Но в архиве планового на его расспросы только развели руками. Дитмар Прендергаст как будто канул в лету и до поступления в отделение его тут не было. Но должны были быть хоть документы о первом осмотре, назначение на госпитализацию. Хоть что-то. Если он лежал не в плановом, может, он вообще не был госпитализирован и просто приезжал сюда? Снимал квартиру в Карлайле и приезжал на такси. Дойдя до этой мысли Вильям быстро переоделся и побежал в жилой корпус. Кристи говорила, что архив амбулаторного отделения ещё там. Надежда только, что он открыт и есть, к кому обратиться. Ботинки поскрипывали по свежевыпавшему снегу. Обычно Вильям ужасно радовался ему, но после бессонной ночи и просто ужасного вчерашнего дня настроение было отвратительное и снег только резал воспалённые глаза.

В небольшой комнатке, забитой стеллажами и с кое-как втиснутым столом, сидел пожилой мужчина и что-то переписывал из журнала в журнал. Он только махнул рукой на просьбу Вильяма, дав самому обыскать полки. Но под буквой «п» Дитмара не оказалось. Решив обыскать для верности букву «д», он и тут потерпел неудачу. Итак, куда ещё могли засунуть карту? В предыдущих местах работы бывало такое, что в спешке засовывали даже к букве «к», из слова карта. И что ему теперь всё перерывать? А у него ещё встреча с плановым сегодня, времени нет.

— Вам помочь? — архивариус даже не оторвался от журнала, но, видимо, по пыхтению прекрасно понял, что Вильям зашёл в тупик.

— Да, я не могу найти карту.

— Кто?

— Прендергаст.

— Буква «п».

— Нету там его карты, — мужчина тут же отложил журнал, поправил очки на носу и сам полез в коробку. Перерыв её полностью и даже приподняв все карты, чтобы проверить дно, он почесал подбородок.

— Странно, я эту фамилию хорошо запомнил, необычная, только недавно эту коробку систематизировал… — он принялся копаться в ящиках стола. — Может, себе положил… Так, не то… Да где она?

— А это у вас впервые?

— Да! Никогда ничего не теряли и тут… Так, подержите, — он засунул Вильяму в руки стопку бумаг и принялся перерывать полочки на подоконнике. — Странные дела творятся… Только в понедельник видел карту. Там же Дитмар, да?

— Да.

— Я запомнил, у нас тут немцев нет больше, люблю необычные фамилии собирать, — архивариус вытащил ещё одну коробку с потрёпанными бумагами из-под стола и принялся рыться там, попутно ругаясь на пыль.

А Вильям уже понимал, что произошло. Вырвав листы из блокнота и убрав Хьюго, убийца, похоже, ещё и подчистил прошлое Дитмара. Оборвал все нитки. А ведь Хьюго дал ему кое-что очень ценное. Дал номер первого врача. Если он же его и принимал в больницу, то, похоже именно за это Хью и получил. Только бы он был жив. Попрощавшись с ужасно расстроенным архивариусом, оставив его и дальше искать карту, Вильям быстро вытащил из блокнота ту записку с номером телефона, которую ему дал Хьюго. Самое время. На стойке администратора он попросил телефон и, обернувшись, как вор, всё же набрал телефон. Только бы его не подслушали, только бы убийца был занят на работе и не узнал об этом звонке. Тогда у него будет возможность немного опередить этого больного ублюдка. Когда в трубке раздался гудящий бас, Вильям даже не сразу понял, что ему наконец ответили, настолько напряжённо он оглядывался по сторонам.

— Здравствуйте. Мистер Хэдвиг?

— Да. Вы хотели записаться на приём?

— Нет-нет. Ваш телефон мне дал Хьюго Миллер. Вас беспокоит Вильям Салтрай. Я психотерапевт одного из ваших бывших пациентов, — наступило молчание. Вильям даже не обиделся бы, если бы он бросил трубку, он вообще ничего не обязан ни отвечать, ни комментировать.

— Имя.

— Дитмар Прендергаст.

— Вы из приюта?

— Да.

— Что с ним сделали? — Вильям вздрогнул. Похоже, что этот человек не просто так сбежал отсюда, без отработок, без ничего, просто бросил и оборвал все связи.

— Я не думаю, что это телефонный разговор… Я… Мне нужна помощь, — он потёр глаза пальцами. — Я хочу восстановить картину, хотя бы частично, я не понимаю, с чего начать, он тут уже полтора года, а я всего третий месяц…

— Вы хотите приехать?

— Я могу это сделать? В воскресенье, у меня выходной, — молчание, шелест бумаги, слышно щелчок зажигалки.

— К одиннадцати дня, у меня окно час, не опаздывайте.

Выслушав адрес, Вильям попрощался и положил трубку. Два дня — и наконец хоть что-то решится. Хоть что-то. Повторяя это, как мантру, он вернул телефон за стойку и пошёл к себе. Выпьет таблетку, чтобы не так дёргало, и пойдёт в плановое, надо разобрать бумажки и подготовиться к сложному разговору с пациентом. Как официальное объяснение для всех им предложили неисправность системы отопления. Мол, сломался один из котлов, и горячей воды на всю больницу не хватит, поэтому временно часть пациентов переводят в другие места. Говорить о том, что на самом деле переводят вообще всех, запретили, чтобы не сеять панику. Проходя мимо комнаты отдыха, Вильям вдруг почувствовал, как его передёргивает. Словно он опять заметил что-то краем зрения, и мозг отреагировал быстрее, чем он успел подумать. Сглотнув, он шагнул назад к дверному проёму. Тень человека в шляпе очевидным образом стояла в углу комнаты и поправляла галстук. Хотя никого, от кого могла падать эта тень, в комнате не было. Вильям развернулся и пошёл дальше, пытаясь игнорировать, но услышал за спиной шаги, и сердце опять оборвалось в галоп. Да что же такое? Почему так плохо?

— Или помоги, или отвали. Хватит пугать.

Он понимал абсурдность ситуации, но решил сыграть по правилам Дитмара. Друг хочет помочь? Ну так пусть помогает, мать его, а не на нервы действует. Даже если это плод его воображения, он хоть этими глупостями сам себя успокоит. Признать призрака куда безопаснее для психики, чем признать галлюцинации. Но тут он почувствовал то, от чего его ощутимо бросило в холодный пот. Кто-то взял его за руку и потянул к выходу. Вильям как дурак уставился на свою же руку, которая висела в воздухе, на замятый как будто чьей-то рукой рукав куртки. Но перед ним не стоял никто. Пустота. Дёрнув рукой, вырывая из прозрачных пальцев, он почти бегом кинулся на улицу. Нервный тремор такой силы, что у него начали стучать зубы, чуть не подогнул колени. Выбежав на центральную аллею, уже расчищенную от снега, он попытался дышать, хотя бы немного. Легко сказать "помоги", а как принять эту помощь? И что это вообще? Самым страшным было то, что однажды давно он уже оказывался в ловушке собственных мозгов, и ему тоже чудилось что-то такое. Он понимал, что глаза, уши, даже само тело, они умеют врать, и врать настолько правдоподобно, что ты готов уверовать в любой бред, который это хоть как-то объясняет. Дыхание. Прямо в ухо. «Вильям». Он успел схватиться за фонарный столб, чтобы не рухнуть на брусчатку. Нет, нет и нет. Ему нужен якорь, срочно, что-то, что удержит, будет напоминать о том, что такое уже было. Крест.

Он заставил себя идти ровно, дойти до окон своего кабинета. И где его искать? Когда он его выкидывал, снега ещё не было, дворники ещё чистили листья, а сейчас уже чистят снег. Плюнув под ноги, он примерно отошёл по газону туда, куда мог выкинуть крест, присел и принялся голыми руками ворошить снег. Хорошо, что его немного.

— Ну, где же ты… — он чувствовал, что начинает закипать. — Да чёрт бы тебя побрал, Боже, сколько ещё ты меня во все дыры драть будешь?!

— Вы чего? — Вильям едва не подскочил и обернулся. Позади него стоял дворник со снегоуборочной лопатой на плече и держал в пальцах тлеющую сигарету.

— Да я одну вещь обронил. Я в том кабинете сижу, — Вильям ткнул пальцем в окно своего кабинета на третьем этаже. — Случайно выронил, когда хотел подышать воздухом. Не находили ничего?

— Чего конкретно-то? — дворник с явным ирландским акцентом, сунул сигарету в зубы и полез в карманы.

— Крест серебряный на цепочке, — мужчина фыркнул, выдыхая дым, и протянул Вильяму кулак.

— На, — Вильям подставил руки и в них выпал тот самый крест, ещё сильнее потемневший от снега. Старый, непонятно откуда взявшийся, может купленный с рук. — У администратора можно было спросить, я ему все вещи показываю.