– Даже не сомневался, – я уверенно брал бразды правления в свои руки, – поехали на место, по пути расскажу, что делать будем.

Собрались быстро. Я обулся, но переодеваться не захотел. Максимыч стал невидимым – хорошо ему. У двери повозились – я не знал, как открываются замки. Максимычу пришлось вновь принимать материальную форму и мне объяснять, что и как. Справился и с этим. На автобусе (слава Богу, почти пустом!) добрались знакомым путём к дому вчерашнего знакомого. Позвонили в дверь, он открыл.

– Здравствуйте, девушка, – он был рад меня видеть, – очень хорошо, что вы заглянули. Вы вчера у меня забыли портмоне. А я даже вашего телефона не спросил. Всю ночь волновался – что вы его искать будете, расстроитесь.

– Здравствуйте, Валерий Игоревич. Да я не за портмоне. За ним, я так думаю, сам Валерик примчится. Мне нужно по другому вопросу с вами поговорить.

– Проходите, что ж это я, совсем заболтался, – он пропустил меня в квартиру, – я недавно проснулся. Сами понимаете, только под утро заснул. Так что, если не против, давайте я вас чаем напою.

– С удовольствием, – я вспомнил вчерашнюю выпечку, – а можно ещё и печенья вашего вкусного?

– Конечно, – он был польщён.

Пока он готовил чай, выкладывал печенье, я думал, как начать разговор. Потом решил – лучше в лоб. Всё равно этому человеку врать я не хотел.

– Помните, я вам вчера говорил, что меня прислали вашу пенсию повысить? – спросил я, когда он уселся за стол. Валерий Игоревич кивнул, соглашаясь. – Так вот, я решил, что у вас наверняка есть более заветное желание. То, которое вы бы очень хотели исполнить, но не решаетесь. Я готов вам в этом помочь.

Он довольно долго молчал. Что-то обдумывал. Потом посмотрел на меня, ещё раз прикинул что-то в голове.

– Я всё надеялся, что вы шутите, девушка. Поверил вам почему-то, но это всё слишком странно. Действительно, про пенсию один лишь раз в сердцах небеса просил, когда сосед заболел, а на лекарства ни у него, ни у меня денег не хватало. Он на руках моих умирал, а я помочь не мог. Вот и закричал тогда, что денег нужно. Правда, мне потом врачи сказали, что ему уже ничем помочь нельзя было. Жаль, хороший был человек. Но да что уж там. Вам чаю ещё налить?

Я посмотрел в мою чашку – чая там не было, хотя я к ней не прикасался. Максимыч, чтоб его.

– Да, если вас не затруднит. Спасибо.

– А насчёт желаний… – Валерий Игоревич задумчиво потеребил кончик носа. – Есть одно, только уж очень стар я для него, наверное…

Я икнул, потому как его красноречивый взгляд явно подозревал моё телесное участие в задуманном. Вот тебе и хороший человек.

– У меня никогда не было детей, – продолжение меня заставило скукожиться, – так уж случилось, что с женой не получилось, а на сторону я не ходил. Странно вам это, молодым, наверное. Но так устроен.

Всё, решил на старости добрать то, что в молодости недогулял. Я начал прикидывать варианты отхода из квартиры. А Максимыч, интересно, поможет? И кому – мне или этому старичку?

– Понравились вы мне. И ты, и Валера. Хорошая вы пара. А как Валера про блёсны заговорил, у меня на сердце вдруг ёкнуло. Мне он на какой-то миг сыном показался. Я даже в это чуть не поверил. Приходите ко мне почаще в гости. Мне это будет в радость, а вам, надеюсь, старик не в тягость будет. Вот этого хочу искренне.

Я открыл рот, не зная, что сказать. Почувствовал, как рядом напрягся Максимыч. Вот оно что. А я, грешным делом, пошлости надумал. Закрыл рот, усмехнулся. Действительно, хороший человек. А для такого и себя не жалко. Да будет по-твоему, Валерий Игоревич, исполняю! Развёл руки, почувствовал, как в ладошки набралась сила (раньше никак не получалось, а сейчас как всё легко выходит!). Медленно свёл их, соединил пальцы и пожелал всем сердцем: будь по-твоему! Грома и молнии не было, но в глазах раздвоилось всё. Я увидел Максимыча, который втихаря дожёвывал печенье и допивал мой чай. Вот же ненасытный. Увидел себя, сидящим за столом. Странно, почему со стороны?

Эту идиллию прервал звонок в дверь. Валерий Игоревич извинился, встал. Через минуту он вернулся с запыханным Валериком. Он что, через весь город бежал?

– Ты здесь! Я так и знал! – он подбежал ко мне… Ну, тому, который на стуле сидел. – Забыл документы. Вернулся домой, а тебя нет. Я испугался, что ты на своё небо ушла. Я на лестницу выскочил, а там соседка мне сказала, что ты ушла куда-то.

Он говорил всё это, обнимая меня (?).

– А потом вспомнил, что в этом городе кроме меня да Валерия Игоревича ты никого не знаешь. Я сюда, а ты тут.

Он почти плакал, носом уткнулся в мои (?) волосы. Я (?) улыбался, успокаивал его, гладил.

– Надо же, исполнилось желание то.

Валерий Игоревич был рад всей этой сумятице. А я увидел, как Максимыч пытался взять очередную печенюшку, но пальцы проходили как сквозь воздух. Он злился, пытался снова. Попробовал взять кружку – та же картина. Я посмотрел на свои руки (реальные, а не те, что Валерик прижимал к лицу), провёл ими по столу – прошли насквозь. Тронул Максимыча за плечо: нам пора, задание выполнено, практика закончилась. Тот кивнул, разочарованно провёл сквозь печенье, махнул рукой: пошли, ученик. Как же быстро всё закончилось. Странно, я выполнил задание сам, без чьей-либо помощи. САМ! Но почему-то было немного горько.

Мы вернулись домой. В смысле – на небо. Фанфар не было. Грома и молнии, впрочем, тоже.

Куратор практики похлопал меня по плечу, спросил, хочу ли я писать отчёт сам или предоставлю ему эту почётную миссию. Я чуть было не согласился, но потом вспомнил, что опыт у Максимыча большой, а с грамотностью у меня всегда было общение на «вы». Так что сделал широкий жест – пиши сам. Пусть старается, выбеливает себя. Мне сейчас не до того было. Выпить хотел. Но до этого радостного момента – одеться и хорошенько ощупать своё родное мужское тело. Оборвал женское обтягивающее одеяние, разошедшееся по швам, и смело зашагал знакомыми закоулками.

По пути встретил Алексашку – кореша из группы. Эта орясина попыталась высмеять мой прикид, за что получил хорошего пенделя. Что-то доброта и миролюбие во мне поуменьшились. Алексашка огрызнулся и полез драться. Я изменил своей привычке делать ноги и решил стоять до конца. Не засучивая рукава, принялся размахивать руками, как Бог на душу положит. Пару раз даже попал в противника. Столько же схлопотал в ответ. Помутузились минут десять. Устали оба.

– Ты чего? – это Алексашка.

– Что чего?

Я потёр скулу. Больно было, обидно, но в целом терпимо. Особенно радовал факт отсутствия слёз. Я перестал хныкать! А то уж, грешным делом, подумал, что девчоночий характер останется навсегда.

– Драться начал зачем? – хех, а ему тоже досталось. Это радует.

– А что, должен был оскорбления твои терпеть?

– Ну, пошутил чуток, руками зачем махать?

– Не нравятся мне такие шуточки, – мне особенно понравился тембр моего голоса. Появилась в нём уверенность, сила. Хотя мне и показаться это могло.

– Да что с тобой вообще такое случилось?

Алексашка, этот задавалкин номер один, был в недоумении. Я сумел его удивить. Да что его – я и сам себе удивлялся. Раньше в драки не лез, а с этим амбальчиком тем более старался не задаваться. Да с ним вообще никто не хотел связываться. Что на меня нашло?

– Не нравятся мне такие шуточки.

Снова повторил я, так как ничего более толкового придумать не мог. Поправил остатки одежонки на бедре и бодренько потопал в направлении мамы и папы. Домой, однозначно домой. Выпьем потом. Сейчас главное – одеться.

Вдруг подумал про Валерика. Если то создание, которое осталось после моей деятельности на земле, хоть вполовину моя копия, то круто «повезло» парнише. Я пожелал ему удачи. Теперь она ему особенно понадобится. Надо при случае папу попросить – пусть подсобит чем спасителю. Без него я вряд ли бы справился. Да и судьбой Валерия Игоревича стоит поинтересоваться. Хороший дедок.