется туго. Мне доложили, что с Юга идет армия в двадцать тысяч солдат во главе с ханом. Они в одном переходе отсюда. Не успеем закрепиться в городе до утра – от нас и костей не оставят. Я распорядился послать разведку навстречу легионам… Чего они там застряли…

– Будем держаться до возращения разведки. Если к утру подкрепление не придет, придется прорываться к ним.

– Ладно, хватит лясы точить! – Легат вскочил на ноги, обнажая короткий меч.

Поздно ночью вернулась разведка. Новости были неутешительные. С Запада к городу подходил гарнизон замка Харр. Следов сражения нигде не видно – по всей видимости, легионы попросту ушли.

– Не могу поверить, что нас бросили здесь умирать! – От спокойствия легата не осталось и следа. – Через несколько часов прибудет двадцатитысячная армия с юга. У нас один выход – дать бой войску из Харра – их там вдвое меньше, чем нас, – и прорываться к границе Империи.

– Мы не успеем. Завязнем в бою на западе, тем временем нас окружат основные силы врага. Думаю, у нас один выход – рассыпаться небольшими группами и попытаться проскользнуть.

– Где я тебе рассыплю пять тысяч солдат?! – всплеснул руками Луций. – Твоя сотня, может, и растворится, а моих слишком много! Легион будет прорываться на Запад. С Прайдом или без. Я сказал.

– Я не бросаю союзников, тем более что мой договор с Империей еще не выполнен. Раз ты настроен умереть в бою, что ж, составлю тебе компанию, старший легат Луций, – криво улыбнулась Таша.

Первый легион и Сотня Прайда, оставив несколько сотен солдат прикрывать отход, скорым маршем двинулись на запад. Позади остался черный зев разрушенных ворот и яркое зарево горящего, так и не взятого города.

Таша совсем не так представляла себе последний бой. Ей хотелось умереть в какой-нибудь героической битве, которая бы предрешала итог эпической войны. О ней бы слагали легенды, сочиняли оды и стихи. Или хотя бы погибнуть, обороняя свой дом. А вместо этого придется умереть в какой-то алчной междоусобице только из-за того, что кому-то стало невыгодно продолжать войну, и он отозвал войска назад, бросив остальных бесцельно умирать.

«Странно, мне осталось жить меньше суток, а я совсем не боюсь умирать. И меня совсем не страшит неизвестность того, что ждет меня за чертой. А может, там и вовсе ничего нет, может, смерть – это конец пути, и нет никакого бессмертия души, рая и ада, о которых я когда-то читала в священной книге какой-то секты. Если верить этой книге, кажется, ее называли Библия, то мне уж точно дорога в ад. Ну ничего, главное, чтобы меч остался со мной – а всяким чертям и бесам я и в аду покажу, чего стоит сотник Первой Сотни Прайда. А если там пустота… конец всего… если меня просто не станет, и все! Наверное, тогда мне уже будет все равно. Только жаль, что так много осталось несделанным. Хотя чего я еще не успела? У меня есть и деньги, и честь. Я командир лучшего отряда лучшей армии мира. Что еще надо? Любовь. Любила ли я по-настоящему? Не знаю… Отец Урсулы, моей девочки, которую отняли у меня по законам Прайда, погиб в бою. Не знаю, действительно ли я любила его. В череде постоянных тренировок и сражения я даже и не задумывалась, что люди чувствуют, когда любят. Любовь к дочери…. Конечно, я любила ее, хоть и была с ней рядом совсем недолго. Жаль, что я не могла воспитать ее и подарить настоящую материнскую любовь».