И сегодня он все же нашелся.
– Это на тебя дядя убитого так повлиял? – Спросил Михаил, горделиво думая, что идея очной ставки с родственником сработала как нельзя удачно.
Мужчина постоянно вздыхал и поправлял края кофты. Ему было очень жарко, хотелось пить. Петренко водили мыть позавчера и постирали его грязную одежду. Из-за чрезмерного стресса и духоты от него изрядно пахло потом. И без того печальный взгляд стал совсем поникшим. Лицо и тело постепенно приходили в себя после регулярных избиений. Затягивались раны от ударов ногами, кровоподтеки исчезали. Опухшие губы и рот постепенно приобретали человеческий вид. Но при взгляде на этого человека ни на секунду не покидало ощущение, будто он нисколько не рад тому, что его перестали бить и насиловать бесконечными допросами. Совсем даже наоборот, один только его горький взгляд показывал, насколько мужчина хочет освободиться от оков глухих толстых стен, в которых пребывает. Весьма символично, что по его единственной просьбе к нему в камеру принесли "Зеленую милю" Стивена Кинга.
Капитан медленно кружился вокруг уже готовой полностью сдаться жертвы. Он сейчас походил на ворона, ждущего скорой смерти раненого, но по-прежнему сильного зверя. А пока идут сладострастные минуты ожидания, коварный падальщик думает над тем, с чего начнет свою трапезу.
И вот Крылов придумал:
– Ты действительно готов ответить на все интересующие меня вопросы?
– Да. – Тихо, но твердо ответил Петренко.
– Хорошо, тогда слушай. Вопрос первый: как ты выбирал жертв?
Игорь приподнял на него глаза и на несколько мгновений призадумался. По-видимому, он счел бессмысленным игнорирование вопроса. В конце концов пятью минутами ранее он уже подписал все, что только могло запрятать его в тюрьму до конца жизни, а следовательно, отпираться нет смысла.
Немного собравшись с мыслями он ответил:
– Мне всегда нравились девочки пухлого телосложения, я мечтал с ними… Господи прости. – Произнес мужчина дрожащим голосом. – Всегда хотел развлечься с ними.
– А мальчик случайно там оказался, в квартире?
– Да. – Уже увереннее ответил Петренко. – Я все делал внезапно. Не ожидал, что ребенок будет дома без родителей, да еще и с другом.
Крылов поморщился. У него возникли сомнения в правдивости слов преступника. Как известно из следствия, по всем фактам и замыслу злодеяние планировалось как минимум за пару дней. Не исключал Михаил, что даже и за гораздо большее время.
– То есть если бы дома находились родители, ты бы и их убил?
– Думаю да. Они бы помешали.
– Почему именно она и именно в том месте? Как ты дошел до того, чтобы разбить окно?
Крылов намеренно соврал о выбитом стекле. Он прекрасно помнил, окно убийце открыли. Данный факт говорил о хоть каком-то мало-мальски словесном контакте между убийцей и жертвами. Капитан еще раз хотел проверить Петренко, насколько нагло тот лжет или все же пытается говорить правду. Игорь же все время теребил пальцами, а его взгляд постепенно опускался на край стола. Он держал себя в руках, но это давалось ему немалым с трудом.
– Я не разбивал его. Они мне сами открыли. Я лишь проезжал мимо на своей машине и увидел в окне пухленькую девочку. – Мужчина сделал паузу и медленно выпил стакан воды, стоявший на столе. – Затем я затормозил, сдал назад и остановился напротив заднего окна квартиры. Хлынуло все, очень резко захотелось плоти. Я вылез из машины, достал из бардачка нож, нащупал немного конфет на заднем сиденье и вышел из машины.
– Почему через окно? Настолько крышу снесло?
– Да. Не хотелось через парадный.
– Дальше что? – Наглее продолжил сыщик, хмуро сверля его взглядом.
Мужчина постепенно терял над собой контроль. Стресс брал над ним верх. Это отражалось в постоянных подмигиваниях, подергиваниях, сменах поз и в желании как можно чаще пить огромными глотками.
– Воду налить? – Участливо спросил Александр Германович, более снисходительно относившийся к ситуации.
Сидевший в кандалах мужчина едва заметно кивнул, этот жест опытный психолог заметил. Бельцер не спеша подошел к мужчине, взял железную кружку и удалился, оставив капитана одного наедине со своей жертвой.
После ухода Александра Германовича Игорь сжался еще сильнее, седеющие волосы стали казаться более серебристыми, а капли пота будто укрупнились и стали более активно стекать с смуглого жалкого лица.
– Дальше я постучал в окно и мне открыл мальчик. Я этого совсем не ожидал. Потом подошла и девочка. Я им обоим сказал, что у меня есть конфеты и я отдам их им после того, как они помогут мне.
– Помогут в чем? – Терял вновь над собой контроль Крылов.
– Я не помню. В этот момент они мне просто дали руку, чтобы я залез и вот тогда я ткнул парня ножом.
– Куда ты его ударил?
– В живот. Точное место не помню.
У капитана загорелись глаза, он испепелял ими все окружающее пространство и заполнял его огнем, вырванным из преисподней.
– Сколько ударов нанес и что сделал с девочкой?
– Порядка двадцати ударов, насколько я помню, может чуть больше, может меньше. Девочку с собой взял.
– Она что, по-твоему, сама пошла? – Повысил тон следователь.
Петренко затрясся, в его слова непроизвольно вклинивалась молитва и извинения перед Господом Богом. И сторонний человек мог сказать, что придумывать на ходу страшные подробности преступлений, которых он не совершал, для него становилось адской пыткой.
– Нет… – Скрипя зубами произнес подозреваемый. – Я оглушил ее ударом в голову и понес за собой.
– Еще в квартире кто-нибудь был?
– Не было, я не проверял. Но мне это и не было важно, я в срочном порядке понес ребенка в машину, развернулся назад и тут же уехал.
– Там еще был кто-то. Вспоминай. – Привстал со стула Крылов.
– Я не знаю, не помню, товарищ капитан. Я все сделал быстро и ушел. Мне уже тогда страшно стало.
В этот момент в комнату со кружкой воды вернулся Бельцер и поставил ее прямо перед трясущимся мужчиной. Игорь тут же мертвой хваткой схватился за плотный алюминий. Крылов стоял, облокотившись на стол. Петренко взахлеб пил, пока ему задавали очередной вопрос:
– Что сделал с трупом убитого мальчика?
– Оставил в комнате. – Нерешительно ответил мужчина. – Он меня не интересовал.
– А это что тогда?
Следователь небрежным, гневным движением раскрыл синюю папку перед собой и достал три фотографии, отпечатанные на листках формата А4.
– Это что? Неужели ты не помнишь, как прибил Лешу к стене гвоздями? Кстати, откуда ты их взял, если никаких следов гвоздей и даже молотка ни в комнате, ни в квартире мы не нашли? С собой привез? То есть ты все-таки готовился, а нам здесь плетешь про внезапность, чтобы над тобой судья поплакал и пожалел. Срок скостить себе хочешь? Вместо пожизненного получить двадцать пять лет??? Сомневаюсь, что ты там и пять лет проживешь.
Крылов стучал кулаками по столу, повышал голос на мужчину и использовал все приемы давления, которым он научился за все время работы следователем. Он давил на Петренко с такой изощренностью и напором, что любой гневный родитель мог бы позавидовать. Он даже не думал останавливаться, а ведь это самое страшное:
– А машина где? – Громко заговорил Михаил. – Мы ее не нашли. Какого цвета она была? А?
– Серого. – Уже в слезах отвечал Игорь.
– Да? Опять лжешь, подонок! Белая она, Б-Е-Л-А-Я! Сосед с этажа выше увидел. И нифига ты не сдавал назад, там следы от автомобиля только в одну сторону идут!
Бельцер, стоявший в сторонке и не мешавший до текущего момента, сам изрядно занервничал. Такие методы допроса ему не по душе. Прямо перед ним человека выворачивали на изнанку, психологически насиловали и избивали. Какое бы суровое преступление не совершил этот мужчина, он так или иначе тоже человек и заслуживает хотя бы нормального к себе обращения. Как ни странно, а у подозреваемых и убийц тоже есть права.
Александр Германович, правда, решил пока не вмешиваться. До критической точки еще не дошло, а это значит, есть шанс сломать Петренко, не доходя до полноценного нервного срыва.
