– Очень страшно, – грозно ответила Ва’ан, нависнув над ребенком, отчего та поежилась и отползла назад. – Но племена, в которых они выросли, это не волновало. Общаться с ними и тем более помогать было категорически запрещено: под страхом смертной казни. Изгои долгое время существовали по отдельности, пока на землю не спустилась…

– Вейна, богиня любви и всепрощения, – несдержанно отчеканила Тиана и тут же получила смачный удар палкой по голове.

– Что не скажешь про Ва’ан… – едва прошептал один из мальчиков, сидевший ближе всего к Кириаку. Услышав его, охотник еле сдержал смех, но слушая дальше, замер, вместе с детьми затаив дыхание.

– Вы когда-нибудь задумывались, – притихшим голосом начала она, – глядя на ночное небо, есть ли кто-то наверху, кто расставляет эти мерцающие искры по черному покрывалу ночи? Каждую ночь предки зажигали костры, спасаясь от хищников. И пламя оставляло на небе следы, а то и целые узоры, которые можно увидеть до сих пор. Узнать историю, постичь мудрость и даже горе предков. Среди жителей тех племен была Вейна. Она, как и другие предки, до сих пор наблюдает за нами, пока мы спим, а в ночной тишине готовит землю к новому, насыщенному событиями дню. Именно с нее все и началось, после появились и остальные боги, придя к ней на помощь, когда, как гласят легенды, Вейна спустилась к нам на землю в образе юной девушки.

Ее также изгнали свои, и она почти вечность блуждала во тьме, пока не наткнулась на наши земли, где встретила такого же изгоя, каким была сама.

Она, как никто другой, знала тяжесть подобной участи и решила собрать всех изгоев вместе и дать им дом, дать второй шанс. С прибытием в племя Вейны каждый забывал свое прошлое и начинал свой путь заново.

– То есть Вейна не простая богиня, да? – вдруг спросила маленькая девочка.

– Правильно, Азара, – Ва’ан с непривычной нежностью погладила ребенка по голове. – Вейна стала для наших предков Матерью. Она воплотила в себе саму природу, являясь ее неотъемлемой частью. Как Мать защищает своих детей, так же она заботилась и о цветах, и о деревьях, и обо всех животных. Вейна давала направление горным рекам; напоминала небу о дожде; а когда природе необходимо было отдохнуть, она просила небо о снеге, и так наступала зима.

– Она была красивой? – вновь встряла Азара. Кириак подумал, что эта девочка была у Ва’ан на особом счету, ее никогда не наказывали, в отличие от остальных.

– Предки рассказывали, что ее душа так же чиста и невинна, как и внешность. Ее белые волосы сияли словно лучи солнца, а подол платья был усыпан звездами. Но стоило коснуться даже края ее одежды, как она рассеивалась, как бывает, когда проводишь пальцами по верхушкам одуотори12. Говорят, Вейна спустилась на землю ради отвергнутых, устав от бесчинств, которые совершали в их племенах. «Кровь к крови. Душа к душе. Семья должна быть вместе», – говорила Вейна, и это значило, что бросая своих людей, ты обрекаешь душу на вечные мучения.

Наши предки были разобщены, словно дикие звери, пока Вейна не собрала всех отвергнутых и не велела им держаться вместе и чтить названных ею богов. Она научила наших предков охотиться и выживать в этом мире в обмен на то, что мы будем строго следовать ее заветам. А предки научили нас, как и мы научим своих детей.

– Но… Почему Вейна не осталась с нами? – нерешительно спросил мальчик, который раньше посмеивался над Ва’ан.

– Страшное произошло в царстве духов… – Ва’ан повернулась к стене и провела сухим пальцем по изображению людей, держащихся за руки. – Вейне пришлось покинуть наш мир, наказав таномам приглядывать за нами, оберегать и, в случае появления зла, наказывать.

– Но что? Что же произошло? – искренне ужаснулась Азара.

– А это известно лишь богам…

На некоторое время старуха притихла, наблюдая, как наносят новые изображения на стены скалы. Затем вновь повернулась к детям.

– А теперь ты, Пан, расскажешь нам про одного из них, – жрица указала на мальчика, сидящего недалеко от Тианы.

Его глаза тут же заблестели не то от испуга, не то от внезапно нахлынувших слез, ладони вспотели, и он сжал их в кулаки, собираясь с силами. Курносый нос, усеянный веснушками, сморщился в напряжении.

– Самый большой зверь… – нерешительно начал было мальчик, указав пальцем на рисунки, и вдруг начал заикаться, испугавшись всеобщего внимания. – С-священный т-т…

– Священный таном13, иначе наши предки называли его «неприкосновенный», «необъятный», – устало вмешалась Ва’ан, прерывая детские смешки. Ее скрещенные ладони у огня отбрасывали крупную тень – туловище зверя, а скрюченные пальцы изображали хобот и два бивня. – Согласно легендам, в таноме может жить любой из богов и даже Вейна, поэтому нападать на него ради мяса запрещено и даже опасно. Ведь нет ничего страшнее кары богов…

– А стать изгоем? – справился наконец с икотой Пан. – Разве это не хуже кары богов?

– Став изгоем в племени к’ахана, ты не найдешь поддержки даже у богов, – задумчиво ответила Ва’ан, и все притихли.

Стало совсем темно, и небо покрылось бездной звезд. Ва’ан ушла, а Тиана допоздна продолжала игру теней для любопытных маленьких зрителей, пока всех до одного не забрали родители. Все разошлись по местам ночлега. Семьи тесно прижались друг к другу, чтобы получше согреться в холодных стенах пещеры. Только Кириак не мог сомкнуть глаз. Он лежал не шевелясь, наблюдая за тем, как танцуют языки пламени. Молодой охотник с нетерпением ждал рассвета. Он уже представлял, как хватается за копье и лук. Как вонзает острие в крупное животное. Как окрашивается шкура кровью, а его руки разделывают добычу. Как Тиана улыбается ему и кушает самый сочный кусок мяса и с благодарностью заключает его в объятья, подставляя мягкие губы. Наконец усталость взяла свое, он прикрыл глаза, но сон прервался, так и не начавшись.

Кириака насторожил подозрительный шорох. Вблизи раздался глухой рык. Огромная нечеловеческая тень заскользила по дальней стене. Охотники схватились за оружие. Дети, дрожа от страха, повскакивали со своих мест и бросились к Ак’штару. Кто-то тихо заплакал. Кириак наконец повернул голову и вздрогнул от увиденного. К пещере подошел чудовищных размеров зверь. В темноте лишь угадывались его очертания. Ак’штар застыл, словно скала – он был спокоен и неподвижен. Дистанция опасно сокращалась, и вскоре стало видно, что это смилдон14. Кириак предположил, что саблезубая кошка выжидала их, чтобы напасть, но тут же убедился, что ошибался. Все тело животного было залито кровью, а клыкастая пасть широко разинута. Охотники уже взялись за оружие, но оно не понадобилось: раненный зверь грузной тушей повалился на землю. Кириак хотел было подойти ближе, но брат остановил его. Зверь содрогнулся и вскоре совсем стих. «С кем он вступил в схватку? – подумал Кириак. – И где то животное?»

Кириак посмотрел на брата. Лишь на мгновение он уловил беспокойство в его взгляде, но вскоре лицо Ак’штара приняло привычно спокойное и гордое выражение. С юга доносился неясный шум. Кириак всмотрелся в темноту, притаив дыхание, и вдруг земля содрогнулась. Нечто огромное приближалось к ним, не предвещая ничего хорошего.

– Нет, только не это… – всхлипнула встревоженная Ва’ан и с содроганием в голосе обратилась к племени: – Вы… вы это чувствуете?

– Что? – раздраженно спросил Кириак. Он уже держал оружие наготове.

– Прикосновение тьмы, запах смерти… – загробным шепотом произнесла Ва’ан.

В тон ее голосу порыв ветра всколыхнул языки пламени. На стенах затрепетали тени, принимая очертания древних духов. Люди задрожали от страха, беспокоясь за свои души. Согласно легендам, раз в столетие ветер перемен пробуждал давно умерших воинов, дабы забрать с собой всех сильных и слабых, очистив землю и восстановив равновесие сил в природе.