— Я не пытаюсь понять пациента, всё равно не пойму. Я должен ему помочь, и всё. А это можно сделать и без глубокого понимания. Тем более, мы говорим о бреде. А я пока даже не могу понять, где кончаются фантазии Дитмара и где начинается реальность…

— Нет! Нет, нет, нет! Не подходи! — Вильям едва не подскочил от неожиданности и кинулся к комнате отдыха. И, растолкав толпу на входе, увидел картину, от которой бросило в пот. Дитмар стоял на подоконнике и держал в руках стул в замахе. Бледный как привидение, растрёпанный, с безумно горящими глазами, он смотрел на собравшихся и явно был готов сражаться насмерть. — Нет! Ты не тронешь меня!

— Галлюцинация? — Вильям дёрнулся от шепотка за спиной. Нет, Дитмар явно замахивался на профессора. Тот стоял чуть поодаль, выставив руки перед собой, чтобы показать, что они пусты.

— Дитмар, я не враг тебе, Дитмар, ты слышишь? Я здесь, чтобы помочь тебе. Дитмар, давай поговорим, спустись.

— Заткнись! Я тебя не слушаю, з-заткнись! — Дитмар своим осатаневшим видом перепугал даже самых заторможенных, они жались в углу под прикрытием санитаров. — Ты лжёшь!

— Дитмар, посмотри на меня, я врач, моя работа помогать пациентам, ты мой пациент.

Мистер Форинджер сделал шаг, и это дало совершенно ошеломительный результат. Дитмар с грохотом кинул стул прямо в него и с удивительной силой рванул на себя раму окна. И она поддалась, явно не рассчитанная на такие рывки. Он уже вцепился в прутья решётки, когда его за ноги стащили с подоконника санитары. Но он вывернулся и прытко кинулся к дверям. И Вильям, сжав зубы, расставил руки в стороны. Отвлёкшийся на санитаров Дитмар буквально влетел в него, и Вили посильнее сжал его в эдаких объятиях.

— Нет! Пустите! Нет, нет, нет… Нет! — Дитмар взвился, выгнулся и закричал диким голосом, едва ли не оглушая его. В голове зазвенело со страшной силой. Санитары тут же вытащили его из хватки Вильяма и принялись скручивать его же халатом. Он вырывался, рычал, страшно, болезненно, захлёбываясь воздухом. Вильям не выдержал и наклонился к нему, чтобы их лица оказались на одном уровне. Взял его лицо в руки, чтобы привлечь внимание. Дитмар мотнул головой и больно укусил его. Но Вильям полностью проигнорировал это, хоть и было больно, и несильно тряхнул его.

— Дитмар, смотри на меня, — Дитмар зажмурился, уродливо морщась и выгибаясь. — Дитмар, посмотри, я твой врач. Дитмар.

Он приоткрыл глаза и, скривившись, осел на пол, как будто что-то щёлкнуло в голове. Он тут же едва не завалился на бок, но его удержали санитары. Повиснув на их руках, как тряпичная кукла, он как будто отключился. Но открытые глаза и лёгкие движения губ говорили об обратном.

— Нет, не надо…

— Дитмар, посмотри на меня, пожалуйста, — дождавшись, когда он хотя бы приподнимет голову, Вильям мягко улыбнулся. — Всё в порядке, ничего страшного не произошло, ты в безопасности. Я рядом и помогу.

— Да… Вы поможете мне, доктор?

От его срывающегося после крика шёпота сердце подскочило к горлу. Впервые Вили казалось, что он не просто ведёт пациента, казалось, что он адвокат невиновного, которому светит смертная казнь и весь суд присяжных против него. Но он только успокаивающе улыбнулся и погладил по плечу. И заметил синяк на шее, какой-то странный, как будто его ударили чем-то маленьким. Санитары повели Дитмара по коридору к кабинету профессора, а тот похлопал Вильяма по плечу и хмыкнул.

— Как мне с вами повезло. Вы для него лучшее успокоительное. Как вы это делаете?

— Или сделаешь это, или получишь в дыню. Законы экстренного отделения суровы, — мистер Форинджер хохотнул. — Дитмар жалуется на боль в груди.

— Да? Это плохо… Я попрошу померить ему давление, если нет, отведём на ЭКГ. Этого мне ещё не хватало, будем контролировать его состояние. Вроде поступал без сопутствующих заболеваний.

Нахмурившись, он кивнул Вильяму и быстро пошёл следом за Дитмаром. Он встречался с пациентами каждую неделю, и Дитмар пока что отличился исключительно неадекватной реакцией. Или адекватной? В его голове он явно поступил правильно. Что не так? Что бы он ни говорил, Вильям впервые так хотел именно понять пациента, залезть ему в голову… Но это невозможно. Похоже, в попытке пройти лабиринт он завёл себя и Дитмара в тупик.

— Вильям? — он резко обернулся и едва не столкнулся носом с мужчиной у себя за спиной. Полный, среднего роста улыбчивый мужчина протянул ему руку. — Джим Монтгомери, управляющий отделением. Пройдёмте со мной.

За две недели в отделении он впервые его видел. Такой незаметный или был в отпуске? Нет, мужчина оказался приметным, рыжий, шумный, он весело со всеми здоровался и беззлобно подкалывал прямо на ходу. Он провёл Вильяма в часть коридора, которая была за комнатой отдыха и шла параллельно коридору с палатами. Что-то вроде административного закрытого крыла. Кто здесь работал, Вильям не знал, да и не интересовался. За открытыми дверьми было видно архивы, какие-то забитые под потолок бумагами стеллажи. В коридоре стояла полная тишина, прерываемая тихими телефонными звонками и мягким женским голосом. Секретарь. Открыв кабинет в конце коридора, он приглашающе махнул рукой.

— Проходите, присаживайтесь. Надеюсь, вы за две недели не сильно много упустили из-за моего отсутствия. Сейчас, секундочку, — он залез в дипломат, перебирая бумажки. В кабинет медленно вплыл ещё один незнакомый мужчина, сухой и маленький. Он поставил на стол чашку кофе и забрал две папки. — Рональд, перебери документы по бухгалтерии, пожалуйста, я ничего не успеваю из-за этого семинара…

— Конечно, к концу недели я тебе подготовлю отчёт для отправки, — мужчина вышел и закрыл за собой дверь.

— Вот, это вам в портфолио бумаги от университета, — мистер Монтгомери протянул Вильяму два красивых бланка с печатями. — А это ваш сертификат на повышение. Мы его всем выдаём, чтобы в случае нового указа вас сразу на переподготовку направить. И, сразу, раз вы здесь, это тоже вам, — он положил на стол коробочку с пейджером и печатный бланк. — Распишитесь в бланке, и можете идти. Это ваш рабочий пейджер, его номер будет у администрации, отдела кадров, заведующих. Ну и их номера у вас тоже. Чтобы не бегать по этажам вводим новую систему, — он, едва не выронив чашку из пальцев, зашипел сквозь зубы и взял её под дно. — Чёртов карпальный канал. Ладно. Если у вас будут вопросы по университету, научной деятельности, каким угодно проектам, если захотите написать статью, обращайтесь ко мне, я буду вашим переговорщиком. А если у вас возникнут вопросы по выплатам надбавки, можете обратиться к мистеру Смиту, вы его видели. Это наш бухгалтер.

— Спасибо.

Забрав пейджер, Вильям быстро вышел в общий коридор и нахмурился, увидев Дитмара. Профессор что-то тихо ему говорил, Дитмар кивал и нервно всхлипывал. Не плачет? Нет, просто нервничает. Наконец профессор что-то спросил и в ответ на кивок, улыбнулся и похлопал Дитмара по плечу. И тот скривился от боли. Вильям невольно вспомнил синяк на шее и отвернулся от этой сцены. Нужно узнать, откуда все эти ушибы. Но не сегодня, сейчас пациент в плановом.

18 ноября

Дитмар идёт на контакт плохо, считает, что ему не верят и отказывается говорить. Конкретики не даёт, боится, что его уведут куда-то вниз. Периодически в течении дня и приёма прослеживается нервный тик с заиканием. Начинается и проходит без видимых причин.

Важная заметка, он не слышит голосов. По его словам, никаких голосов, кроме голосов реальных людей, он не слышит сейчас и не слышал ранее. Значит, галлюцинации, связанные с зеркалами, исключительно зрительные. Хотя тут тоже сложно что-то конкретное сказать, у Дитмара плохое зрение, возможно, он любой тёмный силуэт, даже свою тень, воспринимает как двойника. Пока что состояние пациента туманно и никак не вырисовывается. Признаков суицидальных мыслей нет, депрессивного расстройства нет, никаких признаков выявленного при поступлении обсессивно-компульсивного расстройства.

Выявлена явная спастическая кривошея на левый бок, видно излишний тонус мышц. Прописывать миореллаксанты такому заторможенному пациенту не стоит, научил его компенсировать кривошею закидыванием правой руки за голову и возвращением поворота головы. Успешно этим пользуется. Продолжает жаловаться на плохое самочувствие без конкретики.