— О, Вили, вот ты где. Ты чего мне не открывал? — у лестницы стояла Кристи, слегка мокрая от снега, но ужасно чем-то довольная.

— Я минут пять назад пришёл, я в городе договор подписывал, — он не говорил, скорее, громко шептал. Но Кристи прекрасно всё услышала.

— Но я слышала, что в комнате кто-то есть. Я постучала… — она прикрыла рот рукой. — У тебя ничего не пропало?

— Это был не вор. Это был он, — не обращая внимания на испуганный взгляд Кристи, Вильям указал на дверь. — Что там?

— Там архив амбулаторки. А что?

— Да ничего… Пошли ко мне. Ты что-то хотела?

— Да. Вильям, я хочу поговорить насчёт Дитмара. Моя красотка Мод же вообще не разговаривает, я с ней картинками и жестами общаюсь. У неё посттравма страшная и мутизм. А я хочу хоть немного понимать, что происходит в отделении. Расскажи мне, пожалуйста. Любой бред, любые страшилки, я уже готова в Бога и чёрта поверить. Мне нужно объяснение.

— Кому оно не нужно.

От разговора их отвлёк грохот на первом этаже, кто-то влетел в корпус и, громко топая, побежал по коридору. Вильям понимал, что ничего хорошего это не сулило. Он перестал верить в чудеса. На второй этаж влетел бледный до синевы Мэтт в униформе и кое-как накинутой куртке.

— Быстро в отделение.

— Карпентер? — Мэтт истерично замотал головой.

— Хьюго пропал! И Питер с ним, мы уже три часа их ищем.

От волны накатившего нервного тика Вильям даже не пытался закрыться. Врачи попадают по ту сторону стола. И именно после разговора с ним. Он не боялся ничего. Но убийца понял, как его довести. Нужно вогнать его в тот же кошмар, какой он уже пережил. Чтобы он боялся слово лишнее сказать или не туда ступить, чтобы никто не умер из-за него. Он снова козёл отпущения, и за ним внимательно следят.

Утро началось со всеобщего собрания в так называемом актовом зале. Вильям до одиннадцати вечера обыскивал отделение, простукивал все стены, пытаясь понять, куда мог кануть здоровый, немаленький Хьюго. От острого чувства вины его корячило всю ночь. Он чувствовал, как нешуточно начинает скатываться в состояние, которое не мог никак интерпретировать. Ему было одновременно плохо и никак. Он начинал понимать Дитмара. Никакой физической боли, но как же погано. И когда главврач в гробовой тишине объявил о том, что всех пациентов нужно срочно переводить в другие больницы и распускать по домам, пока преступник не будет найден, у него всё оборвалось. Он прекрасно понимал, как перебросить на другие клиники амбулаторку, да даже просто стационар. Старики, суицидники, плановые — они не были проблемой. Второй этаж быстро разъедется кто куда. А вот третий этаж оказался в заложниках. Потому что по документам весь третий этаж, включая экспериментальное, является острым и бредовым. То, какую кипу бумаг нужно приложить к каждому пациенту, которого оттуда выведут, Вильям прекрасно осознавал и понимал, что ситуация хуже некуда.

Договорившись с миссис Бишоп о подготовке к переводу своего планового пациента, Вильям едва заставил себя подняться в отделение. Сегодня приёма Дитмара нет, но, пока не станет известна судьба пропавших Питера и Хью, он не собирался спускать с него глаз. Остановившись в дверях комнаты отдыха, Вильям рассматривал пациентов. Они, как бы тяжелы ни были, прекрасно всё понимали. В комнате стояла какая-то нехорошая траурная тишина. Никто не говорил, все как будто немного впали в транс. Кроме Дитмара. Увидев Вильяма в дверях, он улыбнулся, как обычно, и помахал рукой. Помахав ему в ответ, чтобы обозначить участие, Вильям шагнул от проёма. Нет, нужно сделать всё, что в его силах, чтобы его вытащить. Дитмар больше, чем пациент. Это его отражение, его зеркало, его камень, его цепь, Вильям понимал, что все эти эмоции уже давно перешли стадию деловых отношений и провалились в бездну болезненной привязанности. Так, может, именно это поможет ему бороться с тем, кого он даже не знает? На злости, голом энтузиазме. Хоть как-нибудь, но бороться.

— Вильям, — Вильям резко обернулся и увидел перед собой бухгалтера. Кажется, мистер Смит, прямо как один из пациентов. Он явно вымок под снегом и едва успел протереть очки от влаги. — Вам просили передать.

— Кто? — Вильям забрал из его руки хитро сложенную бумажку, испачканную в чём-то. Быстро пробежав глазами по написанному незнакомым пляшущим почерком, как будто писалось в спешке, он втянул воздух сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть раздражение вперемешку с лёгким ужасом, от которого бросило в холодный пот. Мистер Смит с отрешённо-равнодушным видом пожал плечами.

— Парень в чёрном пальто с капюшоном. Вроде у него волосы седые, но молодой. Он внутрь хотел, но охрана не пустила.

— Спасибо, я понял. А они ничего больше не просили передать?

— Нет, только это.

— Спасибо.

— Вам нужно зайти ко мне, мы заключили договор с другим банком, нужны ваши подписи.

— Конечно.

Мистер Смит повёл его в свой кабинет, попутно пытаясь пригладить волосы. Ну, вот теперь понятно, как крест попал в приют, так же, как и записка. Только понять бы, кто мог его пронести.

— Это ваши, простите, знакомые? Какие-то… странные люди, — повесив дипломат на специальный крючок, мистер Смит принялся рыться в папках. В кабинете стоял стойкий запах дорогих сигарет и кофе. Много полок с коробками систематизации, до самого потолка, стопки папок прямо на подоконнике, кабинет казался крохотным, хотя по размеру был как палата Дитмара точно. — Так, мы будем перечислять нашу доплату вам на книжку, её, наверное, с вами нет. Поэтому пока заполните те пункты, которые знаете, после обеда, как у вас окно появится, принесёте мне данные. Я всё равно без обеда.

— Хорошо. А он там был один?

— Мне, может, охране сообщить? Что-то не так? — Вильям заглянул в равнодушно-спокойные глаза мистера Смита и прикусил губу. Нет, больше он никому ничего не скажет, хватит с него жертв. В том, что с Хьюго произошло что-то плохое, он не сомневался. Тот производил впечатление обязательного и внимательного человека, он не мог всё бросить и сбежать.

— Нет, просто… Они меня третируют, но они не опасные. Если ещё раз их увижу — начищу рожи, и сразу проблема отпадёт.

— А-а…

Мистер Смит сделал вид, что понял, закурил и принялся перекладывать какие-то финансовые бумаги. Расписав на клочке бумаги перьевую ручку, он забрал у Вильяма уже заполненный бланк и поставил в нём свою подпись. Вильям понял, что слишком внимательно рассматривает его, и едва успел себя одёрнуть. Руки не дрожат, нет неуверенности, у него наверняка пальцы все здоровы, кольца два и на левой руке оба. Да и не с его ростом пролезать в вентиляции. Показавшийся в первую встречу маленьким, он был ненамного ниже самого Вильяма и буквально немного уже в плечах. Стряхнув пепел в блюдце, мистер Смит перепроверил второй бланк и, тяжело вздохнув, встал.

— Чёрт бы всё это побрал…

— С документами морока?

— Больше чем морока. Перевести их в Ливерпуль — всё равно что минное поле перейти. Я уже родственников всех обзвонил, юристы стараются, но раньше Рождества они отсюда никуда не денутся, только если мы их тёмной ночью тайком в мешках не вынесем… — перебрав бумажки в коробке, он тонкими длинными пальцами выудил один бланк. — Вот тут ещё распишитесь, что ознакомлены и всё такое. Когда Дитмара начнут переводить, вам тоже весь этот… вертеп с документами предстоит в полной мере прочувствовать.

— Да уж представляю…

Выйдя из кабинета, Вильям кинул взгляд на записку и спрятал её в карман.

… сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их. 2 Коринфянам 12:7

Нужно срочно найти первую карту Дитмара. Если с Хьюго что-то случилось, значит, что-то он говорил не просто так, что-то он говорил правильно. Вот его и вычеркнули из уравнения, как вырвали листы из блокнота.